Кожа - Бен Мецрих

сжимал запястья противника, но бритва слишком сильно изранила его, чтобы он мог скрутить нападавшего. Из разрезанной щеки и рассеченной руки на пол стекала кровь, лицо дрожало от напряжения, бритва неумолимо приближалась к его горлу. Противник улыбался, заранее празднуя победу…

Скалли прыгнула вперед, вытянув руку с троакаром. Таец оглянулся, но среагировать не успел. Острый, твердый контакт глубоко вонзился ему под лопатку. Кровь фонтаном хлынула Малдеру прямо в лицо.

Издав изумленный вопль, таец инстинктивно вскочил на ноги, размахивая бритвой, но колени его подкосились, и он рухнул прямо в автоклав. Аппарат деловито зажужжал, дверь немедленно закрылась и на контрольной панели замигали огни.

— Он же на автомате! — поняла Скалли, бросилась к кнопкам, но было уже слишком поздно. Раскаленный пар ударил в тайца со всех сторон, мышцы и кожа вмиг превратились в бурые, на глазах исчезающие спирали, и через секунду в автоклаве лежал голый скелет.

Скалли, задрожав от ужаса, таращилась на это жуткое зрелище — оно словно парализовало ее. Малдер, покачиваясь, поднялся на ноги и зажал пальцами рану на руке.

— Карма, — коротко бросил он, — две тысячи градусов чистейшей кармы.

Выйдя из забытья, Скалли посмотрела на напарника. Выглядел он довольно плачевно —

своя и чужая кровь, смешавшись, стекали по его лицу, глаза горели лихорадочным огнем. Но и сама она наверняка выглядела не лучше.

— Это был сын Палладина? — спросила Скалли, сплюнув выбитый зуб.

Малдер не успел ответить. Металлическая дверь с грохотом распахнулась. На пороге операционной стоял Джулиан Кайл. Он так и застыл с открытой морозильной камерой в руках.

— Стоять! — рявкнул Малдер, но Кайл, заметив, что фэбэеровец безоружен, бросился бежать между рядами носилок. Малдер, махнув рукой, кинулся в операционную.

— Скалли. не дай ему уйти, у него кожа! Скалли поискала глазами оброненный пистолет и, не обнаружив его, решила действовать голыми руками — иначе она опоздает. Кайл почти добежал до входа в туннель, откуда минуту назад появился сын Палладина. Она ринулась следом, слыша, как захлопнулись двери за Малдером. А ведь он тоже не был вооружен.

«Интересно, долго мы продержимся на одном запасе их кармы? — подумала Скалли. — Я бы все-таки предпочла пистолет».

Малдер ворвался в операционную, скользя по гладкому полу, и едва не сбил стоящую на треноге камеру. Комната была ярко освещена, посередине стоял высокий операционный стол, рядом с ним — большие емкости с дезинфектантом и два огромных кислородных баллона. Сбоку от стола возвышался прибор, который Малдер узнал с первого взгляда, — это был лазерный скальпель. Операционная оказалась буквально забита работающей аппаратурой, но главное — Малдер сразу увидел голубоглазого человека в белом халате и резиновых перчатках. Пораженный хирург замер с острым скальпелем наперевес. Камеры, со всех сторон окружившие стол, продолжали его снимать, передающий спутниковый ресивер по-прежнему подмигивал зеленым глазком.

— Прошу прощения, но шоу придется прервать, — жестко сказал Малдер, переводя дыхание.

Хирург отнесся к его словам удивительно равнодушно. Он опустил скальпель и посмотрел на пациента, чье обнаженное туловище состояло как бы из двух частей. Живот представлял собой обуглившуюся рану, но верхняя часть тела и голова уже были реконструированы. Новая желтоватая кожа ладно обтягивала выпуклые мускулы. В местах соединений она была прошита знакомыми скрепками, присыпанными сверху красной пудрой. «Пыль»! А Кайл утверждал, что ее используют только в Нью-Йорке!

Лоб пациента казался удивительно гладким и блестящим. Вся нижняя часть его лица была закрыта наркозной маской, только глаза оставались открытыми, светло-голубые глаза — точно такие же, как у хирурга.

«Эндрю Палладии! — осенило Малдера. — Вот мы и нашли обоих братьев».

Тем временем хирург подошел к пульту управления и нажал на кнопку. Камеры перестали жужжать.

— Вы прервали очень тонкую процедуру, — он укоризненно покачал головой. — Из-за вас этот человек может умереть…

— Этот человек должен был умереть много лет назад. — Малдер посмотрел на скальпель, хищно поблескивающий в руке Эмайла Палладина. Врачебный инструмент может вмиг превратиться в грозное оружие. Видимо, он действительно выглядит совершенно беспомощным. — И еще двадцать пять таких же, как он, лежат за этой стеной. Родные даже не подозревают, какую адскую муку они терпят уже два десятилетия.

Хирург отступил от стола, крепко сжимая скальпель.

— Эти люди остались живы только благодаря моим усилиям. Кожа, которую я пересаживаю, дает им новый шанс.

— Шанс превратиться в гумороботов?! Такого вопроса голубоглазый дьявол явно не

ожидал. Видя, что Палладии начинает отступать,

Малдер двинулся вперед.

— Хотя нет! Гумороботы — только начальная стадия, — криво усмехнулся он, с трудом сдерживая ненависть. — Они всего лишь безвольные слуги, не способные самостоятельно мыслить. Другое дело — следующая стадия! Качественно более высокая. И финансово выгодная, не так ли?

— Вам этого не понять, — бесцветным голосом произнес хирург. — Вы не способны даже приблизиться к пониманию.

— Что вы говорите?! Вы держали этих людей изуродованными — для чего? Для того чтобы устроить это шоу. Вы изобрели то, что врачам кажется невозможным! Вы открыли в коже источник выживания.

Палладии молчал, но по его глазам Малдер видел, что он на верном пути.

— С гумороботами первой стадии были проблемы. Деформация мозга не позволяла им полноценно мыслить. Они в большей степени были роботами, чем людьми. Значит, следующая стадия — остановить умственную деградацию, сохранив изменения в психике.

Малдер еще раз быстро окинул взглядом операционную. Камеры присоединены к сумматору, оттуда провод идет к ресиверу. Из него выходит оптиковолоконый кабель, который скрывается в потолке. Видимо, где-то в горах стоит большая параболическая антенна, наведенная на спутник связи.

— Умные и неуязвимые солдаты — вот это товар! — продолжал он. — А кто покупатель? Военные? Султаны и шейхи? Кто смотрит ваше шоу?

Малдер не успел даже глазом моргнуть, как в руке Палладина появился крохотный револьвер.

— По-моему, хватит, — сказал хирург тем же бесстрастным тоном.

«Этот человек не похож на Кайла, — подумал Малдер. — Когда-то он тоже носил зеленый мундир, но солдатом такой человек не становится ни на минуту. Такие с удовольствием отдают приказы, но сами никогда не подчиняются чужой воле. Ими движет фанатизм и мания величия — остальное не имеет значения».