Фавориты правителей России - Юлия Матюхина

Императорский вердикт от 1742 г. положил конец «золотому веку строгановских варниц». Согласно этому закону их владельцы больше не могли принимать на работу людей, не имевших отпечатанных документов. Рукописные «приписные свидетельства» же в расчет не принимались.

Направленный на борьбу с бродяжничеством, разбоем и бегством крестьян указ самым чувствительным образом ударил по семейному бизнесу Строгановых. В практически не заселенной Сибири их соляные копи, лишенные рабочих рук, были неизбежно обречены на закрытие. Строгановы, используя влияние Сергея, стремились добиться для себя исключительных привилегий. Они даже были согласны на то, чтобы внести «отступные» в любом размере, – при благоприятных условиях это все равно бы себя оправдало. Но ум императрицы Елизаветы занимали уже совсем другие вопросы. Да и ее личным вниманием пользовались уже совершенно иные люди – А. Разумовский, а впоследствии – И. Шувалов. Нет, она, конечно, не забыла собственных прошлых симпатий, но не хотела забивать свою государственную голову этим скучным вопросом. Сергей и его братья попытались было спасти положение, предложив казне за приемлемую сумму выкупить их соляные промыслы. Однако на бюрократические проволочки ушло около 5 лет. Копи Строгановых находились довольно далеко, их было трудно обслуживать, а перевозка продукции обходилась слишком дорого. Не убыточные в прямом смысле слова, они тем не менее были не очень рентабельными. В то же время в полную силу начали разрабатываться эльтонские соляные промыслы в степях Нижнего Поволжья. Соль эта была качественнее и обходилась дешевле как по себестоимости, так и в отношении ее транспортировки. Поэтому под благовидным предлогом Строгановым отказали в рассмотрении их вопроса. В результате им пришлось закрыть более 2/3 своих предприятий. В итоге личный доход Сергея Строганова сильно упал по сравнению с прошлым. Но императрица не обошла его своей милостью. Ему были пожалованы звание генерал-лейтенанта и определенная денежная сумма. Конечно, он уже не мог жить с прежним размахом, но продолжал широко заниматься благотворительностью. В народе его личность получила своеобразное определение: «око слепых, нога хромых и всеобщий друг». Умер Сергей Строганов в 1756 г., оплаканный друзьями и теми, кому он покровительствовал. По словам современников, своему сыну Александру он оставил громкое имя, дворцы, несметные сокровища в форме обширных коллекций предметов искусства и более 1 млн рублей неоплаченных долгов в виде векселей. Единственный сын Сергея Григорьевича – Александр (1733 – 1811) также прославился как широко образованный человек, благотворитель-филантроп и покровитель деятелей искусства. Он, как и его отец, обладал приятной наружностью, был учтив, остроумен и получил прекрасное образование, много ездил по Европе. Александр был назначен «собеседником» стареющей императрицы Елизаветы. Первым браком он был женат на Анне, дочери канцлера Михаила Воронцова, но тем не менее поддержал Екатерину II во время известных событий, предшествовавших ее вступлению на трон.

Пимен Васильевич Лялин (? – 1754)

По свидетельству современников, Пимен Лялин был мужчиной видным, громадного роста и с отлично развитой мускулатурой. Выходец из старинного, но обедневшего дворянского рода, он служил камер-юнкером у герцога Шлезвиг-Гольштейнского Ф. Лимбургского, а затем и у самой цесаревны Елизаветы. По другим сведениям, он служил в должности фурьера – не слишком высокий чин, который тем не менее давал право находиться при царском дворе или при штабе гоф-маршала. Дочери Петра I всегда нравились красавцы-богатыри – о ее легком, веселом и любвеобильном нраве уже тогда ходили легенды, в которых истина нередко соседствовала с самым чудовищным вымыслом. По некоторым данным, Пимен Васильевич Лялин был выходцем из старинного рода новгородских дворян. Он служил гребцом на прогулочной лодке, в которой час то каталась цесаревна Елизавета. Именно Лялин и развеял как-то хандру будущей императрицы. По свидетельству очевидцев, ему удивительно шла матросская форма, а приятный голос и свободная манера держаться производили крайне приятное впечатление.

В окружении императрицы Пимен Лялин считался «человеком случайным» – он не был богат и родовит, не имел влиятельных знакомых. При дворе его не считали опасным вольнодумцем, но и в простачках он не ходил.

Бравый вид камер-юнкера и его товарищей даже побудил всесильного оберкамергера Э. И. Бирона, ценившего хорошую выправку, увеличить сумму, отпускавшуюся цесаревне на содержание ее двора. Красота и галантность Пимена Лялина привлекали внимание многих придворных дам, а окружавшие вельможи тихо завидовали его нежданному кратковременному счастью. Став фаворитом Елизаветы, Пимен получил чин камергера и звание подполковника. В дополнение к почетному званию Лялину были пожалованы поместья во Владимирской губернии. Со временем он стал кавалером ордена Александра Невского. Получив отставку на романтическом фронте, Пимен Лялин некоторое время находился на государственной службе. По ряду данных, он занимался розыском беглых крестьян и успел составить о себе всеобщее мнение, как о человеке исполнительном, добросовестном, хотя и несколько суровом. Впоследствии Пимен Васильевич вышел в отставку, женился и поселился с супругой Дарьей Матвеевной в пожалованном ему когда-то имении. Еще при жизни императрицы его именем были названы дом и переулок в Москве. До 1960 г. в архитектурных планах г. Москвы можно было найти так называемую Лялину площадку, название которой имело прямое отношение к бывшему фавориту Елизаветы. После возвращения из ссылки прежнего фаворита императрицы Алексея Шубина Лялин больше не появлялся при дворе. Он посвятил себя частной жизни. По словам современников, Лялин сильно переживал отставку от сердца Елизаветы и не мог видеть своего счастливого соперника. Умер Пимен Васильевич Лялин в 1754 г., не оставив после себя наследников мужского пола.

Алексей Яковлевич Шубин (? – 1765)

Этот фаворит цесаревны также происходил из старинного дворянского рода и до поступления на службу проживал в знаменитой Александровской слободе. Алексей Шубин хорошо знал Елизавету, так как служил в Семеновском полку ординарцем для личных поручений. Еще до провозглашения Елизаветы императрицей этот статный весельчак с галантными манерами стал, по ряду сведений, прапорщиком лейб-гвардии Семеновского полка. Затем плененные взаимной страстью гвардеец и цесаревна некоторое время провели в родных местах Шубина – в Александровской слободе. Там Елизавета, казалось, совершенно забыла о своем высоком происхождении и государственном предназначении – водила хороводы с сельскими красавицами, играла в салочки и участвовала в костюмированных вечеринках, ночи напролет проводя в прогулках с «сердечным другом». Именно от него Елизавета узнала, как великолепно она выглядит в облегающем офицерском мундире. Картина знаменитого художника того времени Г. К. Гроота «Конный портрет Елизаветы с арапчонком» дает представление о том, как это было на самом деле, но не в состоянии передать бойкого очарования молодой цесаревны. Елизавета не была ловкой интриганкой. Она была беззаботна, ленива и мечтательна, часто из-за нерешительности откладывала завершение важных дел, порой долго колебалась.