Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Фантастика и фэнтези » Альтернативная история » Убить миротворца - Дмитрий Володихин

Убить миротворца - Дмитрий Володихин

Читать онлайн Убить миротворца - Дмитрий Володихин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 63
Перейти на страницу:

Сомов молчал. Ни звука.

— Сколько там у тебя цифр в коде? Девять? Держу пари, девять или, в крайнем случае, восемь.

Восемь их было, восемь, но зачем это понадобилось Мэйнарду? Ни звука!!

— А у меня всего четыре. И я сижу во Владыкой забытом Зарайске, понимаешь?

Сомов не понимал и не жаждал заняться анализом.

— Вам хоть сообщают, какой смысл в этом коде? По глазам вижу — нет.

Мэйнард откинулся на спинку кресла и нарочито медленно, выдерживая характер, закурил. Курил он трубку, и табак, перегорая, источал аромат кофе.

— Ты можешь молчать. И ничего не бойся. Не бойся. Вреда я тебе не причиню, шума не будет. Не трясись как шавка, я сказал! Прочисть уши и послушай меня, никто тебя за это не накажет. Особенно, если будешь держать язык за зубами… Ты слушаешь? О да, ты слушаешь, конечно.

Комендант пыхнул куревом и переменил позу.

— Я мертвый волк, если ты до сих пор еще не понял. И мне уже не подняться к вершине. Когда-нибудь ты поймешь, до какой степени этот факт способен отравлять настроение мужчине…

«Положим, и сейчас понимаю».

— Однажды я понял: забраться выше мне просто не дадут. Как минимум, надо перестать быть человеком, а я привязан кое к чему… И тогда я принялся размышлять: быть может, имеет смысл путь в обратную сторону? Ухватываешь идею?

Сомов с трудом разрешил себе — понять.

— Вижу, ты не глуп. Так вот, я успел повернуть и сделал всего несколько шагов… Теперь мне конец, долго уже не протяну. Но одно я выяснил совершенно точно: смысл есть. Не могу до конца разобрать… одно ясно, — НЕЧТО существует. Так. Кажется я тебя переоценил.

«Что — нечто? Смысл дороги в обратную сторону?»

— Сам додумаешься. А не додумаешься, так и черт с тобой. Я хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом. Не желаю исчезнуть бесследно. Ты, конечно, колода, но твой мозг сохранит хоть что-то, хоть самую малость.

«Сам колода».

— Обиднее всего убивать собственную молодость. Мы полагали: строится нечто грандиозное, потрясающее, грозное на вид, но безотказно управляемое человеческим разумом… Мы считали себя титанами. Каждый был почти Прометеем и уж никак не меньше Атланта.

«Да кто это?»

— Ты представить себе не можешь те блистательные умы, которые… Впрочем, ты и на самом деле не сможешь себе представить.

«Мертвый волк!»

— Впоследствии оказалось: общее здание управляется не совсем тем, о чем мы думали.

«Вам просто не хотелось уметь бояться, гордые балбесы».

— В сущности, мне нетрудно убить ради власти, но власть без цели действует на меня удручающее. Еще того хуже, когда цель ставится не тобой, а перед тобой, и она совсем не то, ради чего ты так старался.

«Убить!?»

— Я до сих пор не могу определить, до какой точки следует вернуться. Где еще сохранилась чистота и правильность? Откуда начинается фундаментальное искажение? В целом система выглядит логично, нигде в процессе реализации нет логических сбоев… Но ведь в конечном итоге получилась логика паранойи! Неужели мне следует перелистнуть всю жизнь до титульного листа? Не верю.

«О чем это он — „логика паранойи“? Мир, в котором я живу?»

— Не буду рассказывать тебе обо всем. Не поймешь. Только о самых последних делах. Слушай внимательно. Когда меня сослали в Зарайск, я предполагал тихо досидеть до полной утраты боеспособности, мыслить, предаваться раскаянию, искать ошибку… Словом, заниматься ерундой. Черта с два. Зарайский дистрикт на протяжении трех лет объявлялся «дежурным». Не знаешь? В «дежурный» год сюда с половины агломерации свозят социально безответственных. Добавилось двести тысяч новеньких. А всего было триста пятьдесят тысяч. И лимит продраздачи — на триста пятьдесят тысяч ртов. У них там, в общинах, есть, конечно, костяные плуги, бороны из суковатых веток… Но урожаи — курам на смех. Любой металл ценится, как золото в старину. Особенно уважают медь: ее легче перековывать. Мы добавляем тютелька в тютельку столько, чтоб сельские не передохли. Как думаешь, какой сейчас лимит в дистрикте?

«Лучше б ты сам сказал, без выкрутасов».

— На триста пятьдесят тысяч едоков. Как раньше, как всегда. Я год назад не выдержал, превысил лимит. Они там, за разделительной полосой, скотину давно сожрали, за траву принялись. И трупы закапывать перестали, уже не хватало сил. Через границу дистрикта их не пускали. «Дабы не вызвать административной путаницы», — такая была формулировка. Никак забыть ее не могу. В общем, я не выдержал. Сошло. Потом опять превысил. Сошло. И еще раз — месяц назад, заметно перешиб планку… А завтра вновь нарушу, чтоб ты знал.

Мэйнард замолчал. Вдохнул кофейный дым. Потом принялся выбивать трубку прямо на пол.

— Все. Иди.

Сомов вышел, не прощаясь. Он дождался поезда на Москву, сел и только тогда перевел дух. Весь уикенд он отходил, словно мышца от судорожного напряжения.

Дмитрий долго колебался: следует ли доложить Падме о монологе коменданта? Сначала он был почти уверен — следует. Но в конце концов отказался от этой идеи. Во-первых, ему велено было говорить, а не слушать. А распоряжения выполнять надо не как лучше, а как надо. Во-вторых, Мэйнард подействовал на него гипнотически; какая сильная личность! Какая необычная, невиданная энергия! Комендант подарил Сомову ощущение причастности к великим делам мира сего. Будто легчайшее дуновение высоты коснулось его щек, невидимый ветер пошевелил волосы… Подобное сокровище стоило некоторого риска. И Сомов рискнул, не став ни с кем делиться своей тайной.

Вплоть до материализации двойника. Впрочем, тот и сам стоил не меньше джокера…

Глава 10

Милосердие

30 мая 2125 года.

Московский риджн, Чеховский дистрикт.

Виктор Сомов, 29 лет, и Дмитрий Сомов, 32 года.

— … Прости, брат… Нескоро ты меня увидишь. Если, конечно, увидишь. Не в этом месяце, и не в следующем, и не через два. Расстаемся надолго.

— Отчего же?

— Не могу. Нет, никак не могу…

— Витя, почему?

— Противно мне у вас тут. Как в могиле. И люди вокруг есть, но, выходит, они вроде мертвецов… Спят мертвым сном, а если просыпаются, то немногие и ненадолго. Ты, брат, не принимай на свой счет. Я же понимаю, жизнь у вас так устроена: все вы вроде бутылочных пробок, и каждый, кто сверху, имеет полное право вонзать в вас штопор. Вот и тебя продырявили. Какая грустная жизнь: ни любви, ни веры, ни надежды… одна сухая мудрость помногу и без закуски.

Тут «близнец» рассердился: лицо у него сделалось красным, прямо-таки пунцовым. Видно, как-то иначе надо было реагировать на его слова. А как тут иначе? Дрянь ведь какая несусветная. Лежат под чужим сапогом, целуют подошву и чувствуют себя счастливыми.

— Да что ты понял! — закричал на него двойник, — ты не понял ничего! Ты вообще ничего в нашей жизни понять не можешь! Терра твоя! Рай земной! У вас будто бы нет никакой социальной ответственности! Будто вы живете там все вольные, как волки в лесу! Чушь! Нонсенс! Тупость, серость, нелепость!

А Сомову и впрямь сделалось очень грустно. Смотреть на такое, слушать такое и не печалиться — невозможно.

— Знаешь, брат, есть у нас, конечно, и долг, и ответственность тоже есть… Но мы все вроде братьев друг другу… Или не братьев, может быть, а каких-нибудь дальних родственников. Одним словом, родня. Представь себе: весь планетоид — родня. Кроме женевцев, конечно. И как мы после этого будем друг другу смертно пакостить? Мы не можем. Специально не нафантазируешь… Конечно, есть уроды, уголовники или совсем безмозглые люди, но ведь они исключение. Нас там очень много. Одних русских больше миллиарда уже, плодимся нещадно… Во всей Российской империи столько не наберется, скоро не Россия Терре, а Терра России будет старшей сестрой. Но… пойми ты, как бы много нас не развелось, мы все — вроде очень большой семьи, а не куча отдельных людей. Латино или, скажем, поляки — тоже семьи. Семьи хороших соседей, с которыми мы ладим как сильные с сильными.

— Я не верю тебе. Ложь и глупость.

— Ну и не верь. Дела это не меняет.

— О, разум всемогущий! Наше общество приучилось жить в рамках жесткой иерархии, естественным образом подталкивающей наверх достойнейших. Так сказать, интеллектуальная меритократия. Почти идеальная конструкция. Почти утопия во плоти. И только в нижней части социальной лестницы происходит…

— …большой всепланетный крематорий.

— Как ты смеешь! Это ведь моя жизнь! Я во многом разделяю идеалы… э-э…

— …душегубства.

— Недомыслие! Невежество и недомыслие! Хорошо. Попробуем рассмотреть с точки зрения неразрешимых проблем демографии…

— Воняет.

— Что?!

— Воняет! — гаркнул Сомов. Вся его прежняя сонливость слетела.

Двойник на секунду растерялся, пожух, словно трава под палящим солнцем. Он даже как-то странно засопел… Плакать собирается или какая еще муха его укусила? Чертовщина! Но затем «близнец» как будто собрался, перегруппировал мысли и доводы. Вновь попытался перейти в наступление. На этот раз он взял тоном ниже:

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 63
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Убить миротворца - Дмитрий Володихин торрент бесплатно.
Комментарии