Пехота Апокалипсиса - Александр Золотько

Его сбили выстрелом на землю и разорвали в клочья те, кто уцелел на промежуточной базе снабжения.

Автозаправщик как раз догорел, когда рвануло севернее.

Беспилотный самолет пролетел над самой вершиной холма, заложил вираж вправо, развернулся и снова прошел над холмом.

Оператор за двадцать километров от него не поверил своим глазам и решил проверить.

Потом окликнул дежурного офицера. Тот мельком глянул на монитор, выругался и приказал разбудить командира.

Оператор тем временем поднял аппарат выше, до семисот метров.

Это были Корабли. Ошибиться было невозможно, за последние десять лет их изображение видел каждый. А перед самым началом операции «Санта-Ана» все получили фотографии Кораблей и инструкции на случай встречи с ними.

В общем, ситуация была штатной. Если бы не одно обстоятельство.

Кораблей было много. Слишком много.

Стометровые туши... сотни стометровых туш... тысячи лежали в громадных воронках до самого горизонта. И даже за ним.

Оператор поднимал беспилотный аппарат все выше, в надежде, что вот сейчас, еще через десяток метров, станет видно, что ряды Кораблей заканчиваются, что их можно пересчитать... Но они все тянулись и тянулись.

А беспилотный аппарат все летел над ними и летел.

Работала камера ночного видения, и мир выглядел как смесь черного и зеленого.

Оператору захотелось встать и уйти. Зрелище бесконечных рядов Кораблей испугало его. Спазм сдавил желудок.

Что-то было противоестественное в этих зеленых личинках неизвестного насекомого. Казалось, что вот сейчас, через секунду-две по гладким бокам Кораблей пробегут трещины, хлынет отвратительная вязкая жидкость и появится месиво дрожащих щупалец-клешней-усиков-лапок... И выползет нечто ужасное и смертельно опасное.

Оператор вцепился побелевшими пальцами в край пульта. Остаться на месте. Он должен. Он обязан. Чудовища там, за несколько десятков километров. А начальство – тут. И не сносить оператору головы, если оставит он свое место...

Хотя, в общем, опасения оператора уже были неважны. Ничего для него не изменилось бы, останься он в кресле или пойдя к выходу из фургона. Стопятимиллиметровый снаряд уже покинул ствол танковой пушки, торопливо преодолел пятьдесят метров и взорвался, разбрасывая в стороны куски фургона управления и тела оператора.

Танк выстрелил снова. И снова. И снова.

Людям следовало разбегаться или попытаться уничтожить танк, но вместо этого они принялись убивать друг друга.

В палатках шла поножовщина. Солдаты не успели добраться до оружия и теперь лихорадочно старались отправить друг друга на тот свет подручными средствами и просто голыми руками.

Вертолет огневой поддержки вдруг сменил маршрут патрулирования, вернулся к лагерю и открыл огонь из автоматической пушки.

Начали рваться боеприпасы в машинах, бензобаки выбрасывали в воздух длинные языки пламени, бочки с горючим взлетали, словно ракеты, будто пытались вырваться из разверзшегося ада, но, схваченные огненными щупальцами, падали назад.

Пользователям Сети было на что посмотреть.

Танк медленно перебирается через раздавленный «хаммер», а сержант стоит перед ним и пулю за пулей разряжает пистолет в лобовую броню.

Танк приближается, а сержант стоит неподвижно. Сенсор кадроприемника на груди сержанта. Качество картинки потрясающее – огонь отражается в широко открытых глазах сержанта, броня танка, покрытая капельками растаявшего инея, в которых тоже дрожат отраженные огоньки... ближе, ближе... танк едет медленно, человеку достаточно сделать шаг в сторону, но он продолжает стрелять... не торопясь... выстрел... раз-два-три-четыре-пять... выстрел... раз-два-три– четыре-пять... выстрел... раз-два-три... танк сминает человека, но кадроприемник все еще работает – днище танка, рука, сжимающая пистолет... четыре– пять... выстрел... танк разворачивается на месте, и кадр обрывается...

Опрокинувшийся бронетранспортер придавил ноги солдата к песку, но солдат не обращает внимания на это, а ножом пытается достать хоть кого-нибудь из двух дерущихся возле него... двое не замечают этого, они вцепились в глотки друг другу, пытаются задушить и одновременно удержаться на ногах, сохранить равновесие... шаг назад, нож лежащего не достает всего нескольких сантиметров... зрители успевают сделать ставки в Сетевой букмекерской конторе – достанет или нет, если достанет, то кого, одного или обоих, кто из трех победит... еще один взмах лезвием... подсечка, оба падают и выбивают нож... теперь двое катаются на песке, а третий тянется-тянется-тянется к ножу – ставки не принимаются – дотянулся... удар... В спину одного из дерущихся... и следующий – в горло второго... брызги крови... крик... и бронетранспортер с влажным хрустом опрокидывается, накрывая всех троих... танк карабкается на БТР... и из темноты вылетает ракета – вспышка, искры...

Человек на песчаном холме... внизу – стрельба, взрывы, человек медленно, будто смакуя, заряжает снайперскую винтовку, целится, нажимает на спуск... выстрел, винтовка дергается у него в руках, словно пытается оттолкнуть от себя, гильза улетает в сторону... выстрел... выстрел... щелчок, винтовка отказывается убивать, она не хочет больше убивать... человек осторожно откладывает винтовку в сторону, достает из кобуры пистолет, целится туда, вниз, в огонь, но потом, передумав, поворачивает оружие дулом к себе и нажимает на спуск... сенсор кадроприемника вместе с осколками черепа летит в темноту, продолжая передавать в Сеть кадр: человек роняет пистолет и плашмя падает на спину…

Это так интересно! Просто дух захватывает! С этим не идет ни в какое сравнение ни один художественный фильм. И то, что происходит возле деревни Понизовка, тоже не может по зрелищности сравниться с мексиканским сериалом в реальном времени...

Даже если кто-то случайно и натыкался на кадр, который честно гнал в Сеть Пфайфер, то торопливо листал кадры дальше, до Мексики. До братских Кораблей, ведь беспилотный аппарат, потеряв связь с оператором, продолжал гнать информацию в Сеть: ...Корабли-Корабли-Корабли-Корабли-Корабли-Корабли...

А в Понизовке... Ну да, огнеблок с оперативной машины начал стрелять, перерубил длинной очередью двух спецназовцев, да, ярко-красная кровь на снегу была очень зрелищной, но мяса в Мексике было больше... Там было интереснее. А тут...

– Лежать! – прогремели динамики автобуса голосом Быстровой.– Всем лежать! Вы хотели меня убить? Не получится!

И все космополеты произнесли вместе с ней: «Не получится».

А еще одна длинная очередь над головами жителей Понизовки и одиночный выстрел в голову спецназовца подтвердили, таки – да, таки – не получится.

Николаев толкнул стоящего рядом Петруху и упал в снег.

– Ложись! – крикнул Лукич.– В снег все ложитесь!

Участковому привыкли верить. Да, он только что пытался помешать селянам устроить самосуд, но сейчас... Мужики падали в снег и тащили за собой баб.

Лежать! Лежать! Это сейчас было самым важным.

Касеев сидел, прислонившись к борту автобуса. Пфайфер – рядом.

– Вот так простужусь,– пробормотал Генрих Францевич,– простатит, аденома, рак...

– Пуля в голову,– сказал Касеев.

– Вряд ли. Мы в мертвом пространстве. Вон у полковника спроси.

– В мертвом,– подтвердил полковник, вытирая лицо снегом.– Кажется, только мы втроем.

– Не шевелиться,– приказала Быстрова.

Один из спецназовцев попытался переползти к автобусу, и пуля пригвоздила его к снегу.

– Никто не шевелится! – прокричала Быстрова.

– Вот ведь сука,– сказал Томский.– Что это с ней?

– А что вон с ними? – спросил Пфайфер, указывая на космополетов.– Нанюхались порошка до полного этого самого... правда, Женя?

Касеев молчал.

Пфайфер толкнул его в плечо. Касеев не обратил на него внимания.

– ...Зачем? – спросил Касеев, глядя перед собой.– Чего ты хочешь добиться?

– Что значит «зачем»? – спросила Быстрова через динамики.

И космополеты спросили тоже.

– Это просто констатация факта,– сказали космополеты.– Я есть, и с этим придется смириться. Они теперь не важны – они все. Они будут делать только то, что я захочу... И эта баба в автобусе...

– Эта баба в автобусе,– сказала Быстрова.– Но я лучше вас. Лучше вас, потому что я не хочу убивать. И не буду. Если меня не спровоцируют. Я призову вас всех к себе, одного за другим. Всех и каждого. Потому что грядут новые времена, и те, кто останется в стороне от меня, умрут. Да, умрут... Всего несколько минут осталось до того, как начнется конец света... От вас ничего не требуется – только глубоко вдохнуть звездную пыль. Один вдох – пришельцы не тронут вас. Вы станете для Братьев своими... Я вас спасаю...

Двое из космополетов шагнули к лежащим в снегу жителям Понизовки. Подошли к Лешке Игнатьеву. Тот попытался вскочить, но огнеблок выплюнул пулю, снег фонтаном взметнулся прямо перед его лицом.

Один космополет надавил Игнатьеву коленом на спину, запрокинул голову.