Екатерина Медичи - Иван Клула

Глава VI. Новая Артемисия [14]

За прошедшие пятнадцать лет ничто: ни вихрь событий, ни тяжкое бремя ответственности – не могли заставить Екатерину забыть о торжественном королевском церемониале. Она сумела с величайшей выгодой для себя использовать его, чтобы прославить превосходство власти короля.

Гениальность Екатерины проявилась в том, что она изобрела и навязала неприкосновенный образ величия, составляющего незыблемую основу вращающегося колеса общества и хода мировой истории. Имея врожденное чутье мизансцены, она всегда появляется в самый торжественный момент в своем вдовьем платье и черных накидках, которые слегка оживляет тонкий белый воротничок. Она ни на кого не похожа и превосходит всех окружающих. Смерть ее мужа является обоснованием ее власти и ее оправданием. Об этом никто не должен забыть: черный цвет траура – это ее корона. Она сумела одержать победу над показным трауром великой фаворитки Дианы, ставшим ее ширмой. Это ее костюм на сцене, где актеры – весь королевский двор. Она играет им в посмертном возвеличивании памяти своего мужа. За четыре века такой образ настолько утвердился в коллективном воображении людей, что очень часто забывают об интересной личности, скрывающейся за этой торжественной маской.

Королева живет в редкой роскоши. В правление детей Екатерины Лувр продолжает оставаться самой престижной резиденцией французских монархов. При Генрихе II были построены здания королевских покоев, что полностью отвечало [243] стремлению Екатерины иметь в самом центре столицы дворец, подобный резиденциям итальянских князей. До 1574 года Пьер Леско непрерывно вел строительные работы. Молодые королевы – Мария Стюарт, а потом Елизавета Австрийская, жили на втором этаже. Для себя королева-мать оставила первый этаж. Она очень любила этот дворец и писала в 1575 году: «Достаточно долго пожив в Лувре, я поняла, что он еще красивее, чем я раньше считала».

С 1563 по 1572 гг., пока неподалеку от дворца по ее приказу строили Тюильри, она с удовольствием мечтала, что можно будет построить единый архитектурный ансамбль, объединив Лувр и новый замок. В 1565 году она вознамерилась построить вдоль Сены, за пределами средневековых крепостных стен времен Карла V, длинную галерею, но в итоге ее построил Генрих IV. В 1566 году было начато строительство такого соединения: в западной части Лувра через крепостной ров на трех мостовых пролетах был сделан проход, соединивший павильон короля с «маленькой галереей», чертеж которой, скорее всего, был сделан Пьером Леско. Это здание, смотревшее прямо на реку, представляло собой маленький трехэтажный замок, увенчанный аттиком и круглым окном, свет на первый этаж проходил через одиннадцать полукруглых окон, расположенных по обе стороны двери с крыльцом. Шесть центральных ниш были украшены выступами, как дворцы во Флоренции. На втором этаже двенадцать больших прямоугольных окон были отделены друг от друга пилястрами с королевскими символами: на аттике – фигурами Славы по углам сводов. Фасад, выходивший на Сену, имел только верхнюю галерею, к которой позже была пристроена большая галерея у самой воды. Это приятное здание, очень сильно пострадавшее во время пожара 1661 года, было перестроено, когда на втором этаже появилась галерея Аполлона. Оно настолько гармонично, что по праву считается маленьким шедевром архитектурной композиции.

После смерти Генриха II Екатерина оставила ставший ей ненавистным особняк Турнель: в 1565 году она приказала его разрушить и разделила участок. Но нужно было найти [244] замену этому дому, главная привлекательность которого состояла в окружавших его прекрасных садах. Поэтому в 1563 году она решила построить для себя дом недалеко от Лувра, в месте, расположенном за пределами Парижа, которое называли «Песчаный карьер», или «Черепичная фабрика», потому что раньше здесь находились старинные черепичные мануфактуры. Королева приобрела лично для себя владение, которое Франциск I купил у Никола де Фуквиль для своей матери Луизы Савойской и которое называлось Сад с Колоколами: там были построены два павильона с куполами в форме колоколов.

По ее просьбе здание спроектировал Филибер Делорм: это был четырехугольник, имевший 188 метров в длину и 118 в ширину, с пятью внутренними дворами, а четыре боковых двора были отделены двумя эллиптическими залами.

Нельзя с уверенностью сказать, что Екатерина одобрила проект этого гигантского дворца. Однако она приказала начать строительство уже в 1564 году: в мае из Три-Шато был поставлен мрамор. Она приказала разбить сад. На строительстве постоянно работали двадцать человек. В 1566 году поместье было защищено бастионом, построенным на месте современного музея Оранжереи. Делорм занялся строительством западного крыла замка. Выступающая часть фасада замечательна своими полукруглыми пролетами и изяществом своего аттика с большими прямоугольными окнами. Екатерина пожелала, чтобы здание было богато украшено: браслеты на колоннах, фриз, украшенный рогами изобилия и скрещенными факелами, другой фриз с греческим украшением на аттике, плиты с рядами иоников [15]по краю, фронтоны со статуями в полный рост, рамки с каскадом из фруктов и цветов. Королева сама выбрала такое убранство: по ее приказу были вылеплены девизы и мотивы, и она же посоветовала инкрустировать разноцветный мрамор лучистым колчеданом. Сдержанная композиция здания оживилась благодаря цветам и рельефам, задерживавшим тени [245] и игравшим с меняющимся освещением в течение дня. В декоративной части фасада Лувра также заметно влияние королевы – он стал более живописным и менее официальным. Это привело в восхищение любителей нового, пришедшего из Италии искусства.

Они были удивлены еще больше, когда увидели изумительную овальную лестницу, построенную Делормом в центральном павильоне. Поддерживаемая скользящими угловыми опорами в виде полусвода, она казалась парящей в воздухе сама по себе.

8 ноября 1570 года Делорм умер и работы прекратились, но Екатерина немедленно нашла ему замену в лице Жана Бюллана, бывшего архитектором коннетабля де Монморанси в Экуэне. Новый архитектор удлинил центральную галерею за счет павильона. Но в 1572 году королева внезапно остановила строительство. Однако поместье уже прекрасно смотрелось благодаря своим партерам, каналам и фонтанам, окружавшим здание, похожее на веселую итальянскую виллу. Останавливавшиеся там государи любовались его садом. Бернар Палисси построил там грот, прославившийся своими керамическими змеями, черепахами, ящерицами, лягушками и птицами, из клюва или рта которых били фонтанчики.

Историк Мезере рассказывает, что Екатерина испугалась, когда одна гадалка ей предсказала, что она погибнет под развалинами дома около Сен-Жермен. А Тюильри находился в приходе Сен-Жермен-Л'Осера! Поэтому Екатерина была вынуждена уехать из Лувра и замка Сен-Жермен-ан-Лэ. С другой стороны, ей пришлось смириться с тем, что больше никогда она не вернется в Тюильри: поэтому королева переезжала из одной резиденции в другую, но именно в Тюильри состоялся знаменитый прием польских послов, прибывших в 1573 году передать корону своей страны герцогу Анжуйскому! Скорее всего, есть более прозаическое объяснение прекращения работ в Тюильри. Вполне вероятно, что королева, осознав, что ее новый дом увлекает ее в финансовую пропасть и к тому же работы идут очень медленно, начала искать с 1570 года более скромный дом, в [246] котором сразу же можно жить, а главное, лучше защищенный от покушений, чем Тюильри, расположенный слишком далеко от Парижа.

К западу от особняка Гийара находился монастырь Раскаявшихся грешниц, через который проходила средневековая стена. Раньше на этом месте находился Малый Нельский особняк, в котором по очереди жили Бланка Кастильская, Филипп де Валуа, Карл Люксембургский, Амедей VI Савойский, герцоги Анжуйский и Орлеанский. Людовик XII передал его в собственность ордену, основанному в 1492 году для спасения девушек, вырванных из пут разврата.

Екатерина получила разрешение папы перенести монастырь на другое место, заявив, что расположенный по соседству Лувр, населенный придворными, мог стать слишком сильным искушением для монахинь. Королева переселила пансионерок на улицу Сен-Дени в монастырь Сен-Маглуар, монахи которого расположились в больнице Сен-Жак (29 сентября 1572 года). Она пообещала монахиням возместить причиненный ущерб, но забыла это сделать: королева задолжала монастырю 26000 ливров. Екатерина приобрела также дома, расположенные по соседству – особняк д'Альбре на улице дю Фур и несколько домов на улице Кокильер. Она присоединила часть улицы дез Этюв и Орлеанской улицы, проходивших по этой земле. Когда она снесла все старые монастырские постройки, за исключением часовни, она, наконец, стала обладательницей большого сада.