Твой «Демон Зла»: Поединок - Сергей Волков

Он отдавал себе отчет в том, что поступает рискованно, но не предупредить Бориса не мог, хотя его сотовый телефон наверняка прослушивается, и агентам Урусова не надо быть семи пядей во лбу, что бы понять, где находился Воронцов в момент звонка, и куда он двинется дальше. Теперь Сергея должна была спасти только скорость передвижения…

Он практически бегом спустился по лестнице, проскочил турникет, чуть не уронив какую-то раскорячившуюся на ступеньках бабульку с огромной сумкой на колесиках, и буквально втиснулся в уже закрывающиеся двери уходящего поезда. Ну все, а теперь ищи ветра в поле, вернее, в метро!..

Сергей доехал по Калиниской ветке до станции «Площадь Ильича», перешел на Римскую, оттуда перебрался на Пролетарскую и поехал как бы обратно — в сторону Выхино. Таким образом, как ему тогда казалось, он надежно замел следы — скорее всего, «вычислять» его будут в центре Москвы, а не на далекой окраине.

В метро, пока поезд проезжал всякие Кузьминки и Текстильщики, Воронцов думал, прикидывал, рассчитывал свои дальнейшие действия — такая переоценка была необходима, Борис выбыл из игры, и Сергей всерьез беспокоился о судьбе друга.

Еще он твердо решил больше никого не втягивать в это грязное и кровавое дело — действовать надо было самому, быстро и решительно. Но вот — как?

Выхино встретило Сергея гомоном огромной массы людей — станция метро тут находилась на поверхности, рядом, параллельно путям метро шли железнодорожные рельсы и был перрон электрички, а внизу, и с одной, и с другой стороны раскинулись стихийные и официальные рынки и толкучки, где продовали все, что душе угодно — от жвачек и детских игрушек до одежды и мотоциклов.

Воронцов чувствовал, что ему надо хотя бы на час «пропасть», исчезнуть из людных мест, и лучше всего это сделать, уйдя в глубь «спальных» кварталов в сторону улицы Красный Казанец — когда-то Сергей уже бывал в этих краях, и хорошо помнил серые, типовые, похожие друг на друга, как пара кирпичей, дома, пяти — и девятиэтажки, даже без балконов, и замусоренные асфальтовые дорожки между ними.

Тут днем было тихо, почти не ездили машины, не ходили люди — взрослые ещё утром разехались по работам, пенсионеры разбрелись по магазинам и поликлиникам, а детей в последнее время в Москве вообще рожать стали мало, а в этом унылом районе их и вовсе не было, по крайней мере Сергей не заметил ни одной мамаши с коляской, а единственный похожий объект оказался небритым алкашом, везшим в старой детской коляске кучу грязных бутылок — сдавать.

Сергей брел, особо не выбирая направления, по ещё не до конца оттаявшим дорожкам, перешагивая лужи и собачии экстременты — в Москве о том уровне культуры, когда владельцы собак убирают за своими четвероногими любимцами, оставалось только мечтать.

На Сергея временами накатывали приступы необороимой тоски и отчаяния, временами, наоборот, мозг вдруг начинал мыслить очень трезво и здраво, и эти смены состояний доводили Сергея до иссупления — он мог и, самое главное, должен был спасти Катю, но совершенно не знал, КАК это сделать.

Пару раз ему на встречу попались пешеходы, спешащие по своим делам, по дороге проехало несколько машин — и все, он практически был один среди голых березок и таких же голых зданий, возвышающихся вокруг.

Обогнув одну из девятиэтажек, Воронцов вышел на довольно оживленную улицу, машинально глянул на вывеску на доме, и внутренне сжался — улица называлась «Снайперская».

Тут было уже достаточно людно, у перекрестка виднелись палатки, блестел стеклом витрин продуктовый магазин на другой стороне. Возле магазина топтались несколько бомжеватых личностей, одетых с подчеркнутым пренебрежениме к моде и времени года — кто в трико, кто в пиджаке… Они живо напомнили Сергею «свою братву» из его двора — таких же спившихся, опустившихся типов, вечно торчавших возле магазина на углу.

Сзади послышался шум останавливающейся машины. Сергей внутренне сжался, приготовившись к немедленным действиям, но птом мысленно обругал себя — кретин, кому тут есть до него дело? И тут же сзади, вслед за хлопнувшей дверцей послышалось:

— Гражданин! Одну минуточку!

Медленно, как можно равнодушнее и спокойнее, Сергей обренулся и замер: в двух метрах от него стоял сине-голубой «сорок первый» «Москвич» патрульно-постовой службы, а рядом с машиной возвышался, властно маня его к себе рукой, здоровенный старшина с коротким автоматом-»сучкой» на шее.

Мысли Воронцова заметались, как в лихорадке: «Попался?! Вряд ли, не со спины же они меня узнали! Тогда почему? Плохо выгляжу, ночь в теплотрассе точно не придала моему облику элегантности! Значит, обычная проверка докумнетов! А документы…».

«Додумать» он не успел — старшина небрежно козырнул и проговорил, ощупывая Сергея недобрым взглядом выпуклых, круглых, наглых глаз:

— Восемнадцатое отделение, старшина Руленко. Ваши документы, пожалуйста!

«А документов-то у меня — только институтское «оо-шное» удостоверение! Показывать или нет? А если обо мне уже сообщили, как говориться, всем постам? Что делать, мать твою?!», — Сергей был в отчаянии, однако внешне старался сохранаять равнодушное спокойствие, и с наигранной ленцой в голосе сказал, скорее по наитию, чем осознанно:

— Нету с собой, старшина, не ношу!

Милиционер внимательно посмотрел на Сергея, потом обренулся к машине, где сидели ещё двое — сержант за рулем, и то ли лейтенат, то ли старлей — рядом:

— Нету у него! Что, берем?

Сергей увидел, как к стеклу приблизилась бледная от недосыпа или похмелья физиономия офицера, серые глаза осмотрели его, и последовал утвердительный кивок — берем!

— Садитесь в машину, вам придется проследовать с нами в отделение для установления вашей личности! — скучным голосом сказал старшина, и аккуратно, но крепко взял Воронцова за раненную руку, сделав движение, мол, давай, мужик, садись!

Сергей медлено сделал шаг к распахнутой дверце, решая про себя новую дилемму — старшину он бы уложил с одного удара, ребром ладони по кадыку, благо, тот стоял очень удобно. Потом из пистолета — в водилу и «летеху» рядом… А потом? «А потом, в случае попадания в руки милиции ты автоматически становишся трупом — своих они не прощают!», — безжалостно прозвучал в голове Сергея «внутренний голос».

Воронцов усмехнулся и полез на заднее сидение…

Восемнадцатое отделение милиции города Москвы, двухэтажное кирпичное здание, серое и какое-то сиротливое, оказалось совсем рядом — на пересечении Снайперской улицы с улицей Молдагуловой. Доехали молча.

Сергей следом за старшиной вылез из «Москвича», и уже по пути к дверям отделения его вдруг обожгла тревожная мысль: «Пистолет!».

Он уже так привык к своей «пушке» под курткой, за поясом, что как-то и забыл, что основная масса людей ходит без оружия, и что в глазах милиции любой вооруженный человек — потенциальный преступник.

«Сейчас меня обыщут, найдут пистолет, и тогда…». Что будет тогда, Сергей не знал. У него было разрешение на ношение оружия — на обороте институтских корочек, заламинированное под общий пластик. Но показать его — значит показать и удостоверение, а Сергей очень сильно сомневался, что когда менты увидят надпись «Отдел Охраны НИИЭАП», у них не всплывут нехорошие ассоциации — все же Воронцовых много, а НИИЭАП — один…

В конце концов он решил действовать таким образом — обыщут, найдут оружие — придется показывать удостоверение и дальше действовать по обстановке. Не обыщут — значит, прокатило…

Старшина привел Сергея в дежурку, отделенную от вестибюля стелянной решетчатой перегородкой. За перегородкой сидел толстый лысый майор и грыз яблоко. Он безо всякого интереса поглядел на Воронцова, потом вопросительно — на старшину.

— Вот, товарищ майор, без документов! Куда его?

Майор опять посмотрел на Сергея, более внимательно и настойчиво, словно бы пытался узнать в этом небритом хмуром человеке кого-то занкомого, потом кивнул:

— Давай в «обезьянник»! — и официально обратился к Воронцову: — Место жительства?

— Город-герой Москва! — в том же тоне ответил Сергей, и шагнул в отделенную решеткой от основной дежурки каморку с низкой, грязной лавкой. Пахло тут так, что впору было залезать в противогаз. Действительно, «обезьянник»!

— Где-то я его видел! — задумчиво сказал майор, глядя на Воронцова, потом посмотрел на страшину: — Руленко, ну-ка, посмотри на стенде — нет у нас такого персонажа?

Старшина поправил автомат, подошел к застекленному стенду с грозным транспорантом наверху: «В розыске», внимательно начал разглядывать фотографии, изредка бросая взгляд на Сергея. Продолжалось это все довольно долго, и все это время Сергей сидел, сильно напрягшись — мало ли, вдруг он уже в розыске?