Роковое кольцо - Сьюзен Виггз

– Нет, спасибо, не надо.

– Надень, я прошу.

– Нет! – отказ прозвучал слишком резко.

Гарет снова набросил снятый плащ на себя.

Ему хотелось оказать жене что-нибудь ласковое, но он почувствовал, что Роза уже изменилась за время, прошедшее с момента спасения – теперь она не бросилась бы к нему в объятия, как к своему спасителю. Гарет понял: Роза решила показать, что, как и прежде, не нуждается в его опеке.

Они приехали в Мастерсон только к вечеру следующего дня, добравшись тайными тропами через болота, чтобы на наезженных дорогах их не застигла погоня.

После долгого пути у Розы болела каждая косточка. Она знала, что ее ждет теплая комната, ванна, горячий ужин.

Роза наслаждалась теплом и покоем. После всех испытаний купание стало необходимостью, лечением, отрадой. Она оставалась в воде до тех пор, пока измученное тело не налилось приятной истомой.

Пришла Кейт. В руках у нее была стопка свежих простыней.

– Будут ли еще какие-нибудь распоряжения? – спросила она, держась подчеркнуто сдержанно и сухо.

После ванны Роза облачилась в домашнее полотняное платье. Кейт принялась причесывать ее гребнем с длинными деревянными зубцами, но делала это нарочито резко, как будто мстительно. На зубцах остался клок блестящих черных волос.

Роза забрала у нее гребень.

– Кейт, я понимаю, что доставила вам немало неприятностей, но поймите, меня здесь держали узницей, против моей воли! Не обижайтесь, что я сбежала.

– Тоже мне узница! Ничего подобного! Лорд только и делает, что заботится о вас! – упрямо буркнула Кейт.

– Вы не правы, Кейт, – Роза почувствовала себя усталой. – Если вы мой сторож, думаю, в наших общих интересах не ссориться.

– Как вам угодно, леди, – холодно ответила камеристка.

– Ну что ж, неплохо!

Обычно бледное лицо Кейт покрылось красными пятнами гнева.

– Сколько я из-за вас натерпелась! Я так переживала и жалела вас! Мы думали, что вы оказались в плену у людей Талворка! А она, вот вам, пожалуйста, жива, здорова и невредима! А леди Мэри… – Кейт резко оборвала себя, всхлипнула, и на глаза ей навернулись слезы.

– Продолжайте, Кейт! – почему же вы остановились? Закончите, что хотели сказать!

Камеристка покачала головой.

– Я и так слишком многое сказала!

Непроизвольно Кейт задернула полог, скрывавший кровать. Роза догадалась:

– Вы все еще страдаете из-за смерти леди Мэри? И вас возмущает, что я выжила в Морлее, а она умерла там?

– Да, наверное, так…

– О, Кейт, как вы можете!

В расстроенных чувствах Роза резко повернулась, полы ее платья взметнулись, и взору Кейт открылось выжженное каленым железом клеймо. Кейт замерла от ужаса.

– Бедная моя девочка! – вдруг сказала она. – Почему вы не рассказали мне, что они с вами сделали?

Камеристка подхватилась, подобрав юбки, и побежала вниз по лестнице в поисках лекарств для своей новой хозяйки.

На следующий день утром Роза услышала на лестнице тяжелые мужские шаги. Она внутренне собралась, подготовившись к встрече с Гаретом.

Около двери висел овальный лист до блеска отполированного металла, служивший зеркалом – предмет роскоши, случайно оставшийся от лучших времен Мастерсона. Роза взглянула на свое отражение. Она не успела уложить волосы в прическу. Боль ожога мучила, не утихая. Шерстяное платье, которое она надела, по-видимому, прежде принадлежало девочке-подростку. Слишком короткая юбка открывала изящные щиколотки и прелестные маленькие ножки.

Дверь распахнулась. Гарет вошел в спальню. На его лице застыла неуверенная улыбка, придававшая мужественным чертам неизъяснимое обаяние. Роза встрепенулась и насторожилась. Она боялась за себя: вдруг его мягкая полуулыбка смягчит ее сердце?

– Тебе по-прежнему не хватает хороших манер, Гарет! Входишь в комнату дамы без стука! – голосом наставницы сказала Роза.

Он оторопел. Бровь над изувеченным глазом от удивления приподнялась. Он коротко ответил:

– Прости, я не подумал.

– Надеюсь, что в будущем ты будешь думать.

– Возможно, буду, – в его руках был сверток с подарком. – Я купил это для тебя несколько дней тому назад.

Капюшон плаща из прекрасной плотной шерстяной ткани был обрамлен пушистым мехом зимнего кролика.

Она, расправив, разложила плащ на кровати, пробормотав скороговоркой слова благодарности. Роза боялась, что подарок осложнит отношения. Ненавидеть, когда мужчина груб, куда хуже.

– Плащ согреет тебя на верховых прогулках.

– Прогулках… с провожатыми?

– Конечно.

Вот тут в душе Розы вскипел неподдельный гнев.

– Я не встречала более упрямых людей, чем ты, Гарет! Когда же ты наконец поймешь, что держать меня взаперти, – бессмысленная затея?

Он шагнул к ней и нежно погладил по щеке.

– Поверь мне, это не так бессмысленно, как ты думаешь.

Она сбросила его руку, чтобы он не заметил, как от ласкового прикосновения у нее обежали по телу мурашки. Роза отскочила в сторону, опасаясь, как бы близость Гарета не смутила ее окончательно. Он почувствовал смятение жены.

– Иди ко мне, соловушка, – мягко позвал он.

Роза сделала шаг назад.

– Ты ничего не добьешься от меня, Гарет Хок! Разве что пощечины, если меня тронешь. Мне известны твои намерения!

– О? – с удивлением воскликнул Гарет. – Ну-ка, расскажи! Мне и самому будет интересно их узнать!

– Ты хочешь обманным путем отобрать у меня кольцо. Размечтался, что будешь владеть Браервудом! Я этого не допущу. Я докажу, что ты женился на мне незаконно. Наш брачный договор недействителен!

Гарет схватил ее руки и крепко сжал их, чтобы она не вырвалась.

– Не кольцо меня интересует, Роза! Оно мне больше не нужно, поверь! Я хочу все объяснить тебе.

– Гарет, отпусти меня!

Он долго молча смотрел ей в глаза, и она вновь ощутила на себе силу его обаяния. Глаза Розы затуманились.

– Представь только, какая опасность грозит тебе, если я покину тебя. Акасия…

Роза словно очнулась и взяла себя в руки. Сколько раз уже она слышала эту ложь! Девушка тряхнула головой, будто отгоняя от себя волны флюидов Гарета.

– Какой ты неумелый притворщик! Ясно, как белый день, что все твои объяснения – обман! Ты надеешься запугать меня, а когда я стану покорной женой, улучишь момент и овладеешь сначала кольцом, а потом и Браервудом!

Хок покачал головой.

– С самого начала, когда Акасия предложила мне украсть у тебя кольцо, я не собирался выполнять ее поручение. Я только притворился, что согласен, надеясь: тогда она не подошлет к тебе кого-нибудь другого. Я забрал у тебя кольцо, когда вокруг Мастерсона сложилась крайне тревожная обстановка. В конце концов я непременно вернул бы однажды кольцо тебе.