Болотная крепость - Андрэ Нортон

18. Поворот кости

Они собрались у черной стены, верх которой терялся в тумане. Используя стену как ориентир, осторожно двинулись вперед, ища проход. Это не природная стена, она сложена руками человека или чужака. Блоки ничем не скреплены, но уложены так искусно, что стена прочна и без известки.

Над головой плыли клочья тумана, иногда даже спускались по стене. Мило оглянулся. Туман сомкнулся за ними, скрыл место недавней битвы. Казалось, вместе с ними движется маленькое облако чистого воздуха. Ничего не видно, кроме черной стены, на ней и под ногами блестит влага. С каждым вдохом легкие заполняет влага, словно пронизанная испарениями болота.

Ингрг опустился на одно колено, что-то разглядывая на земле.

– Здесь прошел Галт. - Он указал на пятно на камне. Местами камень покрывала зеленоватая слизь, здесь она была раздавлена.

– Откуда ты знаешь, что это был Галт? - спросила Йевеле.

Эльф не смотрел на нее. Но Мило увидел еще кое-что - царапины, которые могли быть оставлены только когтями Галта. Но почему ящер покинул их в битве и пошел вперед?

– Я говорил! - Берсеркер прервал размышления Мило. - Глупо было доверять чешуйчатому. Разве вы не видите? Он привел нас сюда, доставил точно, как торговец доставляет товар на склад.

Африта подняла голову и злобно зашипела. Нейл поднял руку и погладил псевдодракона между крыльями. Сжимая в другой руке топор, он заспешил вперед с проворством, поразительным в таком массивном теле.

А вот и ворота - или дверь: темный провал в стене, ожидающий их, словно разинутая пасть огромной беззубой твари. Никакой преграды, никакого замка - только темнота, в которой ничего не видно. Нейл взмахнул топором, ударил по этой тьме, словно по живому врагу. Обоюдоострое лезвие исчезло из виду. Берсеркер потянул его назад.

– Смотрите на браслеты! - Предупреждение Ваймарка было лишним. Все ощутили их растущее тепло.

Кости засверкали, металлические ленты тоже светились, разгоняя тьму прохода в скалах. Но кости не вращались, и Мило, сколько ни сосредоточивал волю, не мог заставить их пошевелиться. Они ожили, они жили своей жизнью - но не двигались.

– Сила противостоит силе. - Див Дайн протянул руку с браслетом. - Но здесь ничто не отвечает на мои призывы. - Он помахал четками.

– Но обет сохраняется. Мы должны идти дальше, - заметил Ваймарк.

И правда. Мило тоже чувствовал это. Принуждение, которое отправило их на юг, заставило углубиться в Море Пыли, здесь еще усилилось. Перед ними какая-то сила, она старается подавить его волю.

Росла и сила, призванная Гистаспом, как вздымается пламя, если полить его маслом из лампы. Невозможно сопротивляться воле колдуна, что бы ни противостояло им, что ждет их за завесой тьмы в этом темном проходе.

Ни слова не говоря друг другу, словно рыбы, пойманные на крючок, путники двинулись дальше, а тепло браслетов превратилось в почти непереносимый жар. Тьма сомкнулась вокруг них, отрезала всякий свет. Мило сделал три шага, четыре, надеясь оказаться в таком месте, где к нему вернутся зрение и слух: он был слеп и не слышал ни звука от тех, кто участвует с ним в этом приключении.

Он окружен полной темнотой. Трудно дышать, хотя как только они углубились в проход, болотное зловоние исчезло. Ловушка? Если так, то он в нее уже попал. Браслет на руке жжет, хотя ничего не освещает. Мило пальцами левой руки постарался нащупать кости, повернуть их. Невозможно.

А приказ Гистаспа заставляет его идти вперед и вперед. Но если они чувствуют только этот приказ, как смогут они вслепую сражаться с врагом? Такой защиты от чужака они не ожидали.

Мило покачал головой. В сознании какой-то туман, мысли замедлились. Мозг его покрывается тьмой, подобной той, что охватила тело. Да, он может свободно двигаться, но в растущем замешательстве не уверен даже, что идет вперед. Может, ходит кругами?

А в голове…

Стол, голоса, что-то зажатое в руке. Фигура! Память Мило торжествующе снабдила его обрывком воспоминания. Он держал в руке фигуру, прекрасно сработанную, фигуру воина в доспехах и шлеме - точное подобие самого Мило Джейгона.

Мило Джейгон? Он остановился, окутанный тьмой. Он… он… Мартин Джефферсон!

Он был… был… Ощущая приступ паники, он сжал руками голову и старался справиться с нахлынувшими воспоминаниями. Мило - Мартин - Мартин - Мило… Поглощенный этой борьбой, он с трудом двигался, не сознавая окружения.

И тьма, так же внезапно, как сомкнулась, когда они углубились в проход, вдруг кончилась. Мило снова оказался на открытом месте. Прищурился от яркого света. Глаза болели, и он щурился и мигал. Но вот зрение приспособилось.

Он стоит в комнате с грубыми каменными стенами и полом. В стенах нет окон. Над головой потолок того же тусклого черно-серого цвета, перекрещенный тяжелыми деревянными балками. На противоположной стене очертания двери - только очертания, сама дверь давно заложена камнями, так плотно подогнанными, что кажется непреодолимым препятствием.

Перед дверью стоит Галт, разглядывая препятствие. Он стоит спиной к остальным. Мило решил пройти вперед, приблизиться к ящеру. Два шага привели его из тьмы в это место, где стены производят свет - без всяких фонарей или ламп. Но, несмотря на все усилия, дальше он не может сделать ни шагу. Ноги его словно вросли в каменный пол.

– Колдовство! - прогремел справа от него Нейл. - Один колдун послал нас сюда, второй поймал в ловушку. - Берсеркер извивался, стараясь освободиться, но ноги его оставались прикованными, как и у Мило.

– Нас не держит никакое колдовство нашего мира, - сказал Див Дайн. Священник стоял спокойно, четки обвились вокруг руки, но не касались браслета. Браслеты на руках продолжали светиться.

– Что же нам делать? - спросила Йевеле. - Ждать, как овцы на бойне?

Мило кончиком языка облизал губы. Вынужденная неподвижность отнимала у него решительность, и он понимал опасность этого. Голос его прозвучал чуть громче, чем он рассчитывал. Но он надеялся, что спутники не заметят в нем тревогу.

– Кто же мы?

Он видел, как все повернули к нему головы, даже Галт, хотя ящер по-прежнему стоял лицом к двери и полностью повернуться не мог.

– Что ты имеешь в виду? - начала Йевеле и остановилась. - Да, ты прав - кто мы на самом деле? Кто-нибудь может ответить на это?

Все молчали. Наверно, все перебирали воспоминания, пытались разрешить эту головоломку и вернуться к здравому смыслу.

Первым заговорил Ваймарк.

– В этом опасность для нас. Может, нас сознательно пытаются расколоть, чтобы обезоружить, посеять панику. И пока мы стоим здесь, друзья по общему пути, мы должны быть едины, а не раздвоены!

Мило собрался с силами. Бард прав. Но может ли человек отбросить чужеродные воспоминания, снова стать единым, без вмешательства иной личности? Он взглянул на браслет на своем запястье. Нейл назвал это колдовством. Берсеркер прав. Неужели здесь одно колдовство ведет последнюю битву с другим?