Последний джинн - Василий Головачев

— В пси-спектре, в торсионном поле, причем достаточно мощно. Он — личность, пусть и в отрицательном смысле этого слова.

— Я думал, он просто подонок без души и совести.

— Это не умаляет его возможностей.

Куттер преодолел двухсоткилометровый слой атмосферы Полюса (при этом его дважды запрашивали разные структуры планетарного контроля) и вышел на орбиту вокруг планеты недалеко от автоматического буя Погранслужбы, подмигивающего красным зрачком.

— Куда мы летим?

— Ты часто путешествуешь по Солнечной системе?

Лилия задумалась.

— В общем-то, нечасто. Пару раз в год летаю куда-нибудь с друзьями. На Меркурии была, на спутниках Сатурна. Недавно мне показали Плутон. А что?

— Дома у нас тоже открывается красивый вид на звезды, особенно с Плутона, а еще лучше с какого-нибудь шатуна из облака Оорта, с Кваорара, к примеру. Но центр Галактики скрыт от наблюдателей газо-пылевыми облаками. Здесь же он виден прекрасно.

Лилия начала крутить головой, но блистер аппарата почернел под лучами Рада-ила, солнца Полюса, спасая зрение пассажиров, и звездная картина не произвела на девушку особого впечатления.

— Подожди, доберемся до места, — пообещал Игнат, заметив ее гримаску.

Куттер вскарабкался еще выше, на тысячекилометровую высоту, догнал старую станцию Даль-разведки, нырнул в причальный отсек. Станция давно не использовалась людьми в силу новых обстоятельств: контролировать подход к Полюсу Недоступности после того, как замолчала защитная спайдер-система планеты, уже не требовалось. А станция так и осталась на орбите.

Но люк в глубины станции из причального отсека открываться не спешил.

Игнат включил рацию аппарата.

— Прошу открыть вход.

— Ваш код доступа? — шелестящим голоском отозвался инк обслуживания станции.

— Разве эта колымага требует особого разрешения на визит? — удивился Игнат.

— Прошла директива никого на борт не пропускать.

— Чья директива?

— Службы безопасности.

— Я офицер ФСБ Ромашин.

— Вас нет в списках допуска.

Игнат встретил неуверенный взгляд Лилии: она поняла, что возникли непредвиденные осложнения, и готова была отказаться от посещения «колымаги».

— Запроси Службу.

— Не имею права.

Игнат почувствовал, как у него вспыхнули уши, и подключил экстрарезерв. Через несколько секунд он мысленно вошел в операционное поле инка, несмотря на сопротивление антивирусной программы, отыскал нужные информационные узлы и «вбил» в память компьютера свои имя и фамилию.

— Меня зовут Игнат Ромашин, я капитан УВР. Поищи тщательней.

— Да, вы обнаружены в списке допуска, — с ноткой растерянности доложил инк. — Открываю вход.

В причальном отсеке вспыхнул свет, в стене протаяло овальное отверстие люка.

— Другое дело, — с удовлетворением сказал Игнат. — А то — код допуска, код допуска.

Он вылез из куттера, подал руку Лилии.

— Что ты с ним сделал? — подозрительно поинтересовалась она.

— Пригрозил уволить без выходного пособия, — небрежно ответил он.

— Я серьезно. Ты его сломал?

— Успокойся, я только внес себя в реестр посетителей, которым доступ разрешен.

— Я почувствовала твой импульс.

Он посмотрел на нее оценивающе.

— Похоже, мы с тобой два сапога пара.

— Два чего?

— В древности существовали такие животные, давно вымерли.

Лилия поежилась.

В отсеке действительно было холодно, да и гравитация поддерживалась на уровне лунной.

— Включи нормальную «же», — приказал Игнат. — И прогрей зал визинга.

— Слушаюсь, — отозвался инк.

В коридоре с движущейся дорожкой сила тяжести уже равнялась земной, повеяло теплом.

Добрались до зала визинга под блестящим изнутри куполом высотой в пять метров.

— Обзор, — скомандовал Игнат. — Сориентируй сферу на центр Галактики, исключи ближайшие световые источники.

Он имел в виду светило Полюса и саму планету.

Купол зала с четырьмя обычными креслами в центре стал прозрачным. В зал хлынул поток призрачного света, созданный великолепной звездной картиной, какую не увидишь с поверхности Земли.

— Мамочка моя! — ахнула Лилия, прижав ладонь к груди. — Какая божественная красота!

Игнат не ответил. Он не однажды любовался панорамой Млечного Пути, и каждый раз она приводила его в детский восторг. Угол зрения, под которым зал визинга смотрел на центральное ядро Галактики, позволял наблюдателям видеть ее спиралевидную структуру, и эта звездная спираль с сияющим ядром была так безумно красива, что на нее хотелось смотреть и смотреть, чувствуя ответный взгляд волшебной живой красоты.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем он заставил себя оторваться от созерцания неба.

— Насмотрелась?

— Н-нет, — почти неслышно отозвалась Лилия.

— Пора уходить.

— Побудем еще… пожалуйста…

— Хорошо, жду две минуты.

Он прошелся по залу, присматриваясь к его скудному интерьеру, однако здесь давно никто не появлялся, с момента консервации станции прошло много лет, она была уже никому не нужна, а заниматься ее ликвидацией было себе дороже. По сути, она была обречена, хотя еще и могла служить людям.

Здесь можно жить, пришла рассеянная мысль.

Вторая была конкретней: можно поместить здесь маму. А вместе с ней деда Кузьму, бабушку и всех родственников. Никто никогда не догадается искать их здесь, в том числе бешеный Хорст. И это будет отличным решением защиты всех Ромашиных.

Игнат мысленно погладил себя по голове: молодец, младшенький, хорошая идея, надо будет поделиться ею с отцом.

— Все, я готова, — со вздохом проговорила Лилия, смущенно потерла кулачками глаза. — Никогда не думала, что это так захватывающе красиво! Спасибо тебе, что привел меня сюда.

Она подошла к Игнату и поцеловала его в подбородок.

Он обнял ее, и какое-то время они смотрели друг на друга, ни о чем конкретном не думая. Потом начали целоваться…

До жилого отсека добрались бессознательно, не выпуская друг друга из объятий. Нашли двухместную каюту…

Очнулись спустя вечность. Полежали рядом, глядя в мерцающий искрами потолок каюты, унимая разогнавшиеся сердца.

Он повернул к ней голову.

— Ничего не говори, — прошептала она, положив ему палец на губы.

Он поцеловал палец.

— Я думаю.

— О чем?

— О тебе… о нас… надо…

— Ничего не надо! — прервала его Лилия.

— Надо найти хозблок и попить чего-нибудь холодненького.

Лилия засмеялась, ткнулась лбом в его плечо. Он обнял ее, и так они лежали еще несколько минут, расслабленные и умиротворенные, пока вдруг в нем не проснулось желание…