Самсон. О жизни, о себе, о воле. - Самсон

Наступила минута молчания. Каждый, и я, и Матрос, думал о сложившейся ситуации. Матрос был не дурак и понимал, что при таком раскладе ему тоже не поздоровится. Граф был из тех людей, кто навряд ли оставил бы его без внимания, помня, кем Матрос был для меня.

– Что думаешь делать? – первым прервал тишину Матрос.

– Надо постараться обыграть Графа, только в таком случае мы сможем избежать всех дальнейших последствий. Но прежде необходимо хорошенечко подумать, здесь спешка не нужна. Согласен, Матрос?

– Так и есть. Не нужна, Самсон. Но и тянуть не стоит. Кто знает, на какое время назначен побег… Как бы не опоздать.

– Впереди у нас есть еще целый день, – успокоил я его.

Мы простились, и Матрос ушел к себе. Не откладывая все в дальний ящик, я решил сразу же навестить Графа, но, придя к нему в барак, узнал, что он находится в промзоне. «Ладно, – подумал я. – Сделаем по-другому». Не возвращаясь к себе в барак, я направился сразу к нарядчику.

– Здорово, Каленый, – бросил я.

Нарядчиком был бывший блатной, который когда-то прокатал в карты, и ему ничего не оставалось делать, как податься к красным.

– Здорово, здорово, Самсон, – засуетился Каленый, и неспроста, – ведь раньше я никогда не заходил к нему за все время своего пребывания в зоне.

– Мне нужно выйти в промзону, – коротко объяснил я цель своего визита.

– Завтра?

– Сейчас.

– Сейчас? – Каленый вытаращил глаза, понимая, что задача не из легких, так как вывод на работу уже закончился и теперь, чтобы решить мой вопрос, надо было пробежаться по кабинетам, объясняя причину, по которой на промку надо было запустить еще одного осужденного.

Как правило, такие варианты не прокатывали. Ментам просто не хотелось связываться, и они говорили, что кому надо – тот уже на работе, а всем остальным придется ждать до завтра. Но ждать я не мог, поэтому всеми правдами и неправдами мне надо было попасть на «промку». Мне как смотрящему Каленый не мог отказать – ведь это было в его интересах, тем более что я пришел к нему в первый раз.

– Сейчас попробую пойти договориться, – согласился помочь нарядчик.

Не знаю, что там объяснял ментам Каленый, но перед тем, как пройти в промзону, мне пришлось потоптаться битый час, прежде чем по селектору я не услышал свою фамилию: «Осужденный Кузнецов, срочно явиться в ДПНК!»

– Не забудь, Самсон, что в пять часов – съём с работы, – напомнил мне прапорщик, пропуская меня через проходную.

– Не забуду.

Пройти незамеченным такому человеку, как я, не представлялось возможным. По дороге в мебельный цех ко мне подходили сидельцы – кто из братвы, кто из мужиков; здоровались, спрашивали, ничего ли не случилось. Все-таки появление смотрящего на промзоне – это уже само по себе событие, а уж в неурочный час – тем более. Наконец я оказался около мебельного цеха. За закрытыми железными воротами слышался шум станков. Возле ворот топтался один из «шестерок» Графа по кличке Мутный. Увидев меня, он хотел было «метнуться» и доложить своему хозяину о моем приходе, но я остановил его:

– Стой, где стоишь. Докладывать будешь о появлении ментов, а я сам как-нибудь дорогу найду.

В это время с торцевой стороны к цеху подъехала вольная машина. «Вот и посмотрим, правду ли говорил Кот, ничего ли не напутал», – подумал я, проходя в цех.

Я не спешил встретиться с Графом, а решил проследить за движением. Спрятавшись за штабелем досок, стал наблюдать. Поначалу ничего не происходило. Мужики грузили мебель, шофер с молоденьким солдатом топтались возле машины. Вспомнив рассказ Кота, я быстренько нашел глазами ту бытовку, о которой он рассказывал. Как раз в это время на ее пороге появился Граф, а еще через пять минут один из его приближенных втащил туда огромный баул. «Слушай, Самсон, может, ты просто гонишь и у тебя паранойя? Может, тут совсем не то, о чем ты думаешь, и никакого побега здесь не готовится? А в мешках всего лишь грев для зоны?» – размышлял я, следя за движухой в цеху.

Когда машина уехала, я решил выйти из своего укрытия и с твердым намерением разобраться, что к чему, направился к бытовке. Остановившись возле дверей, я уже занес руку для стука, как тут неожиданно прозвучал характерный щелчок, и на пороге вырос Граф. По его лицу я понял, что он не ожидал сейчас увидеть меня здесь.

– Самсон? – его барскую надменность как рукой сняло. Сейчас он был больше похож на нашкодившего кота.

– Что, так и будем стоять на пороге, или, может, пригласишь внутрь? Посидим, чифирку попьем.

Граф замешкался, и я, не дожидаясь ответа, шагнул в бытовку, толкнув его плечом. Картина, представшая передо мной, явно указывала на правдивость слов Кота. На столе лежала карта местности, а над ней склонились трое сидельцев из окружения Графа.

– По грибы собрались? – громко спросил я у претендентов на побег.

На мой вопрос они втроем уставились на меня с удивленными лицами. И тут сзади меня раздался громкий стук. Обернувшись, я увидел, что Граф с силой закрыл дверь, причем задвинув ее на засов. Я сразу понял, в чем дело. Понимая, что проиграл по всем фронтам, Граф решил переиграть все в обратную сторону и попытаться сделать так, чтобы сделать меня крайним во всей этой истории. Их было четверо, и все они заодно. Граф прекрасно понимал, что, как только я выйду отсюда, его блатная жизнь не будет стоить ничего. А этого он, конечно же, допустить не мог. «А на что ты, собственно, надеялся, заходя в их логово?» – подумал я, ища глазами предмет потяжелее. Надо было все-таки взять с собой Полтора Ивана. Граф сделал шаг, и его глаза налились кровью. В них отражалась вся ненависть ко мне.

– Не усугубляй своего положения, Граф. Неужели ты думаешь, что я пришел сюда один? Скажи лучше, в какой момент ты из уважаемого авторитета превратился в гада, готового идти по головам, лишь бы достичь так желаемого тобой места смотрящего? Когда ты успел скурвиться?

Я чеканил каждое слово, вбивая их, словно гвозди. И говорил я это не для него, а для тех троих, стоящих за моей спиной. Мне надо было, чтобы в их головах случился переворот и они поняли, на что подписались и на что их сейчас толкает Граф. Сейчас на весах лежало очень многое, и прежде всего – моя жизнь. И я не хотел бесславно погибать вот так, здесь, в этой бытовке. При таком исходе они запросто могли навешать на меня всех дохлых собак.

– А ты думал, что я вот так буду сидеть и ждать, пока ты, старый хрен, не загнешься? Нет, Самсон. Сейчас мы все решим, здесь и сейчас. Не надо было тебе приходить сюда, но раз пришел, то и сам виноват…

Граф продолжал двигаться на меня, но я не сходил с места.

– Тормози, Граф! – услышал я громкий голос за спиной, и в то же время чьи-то сильные руки отодвинули меня в сторону.