Монстры из хорошей семьи - Дарья Донцова

Услыхав об этих планах, Анна испугалась:

– Как же Света одна сумеет добраться за океан?

Лена улыбнулась:

– В Москве я ее посажу в самолет, а в Нью-Йорке прямо у трапа будет стоять Михаил.

– Вдруг она испугается замкнутого пространства авиалайнера? – не успокаивалась Кошкина.

– Все в порядке, – закивала Лена, – перед взлетом Света примет лекарство и мирно заснет, Миша отлично продумал план.

– И когда намечен отъезд девочки?

– Уже через неделю! – обрадованно воскликнула Лена. – Я сейчас постепенно готовлю Свету, объясняю ей, почему не могу сопровождать в Нью-Йорк.

– Боюсь, Свете не понять аргументов про сложности с визой и про махинации со страховкой, – вздохнула Анна.

– Естественно, ей никто о них и не скажет, – пожала плечами Лена. – Мы нашли аргументы для нее: в Америке умеют лечить ее болезнь, Светлана пройдет курс, а потом спокойно закончит школу. А на два билета у мамы денег нет, поэтому надо отправиться одной, дядя Миша хороший, он поможет. Светочка послушна, аккуратна, приветлива, у нас все получится. И я верю в американскую медицину!

– Не страшно тебе, – поежилась Анна, – отпускать Светку невесть куда?

Лена выпрямилась:

– Можешь считать меня плохой матерью, но нет! Я испробовала все, что можно, в России. У нас такими больными занимаются считаные специалисты, а там научные центры. Миша передал в клинику все документы Светы и получил ответ: возможность исправить ситуацию есть, стволовые клетки открыли новое направление в медицине. Я должна бороться за дочь. Слава богу, теперь есть деньги, со Светочкой отправятся картины. Знаешь, сколько за них можно выручить?

– Нет, – ошарашенно ответила Анна.

– Я и сама пока не в курсе, – быстро сказала Лена и отвела глаза.

И тут Кошкина сообразила: мазня, развешанная по стенам квартиры, бесценна. Уж, наверное, Попов не дурак, если зазывает к себе Свету и даже берется устроить лечение девушки. Майкл давно стал американцем, он умеет просчитывать успех.

– Ты лучше никому об истинной стоимости наследия Жени не рассказывай, – предостерегла Анна.

– А мне не с кем откровенничать, – спокойно парировала Лена, – тебе рассказала лишь по одной причине: считаю близкой подругой, волнующейся о Свете. Кстати, ни разу не сказала тебе спасибо за все сделанное для моей дочери.

– Ой, да ладно… – зарделась Кошкина. – Хотя правильно, я очень люблю Свету.

– Она поправится! – с безумной надеждой воскликнула Лена. – Вернется через некоторое время совсем нормальной!

– Хорошо бы так, – протянула Анна.

– Ты не веришь в успех?

– Верю. Вот только…

– Ну что еще? – быстро перейдя почти к отчаянию, спросила Лена.

– Просто удивляюсь, – вздохнула Кошкина.

– Чему?

– Американцы обязательно устраивают всем желающим получить визу собеседование, – пояснила Анна. – Конечно, Света вполне адаптирована, мы к ней привыкли и считаем вполне нормальной. Но, извини, Лена, не хочу обижать, пойми правильно, только… Одним словом, очень странно, что консульские работники не заметили некоторых особенностей Светы. Она ведь по виду взрослая девушка, а по поведению и реакциям ребенок. Милый, солнечный, радостный, но… десятилетка. Каким же образом Света ухитрилась пройти собеседование?

Лена взмахнула руками:

– Ах, ты про это… Понимаешь, получилось все, как в кино. Просто фильм про Джеймса Бонда. Один родственник помог. Настоящий лицедей! Хоть и не заканчивал театральный вуз, а сто очков вперед любому дипломированному актеру даст. Не буду загружать тебя подробностями, скажу только одно: вместо Светы ходил в консульство он.

– И никто не заподозрил подмены?

– Нет.

– Почему?

Лена улыбнулась:

– Американцы, несмотря на все свои меры безопасности, наивны, словно дети. Света сначала прошла некий обязательный для посетителей контроль, мы ей велели молчать, она и не раскрывала рта. Потом технический работник усадил ее в приемной. И тут я звякнула ей на мобильный, и Света воскликнула, как я ее научила: «Ой, я унесла с собой документы на машину, мама беспокоится, к ней ГАИ подъехало, мне нужно выйти на минуту!» Ее выпустили. Она на глазах у служащего, которому было велено ждать посетительницу, села в автомобиль с тонированными стеклами, а через минуту вернулась в консульство. Только это была уже не Света – из машины вышел наш добрый помощник, загримированный под мою дочь.

– Я и предположить не могла, что ты способна на подобное, – потрясенно воскликнула Анна. – Как не побоялась? Вдруг бы вас разоблачили?

– Но ведь этого не случилось, – прошептала Лена. – У тебя, Анечка, нет детей, поэтому ты не сможешь понять женщину, которая хочет спасти своего ребенка. А я на все пойду ради достижения цели!

– И что же было дальше? – поторопила я внезапно замолчавшую Анну.

Кошкина пожала плечами:

– Больше мы не виделись. И вот мне вдруг позвонили из больницы, спросили: «Кем вам приходится Елена Опушкова? Она скончалась». Конечно, я помчалась в клинику и там узнала некоторые подробности. Лену туда доставила «Скорая помощь» – она попала под машину. Тот, кто сбил ее, уехал прочь с места происшествия. Дорога, где случилось несчастье, малолюдная, жертву наезда нашли не сразу. Лена умерла во время транспортировки в больницу. В ее сумочке обнаружили паспорт, кошелек с небольшой суммой денег и записную книжку, абсолютно чистую, новую. В ней имелась лишь одна запись: Анна Кошкина. Я оказалась в тяжелой ситуации: подруг Лены не знаю, а ведь предстоят скорбные процедуры – похороны, поминки…

– Значит, Света улетела в США дня два-три назад? – уточнила я.

– Думаю, да, – кивнула Кошкина.

– Лена не позвала вас проводить Свету? – удивилась я.

Анна развела руками:

– Очень характерный для нее поступок. Лена старательно обходила в разговоре то, что касалось американской поездки. Мне правду рассказала лишь потому, что Света проболталась. Или, может, слабину дала, устала все в себе держать, вот хоть со мной поделилась. Она же понимала, что я ей друг, причем верный. А потом, наверное, испугалась своей откровенности и снова меня из своей жизни отодвинула.

– Давайте восстановим события, – тихо попросила я. – Вы не видели Свету три дня?

– Верно.

– Не забеспокоились?

– Да нет, такое ведь уже случалось, – пояснила председательница клуба. – Вот если бы Светочки дольше не было, я бы встревожилась.

– А потом позвонили из больницы?

– Да.

– Как вы попали в квартиру?

– В сумочке Лены ключи лежали.

– И вам их дали?

Анна кивнула:

– Знаете, в клинике опасались, что тело невостребованным останется. Они там чуть от радости не запрыгали, когда меня увидели. Грустно это. Бедная Лена…

– Из квартиры ничего не пропало?

Кошкина мягко улыбнулась.

– А что тут брать?

– Мне кажется, стало меньше полотен, – пробормотала я, – вон пустые места, светлые квадраты на обоях и гвозди.

– Правильно, – согласилась Кошкина, – Света их с собой в Америку увезла.

У меня закружилась голова. Каким образом соседка Нюры и Мани могла видеть вчера поздно вечером старух со Светланой? Причем получается, что девушка улетала с бабками в США. Просто бред!

Лену сбила машина? Что-то слишком много смертей случилось в последнее время с людьми, которые некогда были знакомы друг с другом, а потом перестали общаться. Вера выпрыгнула из окна. Вскоре после разъезда с мачехой у Веры началась шизофрения, сгубившая девушку. Ладно, в принципе, объяснимо, хоть в этой истории полно вопросов, на которые нет ответа.

Теперь вспомним об Алле. Та вроде жила спокойно, даже вышла замуж. И вдруг погибла в авиакатастрофе. Что ж, возможно. Но тут опять куча вопросов, основной из которых звучит так: почему Нюра и Маня солгали? Отчего не ответили честно на мой вопрос, где Алла? Сказали бы, что она вместе с супругом снимает жилье у Выгузовой, бывшей бухгалтерши НИИ исторических проблем, и все. По какой причине потребовалось скрывать этот факт? Что в нем порочащего? Тысячи москвичей не имеют собственной жилплощади и, не желая обитать вместе со старшими родственниками, преспокойно арендуют чужие квартиры.

Поехали дальше. Света улетела три дня назад, взяв картины. Но вчера ее видели!

Фу, у меня уже голова идет кругом!

Глава 30

– Может, чайку глотнете? – заботливо предложила Анна. – А то вы побледнели что-то.

– Спасибо, – согласилась я, – внезапно голова разболелась.

Мы переместились на кухню, где мирно болтал включенный телевизор. Очевидно, Кошкина принадлежит к огромной армии пассивных зрителей. Такие люди, войдя в помещение, моментально тычут пальцем в пульт и начинают заниматься делами либо отдыхать под аккомпанемент телебормотания. Подобным лицам все равно, о чем вещают с экрана. Шоу, репортажи или интервью служат фоном. Иногда какой-нибудь эпизод притягивает взор, но в основном телик исполняет роль шумовой и зрительной завесы, этакой жвачки для зрения и слуха.