Власть без славы - Иван Лаптев

Нельзя сказать, что Верховный Совет РСФСР не предпринимал здесь никаких усилий. Предпринимал, я знал об этом, и горячо желал коллегам успеха. Но какие это были усилия? Создать комиссию! Создали. Образовали рабочую группу. Она собралась несколько раз, подготовила даже ряд законопроектов, но потом тихо прекратила свое существование.

Российская общественность об этом не узнала. Как не узнала она и о том, что беспримерная борьба РСФСР с Советским Союзом привела к катастрофическим провалам в экономике, концентрированно выразившимся в том, что всегда бездефицитный бюджет РСФСР в 1990 году впервые был сведен со значительным дефицитом.

Сознавало ли российское руководство, и прежде всего сам Б. Н. Ельцин, что оно принимает авантюрное решение, намереваясь в еще не расчлененной общесоюзной социалистической экономике строить рыночную капиталистическую экономику в отдельно взятой республике? Думаю, что понимало. В таком случае и сам В. И. Ленин небось позавидовал с того света революционной дерзости товарищей реформаторов. Это был еще один чисто популистский шаг, еще один плацдарм для атаки Центра и лично Горбачева. Уже 19 февраля 1991 года, через месяц с небольшим после подписания экономического соглашения, о котором упоминалось выше, Б. Н. Ельцин объявил на всю страну (выступление было по Центральному телевидению), что он порывает с Горбачевым, осуждает его политику и требует его отставки. На 3-м Съезде народных депутатов РСФСР он прямо обвинил союзный центр в срыве программы «500 дней», как всегда, переложив на него собственные провалы. Съезд отреагировал на это исключительно бурно, предал очередной анафеме президента СССР и все союзные органы власти и поручил И. С. Силаеву — по образцу практики осуждаемого Верховного Совета СССР — подготовить новую программу. Оскорбленный Г. А. Явлинский подал в отставку.

На мой взгляд, с программой Шаталина — Явлинского Ельцин и его окружение разыграли настоящее шоу. Сам Борис Николаевич мог не понимать неосуществимость глубинных социально-экономических преобразований без надежных «правил игры», без целой системы законов, которые к тому же в значительной части должны быть конституционными. Но близкие ему люди, такие, как С. М. Шахрай или Г. Х. Попов, убежден, понимали это прекрасно. Когда же это стало ясно всем, то начался сбор с программы иного «урожая». Она превратилась в мощный инструмент нагнетания истерии, обвинений ретроградов, партократов и прочей публики. Все это имело целью скрыть собственную неспособность организовать какие-либо практические действия, но так, чтобы ответственность за эту неспособность возложить на других. В данном случае Горбачев превращался просто в «мальчика для битья».

Так как шум вокруг программы «500 дней» не утихал, даже когда она уже была отброшена российским руководством, нельзя не задуматься над тем, что же прикрывала эта шумовая завеса. Сегодня, мне кажется, ситуация прояснилась. Причина, считаю, в том, что на 3-й, внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР вносился вопрос, ради положительного решения которого Ельцин мог пожертвовать десятком самых лучших программ в любой сфере, — вопрос об учреждении поста президента Российской Федерации. Б. Н. Ельцин, с его сотни раз описанной политической изворотливостью, использовал программу «500 дней» «на полную катушку». Атмосфера перед съездом была накалена настолько, что российским депутатам впору было вооружаться и выступать походом за спасение Отечества.

Но этого идеологам главенства России над союзным Центром показалось мало. 28 марта, в день открытия съезда, 29 народных депутатов РСФСР обратились к президенту СССР с требованием обеспечить в Москве безопасные условия для работы съезда. Поводом для «испуга» послужил митинг на Манежной площади, еще не состоявшийся, но назначенный Моссоветом на день открытия съезда. М. С. Горбачев не нашел ничего лучшего, как ввести в столицу танки. Это превратило в митинг сам съезд, ставший, наверное, наиболее шумным из всех российских съездов — атмосферу на нем можно сравнить только с обстановкой на заседании Верховного Совета РСФСР 22 августа 1991 года, когда президента СССР вызволили из заключения в Форосе. Крайним, конечно же, оказался опять Горбачев. Под давлением российского съезда он не только вывел войска из Москвы, но и передал московскую милицию из союзного подчинения в подчинение МВД РСФСР.

Председатель Совета Республики Верховного Совета РСФСР, палаты, аналогичной Совету Союза в союзном парламенте, вспоминает о 3-м съезде так: «Подконтрольные российскому руководству средства массовой информации постарались убедить население, что съезд созван коммунистами с единственной целью — свергнуть Ельцина, и это будет крахом демократии, крушением всех начатых реформ и надежд на будущее. В крупных городах прошли митинги, забастовки, а их организаторы — активисты движения «Демократическая Россия» — предъявили высшему органу власти России настоящий ультиматум: «В случае, если 3-й, внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР не решит вопрос о введении в РСФСР поста президента и не назначит дату выборов Президента РСФСР, движение «Демократическая Россия» намерено добиваться принятия закона РСФСР о введении поста Президента РСФСР, роспуска нынешнего состава Съезда народных депутатов РСФСР и проведения в Российской Федерации досрочных выборов, используя механизм референдума РСФСР».[17]

Вот так: либо учреждайте пост президента, либо мы через референдум вас разгоним! Эх, где оно теперь, движение «Демократическая Россия», давно ли оно сотрясало всю страну… Выполнило свою роль — и исчезло, распалось…

Напрасно беспокоились: на 3-м съезде не только учредили пост президента РСФСР, но и предоставили Б. Н. Ельцину, еще не президенту, полномочия, которые и не снились главам самых что ни на есть президентских государств.

Что касается «захвата» съезда коммунистами, то это оказалось уже совершенно детским ужастиком. Лидер КП РСФСР Иван Кузьмич Полозков, выступая на съезде, поддержал политику Ельцина.[18] Противоположные силы открыто сомкнулись в ненависти к Горбачеву.

О программе «500 дней» на съезде если и вспоминали, то только для того, чтобы отвесить союзному центру очередную оплеуху. Она потеряла актуальность, борцы с ней и за нее разошлись, потерпев одинаковое поражение. Н. И. Рыжков еще в декабре 1990 года оказался в больнице с тяжелейшим инфарктом, С. С. Шаталин замкнулся в своем институте, Г. А. Явлинский и Л. И. Абалкин на время как-то исчезли с политического горизонта. Главные игроки почти решили свои задачи, романтические проекты их больше не интересовали. Страна? Страна, ее население, как всегда, оказались заложниками у политических бойцов. Созданная Лениным и усовершенствованная Сталиным наша вождистско-царистская система тем и отличалась от других властных режимов, что, подобно рабовладельческому Риму, оказавшемуся игрушкой в руках цезарей, позволяла узкой группе политиканов, а то и одному из них, взять в заложницы своих амбиций огромную державу.