Миссия России. В поисках русской идеи - Борис Вячеславович Корчевников

Новая волна антирусской кампании поднимается на Западе в этом, XIX веке и подогревается расцветшей там журналистикой. У какого-нибудь парижского газетного ларька можно было увидеть заголовки местной печати о нашей стране, в которых утвердился образ отсталой, варварской и агрессивной России. Главный вдохновитель такого образа – книга-бестселлер маркиза де Кюстина «Россия в 1839 году»!

Не прошло и 30 лет после того, как мы освободили Европу, – и вот очень богатый, но заскучавший аристократ Альфред де Кюстин в июне 1839 года отправляется в Россию, на корабле из Любека в Кронштадт, чтобы первым делом посетить Санкт-Петербург. Аристократа интересовало высшее общество, и ему даже удалось побывать на аудиенции у императора.

Ознакомившись со столицей, маркиз (с приставленным к нему сопровождением) поехал дальше, вглубь страны: Москва, Ярославль, Владимир, Нижний Новгород – чтобы завершить турне снова в Петербурге. На путешествие у де Кюстина ушло три месяца. Возвратившись во Францию, он немедленно засел за книгу. Она была издана через четыре года, первый тираж разлетелся за восемь недель. Переведенная на английский и немецкий языки, книга маркиза отлично продавалась, ее цитировали.

Но какой предстала Россия на ее страницах?

Российская знать – лицемерна и только изображает европейский образ жизни, на деле презирая его. Всюду тирания, от которой маркизу «тяжело дышать». Русский народ имеет рабский характер, холопствует и повинуется, а вертикаль власти скорее похожа на вертикаль насилия: абсолютное владычество монарха над аристократией и чиновниками спускается дальше, вплоть до крепостных крестьян. В семьях царит та же жесткость. Только свободные крестьяне, по Кюстину, сохраняют «зерно свободолюбия». И, как ни странно, довольно положительно маркиз отозвался о Николае I, описав его образованным, приятным в общении и возвышенным душой правителем.

Этой книгой до сих пор восхищаются либералы и русофобы по всей планете. В предисловии к американскому изданию 1951 года дипломат и посол в СССР, генерал Уолтер Смит писал: «Здесь мы встречаем красочные, драматичные и точные описания России и русских… перед нами политические наблюдения столь проницательные, столь вневременные, что книга может быть названа лучшим произведением, когда-либо написанным о Советском Союзе».

А в аннотации к американскому изданию «Ля Рюсси» 1987 года американский политик Збигнев Бжезинский сказал:

«Ни один советолог еще ничего не добавил к прозрениям де Кюстина в том, что касается русского характера и византийской природы русской политической системы. В самом деле, чтобы понять современные советско-американские отношения во всех их сложных политических и культурных нюансах, нужно прочитать кюстинскую «Ля Рюсси».

Спустя век Иван Ильин резюмировал: «Европе нужна не правда о России, а удобная для нее правда».

Поэт и дипломат Федор Тютчев в письме от 1854 года, в пору Крымской войны, подберет слова, которые страшным прозорливым эхом отзываются и теперь: «Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть – словно ненависть пса к привязи, – ненависть, которая тридцать лет, с каждым годом все сильнее и сильнее, разжигалась на Западе против России, сорвется же когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал. То, что на официальном языке называлось Россией – чего уже оно ни делало, чтоб отвратить роковую судьбу: и виляло, и торговалось, и прятало знамя, и отрицало даже самое себя, – ничто не помогло. Пришел-таки день, когда от нее потребовали еще более яркого доказательства ее умеренности, просто-напросто предложили самоубийство, отречение от самой основы своего бытия, торжественного признания, что она не что иное в мире, как дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления».

Тютчев понимал, что информационные войны предваряют реальные. Выращивая в народе ненависть к другому народу, рано или поздно получишь вооруженное столкновение. Так и произошло.

Запад, всегда стремившийся найти на русской карте точку, откуда можно раскачать страну, нашел ее и в середине этого, XIX столетия. Удар по Кавказу призван был разрушить всю нашу державу.

Кавказ в огне: смерть Грибоедова, провокации англичан, пленение Шамиля

В Джейрахском районе Ингушетии, между аулами Хайрах и Пуй Ассинского ущелья, неподалеку от границы с Грузией, стоит храм Тхаба-Ерды – он был построен предположительно еще в VIII веке. Самым древним храмом России его станут называть после того, как в пору царствования Николая I и его преемника Александра II эта земля станет русской.

В этом веке будет почти завершена и Кавказская христианская миссия среди иноверцев: крещено большинство абхазов и почти все осетины[59].

Православная Грузия окончательно вошла в состав России еще в 1801 году. Что бы там ни сочиняла нынешняя грузинская пропаганда, называя и само событие, и Георгиевский трактат 1783 года, который обозначал установление протектората России над Грузией, российской оккупацией, – это ложь.

Грузия, за шесть лет до того пережившая чудовищный разорительный набег персов, во время которого Тифлис был почти стерт с лица земли, сама попросила защиты у России и мирно вошла под вечное подданство русского царя. Иначе эта страна оказалась бы в подчинении у мусульманских Ирана и Турции.

Так почти весь православный Кавказ и Закавказье оказались в границах православной империи и под ее защитой – но внутри империи они соседствовали с народами и племенами, уже обращенными в ислам. Наши враги англичане уже тогда, в XIX веке, поняли, что это соседство можно накалить, что русский Кавказ – удобная для детонации нашей страны точка.

Англия вооружила горцев против России, чтобы лишить нас Кавказа, а значит – надежного тыла и выхода к Черному морю.

Дипломат и поэт Александр Грибоедов, автор «Горя от ума», будучи послом в Тегеране, в 1829 году заключил Туркменканчайский мирный договор между Россией и Персией. Этот договор был триумфом нашей страны, им мы крепко утверждались в Закавказье и на Каспии, и потому возвращение Грибоедова в столицу сопровождалось приветственным салютом: палили из пушек Петропавловской крепости. Следующим пунктом назначения для него была Персия, а точнее, Тавриз, откуда посол обязан был проследить за выполнением мирного договора.

В Тифлисе Александр встретил свою любовь, княжну Нину Чавчавадзе – на тот момент ей было всего 16 лет – и на место службы прибыл уже с молодой женой. Именно это время, к сожалению, выбрали британцы для того, чтобы запустить серию провокаций, закончившихся погромом русской миссии 11 февраля 1829 года.

Формальный повод – персов возмутило одно из условий мирного договора: возвратить всех христианских пленных, то есть в основном армянских женщин из персидских гаремов, что в Персии восприняли как посягание на традиционный уклад жизни.

Нашу дипломатическую миссию оборонял казачий отряд из 35 человек – и Грибоедов, как глава посольства, не остался в