«Если», 2003 № 12 - Журнал «Если»

Правда, в то время еще никто не знал, можно ли делать деньги на Марсе.

С Луной все было ясно. Британская лунная компания, сделавшая ставку на туризм и добычу полезных ископаемых, заработала для своих акционеров колоссальные средства. Кроме того, Луна сыграла роль превосходного предохранительного клапана, обеспечив рабочими местами сотни тысяч нонконформистов, не способных ужиться в Нижнем Мире — как теперь называли Землю — без специального медикаментозного воздействия, установленного для подобных случаев в законодательном порядке.

Так было вначале, однако со временем Луна утратила былую привлекательность. Очарование новизны поблекло, да и прибыльность многих проектов резко пошла вниз из-за шахтерских забастовок и бесконечной тяжбы с Ефесской церковью по поводу изваяния Артемиды Лунной. Романтика Нового Фронтира тоже выдохлась: стерильные серебряные долины превратились в обжитые, перекрытые воздушными куполами пространства, на которых подобно пчелиным сотам лепились друг к другу стандартные домики для служащих БЛК. Бюрократы и проповедники превратили Луну в скучное подобие Земли.

Психиатрические лечебницы снова стали наполняться недовольными — безработными индивидуалистами, чье безответственное поведение угрожало стабильности общества. Прибыль упала катастрофически, и Британская лунная обратила задумчивый взор в сторону Красной планеты.

Разумеется, добираться до Марса гораздо труднее, чем до Луны, зато колонизировать его — по крайней мере теоретически — намного проще. Марс больше, но на нем отсутствует гравитационный колодец, с помощью которого можно доставлять на Землю добытую руду. Это последнее обстоятельство исключало добычу полезных ископаемых в качестве источника дохода, а экспериментировать с пониженной гравитацией на Луне и проще, и дешевле.

Что же, в конце концов, мог дать предпринимателям Марс?

Чем заинтересовать?

Существовала только одна возможность — превратить его во вторую Землю. Однако процесс освоения Красной планеты требовал огромных затрат и еще больших усилий. Причем в случае успеха Марс превратился бы в место лишь немногим более уютное, чем пустыня Гоби в разгар зимы.

Но для чего тогда существуют политтехнологии?

Британская марсианская компания создавалась под звуки фанфар и трескучие аплодисменты прессы. Из чуланов извлекались и тщательно очищались от пыли бородатые рекламные лозунги. Рынок заполнился компьютерными играми и фильмами, пропагандировавшими сногсшибательные приключения среди красно-коричневых марсианских дюн. Профессиональная реклама денно и нощно убеждала обывателей, что они профукали свой золотой шанс, не купив акции БЛК, когда участки на Луне стоили гроши, и тут же доверительно сообщала, что не все еще потеряно и совсем скоро им представится возможность исправить свой промах.

И так далее, и так далее…

Эти усилия возымели надлежащий эффект. Все больше и больше людей отдавали Британской марсианской свои сбережения, а взамен получали акции, которые, строго говоря, не стоили бумаги, на которой их напечатали (правда, напечатали очень красиво, в старинном стиле, с тиснением и водяными знаками). Так был запущен Большой Красный Воздушный Шар. На Марс начали стартовать первые экспедиции. В новом, только что отстроенном куполе Первой базы поселились ученые и несколько освоенческих групп, составленных из наиболее социально адаптированных пациентов психиатрических больниц. В основном это были члены объединенного кельтского клана (жест доброй воли, явившийся прямым следствием последнего договора Британии с Кельтской Федерацией). С собой они принесли свои институты и традиции (такие, как разведение домашнего скота и загрязнение окружающей среды), которые Британская марсианская формально не приветствовала, но считала неизбежным злом, необходимым для выживания в условиях Нового Фронтира.

Так было положено начало долгому и трудному процессу создания инфраструктуры для освоения и — в перспективе — для массовой колонизации Красной планеты.

Но потом разразился правительственный кризис: одни политики ушли, им на смену пришли совсем, совсем другие. Вскоре выяснилось, что термоядерные генераторы, которые БМК успела переправить на Марс, способны нормально работать только в достаточно сильном электромагнитном поле, которое на Красной планете отсутствовало. Это, в частности, означало, что одно только энергоснабжение оборудования, необходимого для поддержания жизни первопоселенцев, обойдется значительно дороже, чем планировалось.

Кроме того, в глубоких долинах, где БМК собиралась разместить самые крупные поселения и базы, гуляли ураганные ветры, превращавшие каждую такую долину в подобие аэродинамической трубы. Строить жилые купола, не опасаясь, что свирепые песчаные бури разрушат их в течение первой же недели, можно было только на возвышенном вулканическом плато Тарсис, где воздух был значительно более разреженным и холодным. К сожалению, БМК выяснила это лишь после нескольких неудачных попыток, оказавшихся к тому же весьма дорогостоящими.

Одним словом, Большой Красный Воздушный Шар лопнул.

Или, лучше сказать, просто сдулся (хотя и достаточно быстро), ибо его исчезновение не сопровождалось ни громким шумом, ни летящими в разные стороны ошметками. В оболочке образовалась изрядная течь, и очень скоро Большой Красный Воздушный Шар превратился в нечто скособоченное, бесформенное, почти лишенное воздуха. Кстати, в этом последнем отношении он весьма напоминал купол Первой базы или, как его часто именовали, Поселения.

Между тем на Марсе жило уже довольно много людей. Ни у кого из них не было денег, чтобы вернуться на Землю. Им оставалось только приспосабливаться к обстоятельствам.

Тем утром Мэри Гриффит проснулась в своей постели одна, что не соответствовало ее привычкам. Некоторое время она неподвижно лежала, прислушиваясь к тишине. Тишину нарушало только низкое гудение генератора, а также негромкий храп, доносившийся со спальных антресолей, прилепившихся к крыше купола, как ласточкины гнезда. Никто не кашлял. Никто не ссорился. Не скрипел металл, а значит, клапаны Третьего бродильного чана пока не нуждались во внеочередной чистке.

Улыбаясь своим мыслям, Мэри выбралась из-под одеяла и, опустив вниз легкую алюминиевую лестницу, стала привычно быстро спускаться с антресолей, готовясь встретить новый день.

Мэри Гриффит была женщиной уже далеко не юной, но крепкой и коренастой. Помимо физической силы и выносливости она унаследовала от своих далеких предков-шахтеров бочкообразную грудную клетку, поддерживавшую ее внушительных размеров бюст на должной высоте. Низкая марсианская гравитация была еще одной причиной, сделавшей восхитительные формы мамаши Гриффит одной из основных достопримечательностей Поселения.