Масонство в прошлом и настоящем - Микеле Морамарко

материале, повествующем о возведении второго иерусалимского храма, которое было начато в связи с возвращением евреев в Палестину после вавилонского пленения. Храм Соломона был разрушен ордами Навуходоносора в 586 г. до н. э. В 516 г. второй храм был освящен для совершения в нем богослужений. Легенда Королевской арки, наряду с преданием об открытии в крипте храма священных реликвий, в том числе треугольника с начертанным «истинным» именем Бога и Торы (Книг Моисеевых — Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие), как бы вписана в «историческое» повествование библейских книг Ездры и Аггея. К этим символическим элементам относится и более поздний символ арочного свода крипты. Такого рода свод является гордостью средневековой архитектуры, в особенности готической архитектуры, которая, применяя стрельчатую арку, использовала все потенциальные возможности арочной структуры.

В качестве геометрической формы арка искони является символом прекрасного. В качестве элемента архитектурной структуры арка обладает повышенной сопротивляемостью по отношению к силам сдавливания благодаря «ключу» — центральному камню в вершине арки. «Ключ» распределяет вес верхней части структуры на Другие элементы конструкции вплоть до ее основания. По этой причине арка является также символом силы.

Космическая модель арки — радуга (утверждает масонский ритуал 1732 г.), которая, согласно книге Бытия (9, 11–17), является «знамением завета» между Богом и землею после всемирного потопа: «Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением (вечного) завета между Мною и между землею».

Инициация, посредством которой Мастер получает доступ в Королевскую арку, называется «возвышение» («exaltation»). Данный термин следует понимать согласно его латинской этимологии — «возвышение, вознесение», равно как и в библейском переводе: «Я оказал помощь мужественному, вознес избранного из народа» (Псалом 88, 20)[298]. Кандидат должен как бы повторить и пережить случайное открытие священных реликвий в крипте, которое было сделано «прохожими каменщиками». Но прежде он должен выдержать экзамен на мастерство первых трех степеней (Ученика, Подмастерья и Мастера).

Первоначально «возвышению» предшествовал обряд «переход чрез завесы». В ходе этой церемонии кандидат символически проходил через голубую, пурпуровую и червленую завесы в память о той Завесе, которая, согласно предписанию Моисея, отделяет в храме «святилище от Святого-святых» (Исход, 26, 31–34). Судя по некоторым масонским книгам, еще в XIX в. завеса символизировала Христа, который «окутал покровом своих ран и драгоценной крови сонмище наших грехов, чтобы Отец наш мог принять нас к себе»[299]. В ходе реформы Королевской арки в XIX в. этот обряд был, однако, восстановлен как система этического монотеизма.

Степень Мастера включает в себя Королевскую арку. Это подтвердил договор о воссоединении лондонских лож 1813 г. Королевская арка не привносит ничего нового в степень Мастера с формальной точки зрения, но придает ей более глубокое толкование в духе спиритуализма. Дело в том, что закон смерти и воскресения из мертвых (являющийся основным переживанием масона в степени Мастера и символизируемый теперь аркой, по Маккею — «входом в вечную жизнь после гроба») вершится под знаком Божества: масон Королевской арки совершает открытие «имени» и «закона» самого Бога.

В первых трех степенях масонства Бог, Великий Архитектор Вселенной, одновременно как бы «присутствует и отсутствует». Его возвеличивают при открытии и закрытии работ в храме. Он символически взирает с Востока на братьев. Но при всем том он не является центром масонской медитации. В центре событий — человеческая драма. В Королевской арке Мастер впервые соприкасается с Божеством в мистерии Его Сущности («Имя») и Его нравственной значимости (Тора). Это личностный Бог (но отнюдь не антропоморфный), как засвидетельствовано в книге Бытия (1, 26–27), где утверждается, что Бог создал человека «по образу Своему, по образу Божию», то есть сообщил человеку принцип личностного понимания самого себя, верховный принцип, который доступен человеку, познающему реальный мир. Бог — это Личность, хотя и не какая-то «отдельная личность».

Эта тема развивается в ритуале посредством символики «Имени», которое, согласно Б. Джонсу, является своего рода криптограммой сказанного Богом Моисею на Синае: «Я есмь Сущий» (Исход, 3, 14), то есть я тот, кто я есть (на древнееврейском: ehyeh asher ehyeh). Выражение «я тот, кто я есть» раскрывает представле ние об абсолютной необусловленной личности.

Напомним в этой связи, что «Имя» дозволялось произнести Верховному жрецу только однажды в году в День Искупления, да и то при особых обстоятельствах. В повседневной практике евреи называли Бога «Shaddai» («Всемогущий») или «Adonai» («Господь») и т. п.[300]

«Открытие» Божества в Королевской арке подчерки вается особой торжественностью обряда. Англичане обычно называют это торжество «драмой», хотя, на наш взгляд, точнее было бы сказать, что данный обряд является своего рода «психодрамой», подобно многим другим масонским обрядам. Этот сложносоставной термин вошел в лексикон современной психологической культуры благодаря Морено, разработавшему особую психотерапевтическую технику, заключающуюся в том, чтобы продемонстрировать пациенту посредством «спонтанного театрального действа» его душевные неурядицы. Психодрама должна оказывать эффект «катарсиса», очищения, который достижим тем легче, чем труднее пациенту установить с психотерапевтом взаимодействие для достижения «отреагирования» аффективного состояния, чем сильнее у пациента необходимость найти выход своему аффективному состоянию в безличностной, абсолютной форме. В психодраме Морено важную роль играют «ассистенты» («вспомогательные "я"»), которых пациент заставляет «выступать» в ролях своих родственников или знакомых, а также аудитория, комментирующая происходящее и обсуждающая вместе с пациентом театрализованные события его драмы[301].

Нам представляется, что прав А. Меллор, когда он утверждает, что семантическое поле термина «психодрама» может быть расширено без ущерба для его «исторической» очерченности. Понимание этого термина может также охватить «театрализацию психических событий с акцентировкой на те их аспекты, которые имеют значение страдания».

Масон, «возвышаемый» Королевской аркой, не переживает, подобно пациенту, участвующему в психотерапии Морено, спонтанную или неупорядоченную драму, построенную главным образом на событиях прошлого. Он также необсуждает со зрителями драматизм этих событий. Его драма состоит в ином — в абсолютной новизне происходящего, открытии неизведанных горизонтов. Эта драма строжайшим образом упорядочена. Однако и в данном случае, как и в медицинских разработках Морено, необходима «кооперативность» со стороны «вспомогательных "я"» (других масонов капитула). Здесь также достигается катарсический эффект как следствие театрализации драматического события.

На практике принцип, регулирующий масонский обряд, не отличается от психодрамы, предложенной Морено. Хронологически он возникает, однако, гораздо раньше психодрамы как таковой. Этот принцип включен в контекст психической целостности личности. Его особенность — символизация интеллектуальной деятельности. Но и психодрама и масонский обряд в данном случае исходят из предположения, что спонтанная или ритуальная театрализация драмы обладает большей ценностью, чем вербализация, всякий раз, когда человек оказывается перед необходимостью решать проблемы, связанные с его психикой.

Нам не представляется