Дерзкий вызов - Кэт Мартин

Первый мужчина взвешивал слова товарища:

– Я, конечно, не питаю любви к англичанам. И майор вряд ли захочет иметь дело с женой, предавшей его, но… – Он улыбнулся хладнокровной улыбкой хищника. – Я думаю, для красивой женщины найдется место получше, чем сердитое море.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Руже.

– Чего тут непонятного? Если она дотянет, то приедем в Париж и отправим ее к мадам Дюмен в «Мир удовольствий». Там и оставим ее с проститутками. За такой подарок нам хорошо заплатят – деньгами, а может, и чем-нибудь поприятнее.

– А если майор узнает?

– Он не задержится во Франции. Его пошлют шпионить куда-нибудь еще. А там он ее вряд ли встретит. Майор не из тех, кто ходит в такие места.

Руже кивнул.

– Я знаю, у него есть любовница.

– Даже не одна. Во всяком случае, так говорят.

– А вдруг она умрет? – сказал Руже, прижимая грязную тряпку к плечу Александры.

– Если она умрет… – Первый мужчина пожал плечами.

Грубый мужской хохот был последним, что она слышала. Александра еще глубже погружалась в пучину жестокой боли, пока не провалилась в темноту.

Солнце уже встало, но горизонт еще не расчистился от густых расплющенных облаков. Над берегом южнее Булони дул резкий, холодный ветер.

Дамиан ходил взад-вперед и смотрел на море.

– Черт подери, где же они? – сказал он по-французски скорее самому себе, нежели стоявшему рядом мужчине.

Виктор Лафон смотрел в том же направлении. В то утро впадины на его худых щеках бросались в глаза больше обычного.

– Двоих убили на пляже. Остались Руже и Моннар. Грести вдвоем в штормовом море – дело трудное. Лодку могло снести куда-нибудь. Тогда они высадились в другом месте. В любом случае у них есть жесткое предписание как можно скорее возвращаться в Париж.

– Если так, то им потребуется какое-то время. Полковник кивнул:

– Да, конечно. Подождем еще. Если лодка не появится через два часа, оставаться бессмысленно.

Два часа. Это время показалось Дамиану дольше двух дней. Все ли благополучно с Александрой? На этот раз рядом с ней не было Лафона. Дамиан не имел представления о тех двух французах. Было лишь известно, что их включили в экипаж как опытных моряков. Потому он не мог предугадать, как они будут обращаться с англичанкой. Оставалось только рассчитывать, что, являясь его женой, Александра будет в безопасности.

В тысячный раз он проклинал Бьюика.

Отпущенные два часа истекли. Небо не стало чище. Лодка так и не появилась.

– Я думаю, надо уходить. – Лафон подошел к кромке берега, где продолжал вышагивать Дамиан. – На поездку в Париж уйдет несколько дней. Вы же, наверное, захотите попасть туда до их приезда? Не так ли?

Дамиан молча кивнул. Он боялся за Александру, но не хотел, чтобы Лафон понял, что он так сильно беспокоится о ней. Участнику их опасной игры обнаруживать истинные чувства было непозволительно.

Александра стала его ахиллесовой пятой. В один прекрасный день враги могли использовать это против него. Он не мог позволить им воспользоваться его слабостью.

– Как ваше самочувствие? – спросил полковник, когда они пошли к экипажу, ожидавшему их на некотором расстоянии от берега.

– Как будто по мне прошлась вся чернь, бросившаяся на Бастилию.

– Потерпите, майор. Вернемся в Париж – поправитесь, и с женой все уладится. Вот увидите, скоро ваша малютка будет у вас в постели. Хотя, должен сказать, в этом плане я вам не завидую.

Дамиан выдавил фальшивую улыбку. Нужно было входить в роль бесстрастного, черствого человека. В их глазах ему не полагалось выглядеть сентиментальным.

– Да, вы правы. Ее патриотизм слишком силен. Тут я допустил промашку. Не подумал вовремя, приходится расплачиваться. – Дамиан бросил взгляд на шагавшего рядом ушлого человека. – Но она моя жена, стало быть, вопрос о ее лояльности с повестки снимается. Жена должна быть во всем верна своему мужу. Скоро она получит хороший урок. А то, что Александра возвратится в мою постель, само собой разумеется. Это тоже входит в ее обязанности. И здесь, я надеюсь, она скоро выдаст мне все что положено и сполна.

К своему немалому изумлению, он почувствовал, как много для него значит последнее из сказанного.

– К вам полковник Лафон, мсье, – доложил невысокий смуглый дворецкий.

Дамиан сидел в своем кабинете за письменным столом. Вот уже два дня он находился в своем городском доме на улице Сен-Филипп в пригороде Сент-Оноре. Французы называли его парижскую резиденцию гостиницей.

Прошло два дня, но до сих пор не было никаких известий об Александре.

С приходом Лафона у него беспорядочно заколотилось сердце.

– Спасибо, Пьер, – сказал он дворецкому. – Пригласи его сюда.

Маленький человек с напомаженными, прилизанными волосами кивнул и поспешно вышел из комнаты. Через несколько секунд он снова открыл дверь и впустил Лафона. Достаточно было взглянуть на худощавое лицо полковника, чтобы по его сдержанно-хмурому выражению предположить отсутствие хорошей вести. Дамиан приподнялся в кресле, упершись ладонями в деревянные подлокотники.

– Ну что? Они объявились?

– Присядьте, друг мой. Дамиан не двинулся.

– Говорите, что с ней?

Одетый в безукоризненно чистую сине-белую форму, Лафон прошел к нему и остановился перед столом. Они стояли друг перед другом, разделенные полированной поверхностью розового дерева.

– Ваша жена была ранена. Пуля попала ей в грудь, когда их лодка уходила от берега. Рана оказалась слишком опасной, и ваша жена не перенесла дороги.

Дамиан медленно опустился в кресло.

– Не может быть.

– Мне очень жаль, майор.

– Вы… вы уверены? Здесь какая-то ошибка.

– Капрал Руже находился рядом с ней до самой смерти. Он сказал, что она умирала без страданий.

– Где… где ее тело?

Дамиан старался сохранять спокойствие, но тщетно. Бурлившие чувства рвались наружу.

– Я еще не все вам рассказал. Недалеко от берега их лодку опрокинуло волной. Тело мадам Фэлон унесло в море.

Дамиан медленно прикрыл глаза. Боже праведный! Это невероятно.

У него защемило сердце и так сжало грудь, что он с трудом дышал.

– Бьюик. Я не успокоюсь, пока не увижу своими глазами труп этого ублюдка. Клянусь, я убью его.

– Это нам нужно было держать ухо востро, а не полагаться на честность англичан.

Дамиан не стал возражать.

– Спасибо, что известили, полковник. – Он проглотил комок в горле и собрал волю, чтобы не выдать волнения. Наконец он взял себя в руки и, подняв глаза на Лафона, медленно покачал головой. – Никогда не думал, что мою жену постигнет такая участь. – Он старался говорить сухо. – По правде говоря, я уже успел привыкнуть к ней.