Предсказание - Дин Кунц

Если вы — параноик и ваша навязчивая идея — месть, если верите, что вас ждало великое будущее, но вы лишились его стараниями злых людей, тогда, скорее всего, вашей мотивации вполне хватит для того, чтобы выдержать боль и опасности множества операций. Безумие не всегда проявляется в безответственных действиях, многим убийцам-параноикам хватает терпения, чтобы долгие годы готовиться к мести.

Слушая, как Бизо блестяще имитирует мой голос, я вспомнил, что более двадцати восьми лет тому назад, в комнате ожидания, он с той же легкостью имитировал голос моего отца.

А когда мой отец подивился его мастерству, то услышал от Бизо: «Я уже говорил, что я талантлив, Руди Ток. И таланты у меня очень даже необычные».

В этих словах мой отец услышал только похвальбу тщеславного и взволнованного артиста, которого хлебом не корми, но дай распушить павлиний хвост.

Через почти три десятилетия я осознал, что никакой похвальбы не было и в помине, только предупреждение: не переходи мне дорогу.

И теперь, когда мы втроем стояли вокруг кухонного стола, Бизо лучился счастьем. И светло-карие глаза, скрытые синими контактными линзами, горели злобным огнем.

Уже своим собственным голосом, без мягкого выговора Портера Карсона, тем самым голосом, каким он обращался к Лорри в кабине «Эксплорера», Бизо сказал:

— Как я и говорил, я пришел, чтобы кое-что у вас попросить. Где моя компенсация?

Мой взгляд, как и взгляд Лорри, переместился чуть выше: от черного отверстия в глушителе, навернутом на ствол пистолета, к лицу Бизо.

— Где моя quid pro quo?

Чтобы выиграть время, мы сделали вид, что не понимаем его вопроса.

— Что такое quid pro quo? — спросила Лорри.

— Услуга за услугу, компенсация, — нетерпеливо ответил Бизо. — Что-то за что-то. Ваш Энди за моего Панчинелло.

— Нет, — ответила Лорри, не сердито, без страха, но окончательно.

— Я буду хорошо относиться к нему, — пообещал Бизо. — Лучше, чем вы отнеслись к моему сыну.

Злость и ужас перехватили мне горло, но Лорри повторила:

— Нет.

— Меня лишили славы, которая должна была стать моей. Я хотел лишь бессмертия, но теперь готов довольствоваться отсветом чужой славы. Если я научу его всему, что знаю сам, он станет величайшим цирковым клоуном своего времени.

— Для этого у него нет таланта, — заверила Бизо Лорри. — Он потомок кондитеров и охотников за торнадо.

— Кровное родство значения не имеет, — возразил Бизо. — Главное — моя гениальность. Среди прочих моих талантов есть и умение научить другого всему тому, что я знаю сам.

— Уходите, — Лорри понизила голос и теперь словно произносила заклинание, надеясь, что оно подействует на безумного клоуна. — Найдите себе женщину, и пусть она родит вам еще одного сына.

Бизо настаивал:

— Даже если у мальчика имеется минимальная склонность к клоунаде, с таким наставником, как я, он станет великим.

— Найдите себе женщину, которая родит вам еще одного сына, — повторила Лорри. — Даже такой слизняк, как вы, сможет найти какую-нибудь безумную, которая раздвинет перед вами ноги.

Холодное презрение вкралось в ее голос, но я не понимал, почему она решила еще больше разозлить его.

А Лорри продолжила:

— За приличную сумму какая-нибудь наркоманка, какая-нибудь отчаявшаяся шлюха подавит рвотный рефлекс и спарится с вами.

Невероятно, но ее презрение не рассердило Бизо, наоборот, привело в замешательство. От ее слов его несколько раз передергивало, он нервно облизывал губы.

— И тогда вы сможете зачать еще одного мерзкого, снедаемого жаждой убийства червяка, такого же безумного, как ваш первенец.

Возможно, он более не мог заставить себя встретиться взглядом с горящими глазами Лорри, а может, в силу моего молчания почувствовал, что главная угроза — это я, но так или иначе Бизо посмотрел на меня.

Следом за взглядом последовал и пистолет в правой руке, так что на меня глянула черная дыра по центру глушителя.

В то самое мгновение, когда Конрад отвлекся, Лорри сунула руку в карман своего веселенького рождественского фартука и вытащила миниатюрный баллончик с перечным аэрозолем.

Осознавший свою ошибку, Бизо отвернулся от меня.

И поворачивался к Лорри, когда мощная ржаво-красная струя ударила ему в лицо.

Наполовину ослепленный, Бизо нажал на спусковой крючок. Пуля вышибла стеклянную панель буфета, разбив несколько стоявших на полке тарелок.

Я схватил стул, повернул к Бизо ножками и двинулся на него. Раздался второй выстрел, третий. Ножками стула я оттеснял его от кухонного стола, примерно так же дрессировщик вытесняет с манежа в клетку рассвирепевшего льва.

Четвертая пуля пробила стул. Полетели щепки, клочки набивки, но в меня пуля не попала.

Когда он уперся спиной в раковину, я вогнал в него ножки стула.

Он закричал от боли, и пятая пуля попала в дубовый пол.

Загнанная в угол, крыса вдруг становится тигром. Он вырвал стул из моих рук, выстрелил шестой раз, разбив стеклянную панель духовки.

Швырнул в меня стул. Я увернулся.

Тяжело дыша, задыхаясь от паров перечного аэрозоля, со слезами, катящимися из налившихся кровью глаз, размахивая пистолетом, он пересек кухню, так сильно ударился головой о холодильник, что едва не лишился чувств, двинулся в столовую.

Лорри беззвучно упала, застыла на дубовом полу. Одна, может, и не одна пуля Бизо все-таки попала в нее. И, боже, потекла кровь!

Глава 47

Я не мог оставить ее одну и не мог оставаться рядом с ней, пока Бизо находился в доме.

Эту дилемму мгновенно разрешило одно из многих уравнений любви. Я любил Лорри больше жизни. Но мы оба любили наших детей больше, чем себя, то есть, языком математики, речь шла о любви в квадрате. Любовь плюс любовь в квадрате привела к неизбежному выводу.

В ужасе от того, что могу потерять жену, но понимая, что эта потеря может не стать последней, я двинулся за Бизо, чтобы не позволить ему найти детей.

Он не мог просто уйти, чтобы вернуться в другой день. Мы уже видели его новое, сделанное в Бразилии лицо. И он уже не мог захватить нас врасплох.

Вопрос стоял ребром. Если я не помешаю ему, он получит свою компенсацию, что-то за что-то, Энди за своего Панчинелло. А девочек убьет и скажет, что это проценты по долгу.

Когда я ворвался в столовую, Бизо выходил из нее. Его так шатало, что плечом он зацепился за косяк двери.

В гостиной он выстрелил в меня. Но вызванные перечным аэрозолем слезы туманили глаза, так что стрелял он скорее наудачу.

Мое правое ухо ожгло, будто огнем. И хотя боль не обездвижила меня, я споткнулся и упал.

Поднялся.

Бизо исчез.

Я нашел его в холле. С пистолетом в правой руке.

Левой он держался за перила и медленно, но верно поднимался по лестнице. Успел преодолеть уже половину первого пролета.

Должно быть, он решил, что я получил пулю в голову и она свалила меня с ног, может, даже убила, поэтому не оглядывался и, похоже, даже не слышал моих шагов.

Прежде чем он добрался до первой площадки, я схватил его и потащил назад.

Страх за семью, ужас от возможной потери жены не просто добавили мне храбрости, но и разъярили донельзя.

Нас бросило на перила. Затрещало дерево. Он выронил пистолет, и мы очутились на полу холла.

Оказавшись позади него, правой рукой я обхватил его шею, чтобы потом помочь ей левой, ухватившись за запястье, и задушить, пережав ему дыхательное горло, наслаждаясь тем, как его каблуки выбивают предсмертную дробь по полу.

Но прежде чем мне удалось осуществить задуманное, Бизо прижал подбородок к шее, лишив меня возможности давить непосредственно на горло.

Руками начал искать мою голову, чтобы добраться до глаз и ослепить меня. Эти жестокие руки задушили Недру Ламм. Эти безжалостные руки застрелили доктора Макдональда. Медсестру Хансон.

Я вертел головой, не позволяя ему добраться до моих глаз.

Он нашел задетое пулей ухо и рванул, одновременно выкручивая.

От дикой боли у меня пережало горло, я едва не потерял сознание.

Бизо тут же почувствовал, что моя хватка ослабла, и попытался вырваться из моих рук. Пальцы его стали липкими от моей крови, он обнаружил мое слабое место и поэтому одновременно продолжал искать мое ухо.

Я знал, что он его найдет, скорее раньше, чем позже.

И в следующий раз боль точно отправит меня в нокаут, а уж потом Бизо не позволит мне прийти в себя, пристрелит, совершенно беззащитного.

Пистолет лежал в нескольких футах, на нижней ступеньке лестницы.

Я убрал руки с его шеи и тут же оттолкнул Бизо.

Перекатился по полу, в мгновение ока оказавшись у лестницы. Схватил пистолет с нижней ступеньки, повернулся и выстрелил.

Практически в упор, потому что он уже тянулся ко мне. Пуля разорвала его горло. Он упал лицом вверх, раскинув руки, правая кисть дергалась, ритмично постукивая по полу.