Билби (Безделушка) - Герберт Уэллс

Некоторое время бродяга упивался планами будущей мести, вдаваясь подчас в чисто хирургические подробности.

- И еще та собака... Кто его знает, чем это кончится? Но уж если я взбешусь, то черт меня побери, если я их всех не перекусаю! Водобоязнь... Визжишь истошным голосом, изо рта пена. Нечего сказать, приятная смерть для человека, да еще в расцвете сил! Буду лаять, как собака... Лаять и кусаться...

- Вот он, ваш мир, - продолжал он. - Ткнете человека в эту яму я еще хотите, чтобы он был счастлив...

- А хорошо бы укусить того обормота в дурацкой шляпе! Я бы с удовольствием. Конечно, потом пришлось бы плеваться, но уж клок мяса я бы у него выдрал. Подумаешь, размахался своей мотыгой! Убирайся, мол, отсюда! Вот тебе тропинка! Сволочь! Засадить бы тебя куда следует!

- Где же справедливость? - взывал бродяга. - Какой в этом смысл, и какое у них право? Что я такого сделал, чтобы меня всегда топтали ногами? И почему мне всегда так не везет? Да куда ни глянь, всюду найдутся и похуже меня люди, а ведь как живут!.. Судьи всякие... Отъявленные мерзавцы. Священники и другие прочие... Читал я в газетах про ваши делишки...

- А кто козлы отпущения? Мы, бродяги. Кому-нибудь приходится страдать, чтобы полиция могла выставлять напоказ свою храбрость... Черт! Ну, погодите, я еще вам покажу... Я еще покажу. Доведете вы меня... Говорят вам...

Он вдруг умолк и прислушался. Билби неосторожно шевельнулся, скрипнула доска.

- А, черт, ничего не поделаешь! - снова заговорил бродяга после долгого молчания.

И, продолжая бормотать что-то невнятное, принялся ощупью готовить себе ложе на ночь.

- Выгонят и отсюда, я уж знаю, - бормотал он. - А ведь нежатся на пуховиках всякие, кто мне и в подметки не годится... Да, в самые дрянные подметки...

Последовавший за этим час Билби провел в мучительном, напряженном ожидании.

Прошло, казалось, бесконечно много времени, и вдруг он заметил три тоненьких лучика света. Он уставился на них с каким-то недоумением и ужасом, но тут же сообразил, что это сквозь щели в досках проникает лунный свет.

Бродяга метался и что-то бормотал во сне.

И вдруг... Шаги?

Да, сомнения нет. Шаги.

И голоса.

По краю поля, осторожно ступая, шли люди и тихонько переговаривались.

- Уф! - произнес бродяга, чуть слышно прибавил: - Это еще что? - И опасливо затих.

Билби чуть не оглох от стука собственного сердца.

Люди подошли уже к самому сараю.

- Сюда он не полезет, - послышался голос мистера Беншоу. - Не посмеет. Во всяком случае, проверим сначала теплицы. Если только я его замечу, тут же влеплю ему полный заряд овса. Удрать он не мог, его бы поймали на дороге...

Шаги удалились.

Из угла, где засел бродяга, раздался осторожный шорох, потом слышно было, как он мягко зашлепал босыми ногами к двери сарая. Сперва он никак не мог ее отворить, затем рывком приоткрыл немного - и полоса лунного света ворвалась сквозь щель и протянулась по полу сарая.

Билби бесшумно приподнялся и вытягивал шею до тех пор, пока не увидел неясное темное пятно - спину бродяги, высунувшего голову наружу.

- А ну... - шепнул бродяга и открыл дверь пошире. Потом пригнул голову и по-заячьи метнулся прочь, оставив дверь открытой.

Не побежать ли за ним? Билби уже сделал несколько шагов, но тут же отпрянул: из дальнего конца сада послышался крик.

- Вот он удирает! - кричал кто-то. - Вон там, у изгороди!

- Берегись, Джим!

_Бац_! Короткий вопль.

- Отойди! У меня есть еще заряд!

_Бац_!

Недолгая тишина - и вновь шаги приближаются к сараю.

- Теперь будет знать, - сказал мистер Беншоу. - Первым я ему здорово всыпал, да и второй, кажется, задел его немного. Плохо было видно, но раз он заорал - значит, попало. Будет меня помнить, уж поверьте моему слову. Для этих охотников до чужих фруктов заряд овса - лучшее лекарство. Закрой-ка сарай, Джим. Вот он где прятался...

Прошла еще целая вечность, пока Билби решился выползти в летнюю лунную ночь, и чувствовал он себя очень маленьким, жалким и отверженным Билби.

Только теперь он начал понимать, что значит стать отщепенцем, которого уже не ограждают законы и обычаи человеческого общества. У него больше не было близких, не было друзей, он остался совсем один...

Ему стало так жаль себя, что он чуть не всхлипнул, но вовремя сдержался.

Может быть, в конце концов еще не так поздно? Кое-где в окнах еще светились огни, и ему выпала честь увидеть, как неторопливо, с достоинством готовился отойти ко сну мистер Беншоу. Он надел фланелевую ночную сорочку и, прежде чем потушить свечу, долго читал молитву. Но тут Билби испуганно повернулся и кинулся прочь через изгородь, - где-то залаяла собака.

Вначале в Крейминстере светилось с десяток окон. Потом одно за другим они стали гаснуть. Билби долго со страстной надеждой вглядывался в последнее светлое окно, но в конце концов и оно, мигнув, погасло. Тут он чуть не заплакал. Потом спустился на болотистые луга у реки, но вода уж очень жутко кружилась воронками в неверном свете луны, да еще он вдруг заметил, что над призрачными травами, шагах в сорока от него, возвышается неподвижная фигура огромной белой лошади; и он поспешно ушел оттуда, пересек шоссе и побрел вверх по склону холма, к садовым участкам, - там куда уютнее, там множество сараев, найдется где приклонить голову.

Где-то совсем близко, в живой изгороди, пронзительно вскричал крольчонок и точно захлебнулся. Отчего бы это? Потом словно коротенькая змейка быстрым зигзагом вильнула в траве...

Потом ему почудилось, что за ним, прячась в кустах смородины, бесшумно крадется бродяга. Не сразу он понял, что это ему просто померещилось...

А потом уже никто за ним не гнался, совсем никто. Пустота, бездна окружила его... Бесплотная, безликая, бесформенная - в ночи людей часто преследуют злые духи...

Каким холодным и враждебным может быть лунный свет! Точно чей-то неотступный взгляд подстерегает тебя...

Хорошо бы прислониться к чему-нибудь крепкому, надежному... Вон у того сарая свалена куча соломы для скота. Билби сел на нее и привалился спиной к прочным просмоленным доскам - тут уж хоть никто не подкрадется к тебе сзади. Ну, теперь только ни за что не закрывать глаза...

Это была бы гибель...

Он проснулся от веселого птичьего гомона, когда было уже совсем светло.

И все началось снова - бегство и погоня.

Поднявшись на холм за Крейминстером, Билби увидел человека, который стоял, опершись на лопату, и глядел ему вслед, а когда Билби потом еще раз обернулся, человек уже шел за ним. Вот что наделали пять фунтов, которые посулила за Билби леди Лэкстон!

Он уже почти готов был сдаться и покончить со всем этим, но ведь в тюрьме так страшно - каменные стены, темнота... Нет, надо попробовать еще один, последний раз. И Билби двинулся по краю поля, потом пересек его, продрался сквозь кусты дрока и очутился на обсаженной дроком дорожке, бегущей по густо заросшему холму. Он с трудом спустился по крутому склону. У подножия холма, не замечая Билби и не обращая ни на что никакого внимания, сидел человек. Опустив голову и яростно сжимая кулаки, он громко чертыхался. В одной руке у него была скомканная карта графства. Рядом стоял мотоцикл.