Убить миротворца - Дмитрий Володихин

— Итак, ты встал на путь и проходишь вратами унижения. Помни, дорога, владеющая тобой, не знает оттенков и полутонов. Рабы возвысятся… Все. До следующего раза.

Дмитрий не помнил, как ушел Падма, или, может быть, как он растворился, исчез. Совершенно так же он не помнил, как добрался до кровати и залез под одеяло. Отключился. С утра ему показалось, что все жутковатое ночное приключение — сон, бред, фантазия. Но коленки-то грязные…

«Черт знает что! Сколько пыли скопилось! Так можно и захворать чем-нибудь».

Глава 3

Не может быть

10 января 2126 года.

Московский риджн, Чеховский дистрикт.

Виктор Сомов, 30 лет, Дмитрий Сомов, 33 года.

Двойник явился, как обещал. Улыбался, говорил приятные вещи, рассуждал на умные темы. Он был не таким колючим и не таким энергичным, как раньше. Впрочем, Дмитрий уже начал подзабывать, как именно это бывало раньше, полгода назад… Казалось, Виктор стал тише говорить и даже как-то… уменьшился в размерах.

Дмитрий не стал объяснять двойнику, что Падма пришел — и победил. Сам того не зная, куратор уничтожил то место в душе, где у Виктора прежде был невидимый плацдарм. Там сгорело почти все, осталось совсем мало.

И еще Дмитрий не сказал о желании, упорно посещающем его в последние дни: для порядка… надо бы сходить в Министерство информации… сообщить… обо всех этих странных беседах. Наверное, разговоры с двойником доросли до той стадии, когда их уже можно считать делом. Сомов пока не решил окончательно: идти ему с такой информацией к сведущим людям или… или что? Он колебался и в конце концов уверил себя: еще одна или две встречи ничего не изменят по существу, но, быть может, прояснят некоторые частности.

Вернее, одну, но очень важную частность. Допустим, «близнец» — не обманка, не ведущий персонаж какого-то странного эксперимента, в котором он сам, Дмитрий Сомов, получил роль подопытного кролика, не сумасшедший с гипнотическими способностями и не добрый пришелец, а… враг. Настоящий враг. Например, террорист из резервата. К чему он подбирается через него, Дмитрия? К транспортным сетям вокруг Москвы? Но зачем? Решительно непонятно. Или, допустим на секунду, что он и в самом деле пришелец, и мир его где-то существует, но… совсем не с добрыми намерениями он пробрался в текущую реальность.

Как поступить тогда? Девять десятых сознания Сомова голосовали за немедленную экспедицию в Министерство информации. Одна десятая трепетала от извращенного, но пленительного желания стать настоящим сообщником врага. Испытать необыкновенную роль и претерпеть страдания, которым подвергаются пойманные сообщники…

Дмитрий слушал и не слышал «близнеца» тот приводил какие-то аргументы, пытался его в чем-то убедить… разум разберет в чем. Нехорошо миру быть единообразным: когда-нибудь большая угроза извне потребует адекватного ответа, а ответ не сумеют сформулировать, поскольку разучились мыслить, выходя за рамки раз навсегда утвержденной схемы… нежизнеспособность моноконструкций… а вот поликонструкции… придается устойчивость… разнообразие — стратегический резерв человечества… И тому подобная заумь.

О! Это интереснее.

— …хотел принести к тебе информ-капсулу с записью стандартных учебных программ о протоколонизации. Мы, брат, спорили о ней… Но потом сообразил: вот, протащу на твою сторону, а считывать ты чем его будешь? Пришлось прихватить простенький банкер… считывающее устройство.

— Витя, если я правильно понял, все это у тебя с собой?

— Ты понял правильно. И у меня есть время. Более чем достаточно.

— А знаешь ли, я не откажусь.

— Еще бы ты отказался, друг ситный.

Банкер оказался совсем маленькой игрушкой: размером с кредитную пластинку. Виктор носил его на шее. Минут пять ему понадобилось для настройки, еще минут двадцать он обучал Дмитрия нехитрым правилам работы с этой штучкой. Потом просто сказал:

— Ну, с Богом. Давай!

…Все выходило по словам Виктора. Чертовски точно. Те, человеческий скот, — они не ведали, что отправляются на верную смерть. До самого конца мечтали: долетим и заживем по-новому… Второй шанс. И на Земле не очень-то знали о судьбе этноизбытков. Конечно, о широкой публике речь. Те, кто обязался соучаствовать, информированы были превосходно.

Тайна протоколонизации держалась очень долго. Все-таки ее сделали одним из величайших секретов за всю историю человеческой цивилизации. Кое-что, конечно, просачивалось. Но нетрудно спрятать лист в лесу. Пресса и компьютерные сети продуцировали еще более жуткие слухи. Мол, очищают планету от мутантов. Мол, колонисты, украли ядерное оружие и планируют напасть на старушку-Землю. Мол, это дань пришельцам, чтобы не трогали всех прочих, а в курсе всех дел — одна только малюсенькая и супертайная комиссия ООН. Нет, мол, туда, в Дальний Космос, тащат с Земли самые большие богатства; однажды проснемся и увидим: большие люди улетели, оставив демократическое большинство без штанов. На этом фоне можно было опубликовать какую угодно правду. Она сейчас же становилась еще одной правдой.

Все открылось благодаря кризису 2030 года. Женева упустила момент. Кое-кто успел накачать мускулы. Китай, Латинский союз, а потом и Российская империя начали собственную, настоящую колонизацию Внеземелья. Решили заодно пощупать старые колонии — не лежит ли там что-нибудь плохо? А их нет… Ни одной. Какая жалость!

Еще кто-нибудь не понял, где на самом деле находится Империя Зла? Еще кто-нибудь хочет оставаться в ее составе?

Дмитрий в мгновение ока принял для себя одно соображение в качестве абсолютной аксиомы. Все это должно быть пропагандой и ничем другим; чего ждать от авторитарного общества? В лучшем случае, «близнец» добросовестно заблуждается. Именно так. Не убежденный враг, а честный глупый человек из толпы. Как его обработали!

— Ну что, брат, видел? Понял?

— Сложный вопрос, Витя. Меня беспокоит одно обстоятельство.

— А именно?

— Видишь ли, мне не хотелось бы разочаровывать тебя. И я, поверь, искренне благодарен тебе за все твои старания. Более того, хотелось бы подчеркнуть: я воспринял новую информацию с полной серьезностью и ответственностью…

— Вычеркни пару страниц и давай к сути.

— К сути… К сути… Вот суть: у нас должно было происходить все то же самое, Витя. Как минимум до начала электронного кризиса. По крайней мере, первые несколько лет…

— Ну да.

— Но это же невозможно, немыслимо! Поверь, я не настолько наивен… Конечно, многое можно скрыть. Но не в таких масштабах! По всей видимости, у нас существовали значительные космические проекты. Колонии были, не спорю. На Луне, На Марсе… Их признали дорогостоящими, а население куда-то переселили, по всей вероятности, — на Землю… Опять-таки здесь есть определенный резон: контролировать людей вне Земли достаточно сложно… Но нет ни малейших следов столь… э-э… брутальной политики… И… э-э… никаких сведений о Лабиринте… Я правильно назвал? Одни только гипотезы дилетантов…

— Слепой козел.

— Что?

— Слепой козел.

Глава 4

Привет со «Сталинграда»

14 января 2126 года.

Военная база на Борхесе, спутнике Терры-2.

Виктор Сомов, 30 лет.

Сомов знал: терранский бешеный груздь можно использовать для производства отличной краски, средней паршивости парфюмерии и кваса, от которого у людей бывают очень эротические сны. Еще его можно просто съесть. Засолить и съесть. Или поджарить и все то же самое. Но лучше всего из бешеного груздя получается редкий сорт взрывчатки — по словам специалистов, такой ядреной, что даже террористы-профи опасаются иметь с нею дело.

Так и вся Терра-2. Очень богатый и полезный для хозяев планетоид. Но за широкой спиной любого добродушного плюса всегда скрывается коварный минус, а у него — во-от такой ножичек в руке и лукавая усмешка на устах. Есть желающие попробовать терранскую взрывчатку на зуб? Оставшимся в живых все остальное — со скидкой…

Старпом «Сталинграда» спал сном праведника. В сонной его голове мешались грузди, ножички, большая политика и квас… его, кстати, лучше бы не пить, говорят, привыкание хуже табачного… Сомову повезло: Господь послал ему крепкий безмятежный сон. Как раз то, чего ему так не хватало в последние несколько недель. То есть, конечно, Господь послал еще и свидание с Катенькой, за что ему большое спасибо… Но если бы капитан-лейтенант не выспался сегодня, то, пожалуй, свихнулся бы. Непременно. Иногда бывает очень важно — поспать как следует… Да еще в персональной каюте, а не в каком-нибудь офицерском кубрике. То есть, как человек.

Целых четыре часа!

Скоро полгода, как он не воюет. Не ходит в рейды, не латает дыры после артиллерийских дуэлей, не вымаливает у начальства новые ремонтные автоматы… люди способны худо-бедно выдерживать войну, а вот техника устает и ломается…