Цыпленок и ястреб - Роберт Мейсон

Нэйт все хлопал по нагрудным карманам в поисках своей трубки. Так и не нашел.

— Кожа Пэйстера свисала полосами, закрывая ему голову. Эти мрази даже хуй ему отрезали. Похоже, с Ричардсом они только начали, потому что мы нашли его полуголым в сотне футов, в слоновой траве. Голову ему почти отрезали.

Бледный Нэйт на секунду сделал паузу.

— Я чуть не сблеванул. Мы с Ричардсом вместе пошли в летную школу. Медики сняли Пэйстера, положили в мешок, — Нэйт покачал головой, борясь со слезами. — Помните, как Ричардс всегда хвастался, что умеет выживать в джунглях, если собьют? Блин, он ведь даже пошел в школу выживания в джунглях, в Панаме. Если кто и мог уйти живым, так это Ричардс.

История Нэйта тяжело на меня подействовала. Я вспомнил Ричардса и его нашивку школы выживания в джунглях. Эксперт по джунглям, большое дело. Это дало ему сотню футов, чтобы уйти от врага. Вся подготовка прямо на свалку. При мысли о том, насколько она оказалась напрасной, у меня на глаза навернулись слезы.

Темп оставался лихорадочным. На следующий день было проведено несколько атак на меньшую по размерам зону рядом с "Рентгеном", чтобы расширить наш фронт против АСВ. Фаррис занял командирскую машину в группе ротного размера, составленной и из Змей, и из Священников. Мы направлялись к небольшой зоне, на три вертолета. Своим пилотом он выбрал меня.

Фаррис и я должны были быть в первой группе из трех машин, которая выполнит посадку. Позади нас вытянулась рота — каждый вертолет нес восьмерых "сапог".

Как командир, Фаррис мог выбирать, какой вертолет в тройке ему занять. Он выбрал второй. Теория, возникшая еще при зарождении воздушного штурма, утверждала, что командир, предположительно, будет иметь лучшее представление о происходящем, находясь в середине или даже в конце строя. По-настоящему большие командиры летали над нами на большой высоте, чтобы видеть все. Кажется, это был первый раз, когда я вел командирскую машину и я полностью нацелился на выживание. Я был бы очень не прочь возить командующего бригадой на высоте в 5000 футов, или Уэстморленда до его сайгонских апартаментов. Удивительно, о скольких разных вариантах я успел передумать.

В ходе штурмов мы обычно привлекали огонь, начиная с 1000 футов, иногда с 500. На этот раз такого не произошло.

На 500 футах мы шли по прямой к открытому месту, а дым от предварительного удара медленно поднимался в неподвижный воздух. Похоже, это был тот самый случай, когда огневая подготовка действительно сработала: в зоне высадки все были убиты. Я надеялся, что так и есть.

Отгоняя чувство ужаса, я машинально проверил направление дыма, чтобы узнать ветер. Никакого. Мы зашли с востока, группами по три, чтобы сесть на небольшую площадку. Но было слишком тихо!

На 100 футах над деревьями, когда мы приближались к ближнему концу зоны, стрелки Желтого-1 открыли огонь. Они били по деревьям на краю открытого места, по кустам, по всем местам, где мог затаиться враг. На огонь никто не отвечал. Два ганшипа с флангов открыли огонь из пулеметов на подвесках, выплевывая дым. В ушах у меня зазвенело, когда мои собственные бортовые стрелки присоединились к остальным. Я жаждал иметь свою собственную гашетку. Пространство зоны разрывало столько пуль, что, казалось, никто на земле не сможет выжить.

Когда мы приблизились к земле, ганшипы должны были прекратить огонь, чтобы нас не задело рикошетами. Все еще никакой стрельбы в ответ. Может, они все убиты! Или это не то место?

Адреналина во мне было много и я чувствовал малейшее движение вертолета. Я ждал, когда полозья коснутся земли и он пошатнется от того, что "сапоги" начали выпрыгивать. Позади меня они рычали и покрикивали, накачивая себя перед боем. Я слышал их рявканье сквозь весь шум. До сих пор могу слышать. Моя посадка была согласована с ведущей машиной, и как только полозья коснулись земли, ее коснулись и ботинки рычащих солдат.

В то же мгновение регулярные части Севера решили захлопнуть ловушку. По трем вертолетам и разгрузившимся "сапогам" был открыт перекрестный пулеметный огонь минимум с трех направлений. Зона внезапно заполнилась визгом пуль. Я сжал ручку управления, невольно подавшись вперед, готовый к взлету. Я подавлял свою логическую реакцию: немедленно взлететь. Машина приподнялась на полозьях, готовая сорваться моментально. Поехали! Фаррис орал по радио "Желтому-1", чтобы тот взлетал. Он не двигался.

"Сапоги" даже не добрались до деревьев. Они выскочили с яростными криками, но теперь лежали вокруг нас, умирающие и мертвые. Винты ведущего вертолета еще вращались, но люди внутри него не отвечали. Я увидел, как впереди нас, от попадания пуль, ударили фонтанчики песка. Мой желудок напрягся, желая остановить их. Наши стрелки стреляли по призракам в деревьях поверх залегших "сапог".

В моей голове наступила странная тишина. Все казалось таким далеким. Под грохот пулеметов, крики "сапог" о том, что все убиты, вопли Фарриса, приказывающего "Желтому-1" взлетать, я думал о пулях, проходящих сквозь плексиглас, сквозь мои кости и внутренности, сквозь вертолет и никогда не останавливающихся. В тишине эхом раздался голос. Это был Фаррис:

— Пошел! Пошел! Пошел!

Я отреагировал так быстро, что "Хьюи" подскочил рывком. Такое чувство, что "Хьюи" работал на моем адреналине. Я резко наклонил нос, чтобы быстро набрать скорость. Отклонился вправо к мертво застывшему ведущему вертолету, все еще стоящему на земле. Стрелки с обоих бортов продолжали вести огонь. Трассеры, летящие в меня, теперь казались ливнем. Как только они могли промахнуться? В детстве я изобрел игру: уклоняться от капель летних дождей. Но в конце концов они в меня попадали.

Но не в этот раз. Я проскользнул над верхушками деревьев, оставаясь низко, чтобы укрыться и набирая скорость. Я резко мотал вертолет влево и вправо, уворачиваясь, сбивая врага с толку, как учил меня Лиз, и когда ушел достаточно далеко, резко набрал высоту, оставляя кошмар позади. Мой разум вернулся ко мне. И звуки тоже.

— Что с Желтым-3? — спросил кто-то. Этот вертолет все еще был на земле.

В эфире творилось безумие. Наконец, я расслышал голос Фарриса:

— Белый-1, запрещаю. Отворачивайте влево. Обратный круг.

Фаррис приказал "Белому-1" отвести остальную роту в круг за несколько миль отсюда. Желтый-1 и Желтый-3 все еще оставались на земле.

Я глянул вниз на два тихо стоящих вертолета. Их винты лениво вращались, турбины шли на минимальных оборотах. Машинам было все равно, не все равно было лишь нежной протоплазме у них внутри. Открытое место покрывали трупы, но несколько человек из тех тридцати "сапог", что мы привезли сюда, были еще живы. Они добрались до укрытия на краю площадки.