Допрос с пристрастием - Данил Корецкий

— Клищук Петр Васильевич, родился в городе Тиходонске, шесть раз судим…

По другую сторону стола сидел средних лет мужчина в штатском, нудным голосом диктовал сам себе анкетные данные Клопа и вписывал их в протокол. Сразу видно, что это не опер. Кабинетный работник, бумагомарака — следак. Хотя неизвестно, кто из них хуже. Один за руки хватает, бьет по яйцам и вяжет, а другой сидит, пишет, говорит вежливо, улыбается, а сам срок накручивает…

— Вы подозреваетесь в групповом угоне автомобиля, причинившем особо крупный ущерб, — доброжелательно сказал следак.

Клоп демонстративно зевнул. За многотрудную жизнь ему встречались разные следаки. С хитрыми подходцами и с примитивным желанием без затей выбить признание.

Любители поиграть в психологию и просто мясники. Разыгрывающие роли злых шутов и добрых судей. Соответственно, кололи его и вдоль, и поперек, от макушки до задницы. Но Клоп всегда вел себя по понятием: с ментами в разговоры не вступать! Из этого правила он делал только одно исключение…

— Вы будете давать показания?

— Пусть тебе жена дает…

— Не хами, Клищук! Между прочим, тебе светит от пяти до десяти лет!

— Ох, испугал! — изобразил ужас Клоп. И презрительно засмеялся. — Да я этот срок на одной ноге отстою! Мне все одно, где жить: на воле иль на зоне…

Следователь пожал плечами.

— Дело твое. Тогда живи на зоне.

Он поднял трубку внутреннего телефона.

— Это Петрянский. Давайте свидетеля ко мне.

В коридоре послышались шаги, от сильного толчка дверь распахнулась. В кабинет вошел Спец. Широкие плечи, накачанная шея, уверенные манеры. «Тоже — чекист», — отчетливо понял Клоп.

— Расскажите, при каких обстоятельствах состоялась ваша встреча с подозреваемым? — Лысый подвинул лист бумаги и взялся за ручку.

Подставной угонщик выпятил крепкую квадратную челюсть.

— Выполняя служебное задание, я внедрился в преступную среду вошел в контакт с гражданином Клищуком, от которого получил заказ на угон автомобиля марки «Бентли»…

— Задание, значит, выполнял? — зло перебил Клоп. — Это Зема тебе задание выдал? Шавка прикормленная…

Спец окинул его спокойным, ничего не выражающим взглядом.

— Не болтай, камерная падаль… Здоровей будешь.

Клоп прикусил язык. Такие люди не шутят. Подписывать протоколы он отказался.

— Зря ты так, Петр Васильевич! — по-доброму сказал следователь. — Вот, полюбуйся!

Он бросил на стол несколько цветных фотографий большого формата. Серебристый «Бентли» в разных ракурсах, за рулем Клоп. Вот Клоп крупным планом. Вот еще крупный план — с другой стороны.

— Красиво?

— Да, классно! — восхищенно улыбнулся Клоп. — Подари одну фотку, буду перед корешами хвостом бить![63]

— Лучше придумай, как в суде объясняться будешь… Клоп посерьезнел.

— На суду всю правду скажу! Зашел в подъезд поссать, а там пакет с чистой бумагой. Выхожу, а этот амбал руку выкрутил и затолкал в паленую тачку. А я не при делах!

Следователь неодобрительно покачал головой.

— Иди в камеру и хорошо подумай. У тебя уже возраст не тот, чтобы червонец накручивать!

На следующий день его снова выдернули из камеры в тот же кабинет. Только теперь вместо следака его ожидал быстроглазый опер, который легким кивком отпустил конвоира и, дружески улыбаясь, предложил сигарету. Клоп закурил и равнодушно выпустил дым в сторону зарешеченного окна. Сквозь матовые стекла ничего видно не было, но он все равно смотрел, чтобы не встречаться взглядом с быстроглазым. Время шло, но он не проявлял ни нетерпения, ни любопытства. Опер не выдержал и первым нарушил молчание.

— Давай знакомиться, Клищук. Я майор ФСБ Сочнев. И обещаю, что свои десять лет ты будешь мотать на Крайнем Севере. Самом крайнем!

— Круто! — воскликнул Клоп. — Я только одного не пойму — с каких пор Контора угоны расследует? Вам шпионов ловить надо!

— Мы много чего расследуем, Клоп! — многозначительно произнес майор. — Сейчас меня интересуют сотовые телефоны.

— Какие телефоны? — непонимающе вскинулся Клоп. — Что я вам — телефонист?

— Не прикидывайся! — жестко сказал Сочнев. — Ты скупаешь краденые мобилы. А зачем? Куда деваешь? Не продаешь — это факт. Значит, отдаешь кому-то. Кому?

Последние слова прозвучали угрожающе. Как напоминание о валке сосен в обхват толщиной, где-нибудь в снегах, на пронизывающем насквозь ветру. Когда-то в молодости ему пришлось оттянуть срок на ледяной колымской зоне. Бррр! Вспоминать жутко! А сейчас, когда пятый десяток разменял, оттуда можно и не вернуться. Словить заточку или туберкулез, замерзнуть, превратившись в ледышку, загнуться от голодухи, волчьих клыков, псов охраны или пули конвоя…

— Кому отдаешь?! С них звонки идут по нехорошим номерам! Там, может, и шпионаж окажется! Не дури!

Опер ударил кулаком по столу, ручки и карандаши покатились по полу.

Все стало на свои места. Теперь ясно, почему он попал в разработку Конторы! Не он нужен чекистам, совсем не он! Он только отмычка к человеку, ключик к которому подобрать ох как непросто! Лис! Вот кто им нужен! Вот ради кого разыграна столь сложная постановка! Вот из-за кого можно по беспределу загреметь на Колыму!

Клоп смачно затянулся напоследок халявной сигаретой, предчувствуя, что больше угощать его никто не будет.

— Не въехал. С чего такой шухер? Ну, брал трубки. Они у меня не держатся: то потерял, то подарил, то проиграл. По пьяни разве упомнишь? А это что, запрещено? За это разве сажают?

Сочнев пристально уставился ему в переносицу и размеренно проговорил:

— Короче! Мы оба знаем, кому ты их относишь. Сдашь своего… дружка, получишь условно. А может, и вовсе выйдешь вчистую. Будешь дурку валять — загремишь на всю катушку. На севере ты за два года ноги протянешь. Так что, иди в камеру и думай!

Когда подследственного увели, майор принялся возбужденно ходить по кабинету.

«Никуда не денется этот сявка, расколется, сдаст своего хозяина! Надо только прижать, как следует, точнее, дожать!»

В это время раздался телефонный звонок. Майор взял трубку.

— Сочнев слушает!

— Бугая арестовали, товарищ майор! — доложил дежурный по оперативной картотеке. — Во вчерашней сводке информация: ранее судимый Бугров задержан в пивбаре «Актер» за незаконное ношение оружия и сопротивление милиции. Ну, мы проверили по нашим учетам, как положено, а это ваш агент…

Сочнев тяжело опустился на стул и обмяк, будто резиновая кукла, из которой выпустили воздух.

И в третий раз явление майора Сочнева было непохоже на два предыдущих. Теперь он не изображал ни свойского, дружески настроенного парня, ни беспощадного архангела правосудия. Сейчас он вообще не играл никакой роли, а был самим собой — чиновником среднего уровня, очень озабоченным и взволнованным.

Лис поздоровался с ним ровно, как обычно, хотя руки и не протянул. Но Сочнев был вполне лоялен и миролюбив.

— Филипп Михайлович, давайте поговорим честно и откровенно, как коллеги. Вы арестовали Бугрова в ответ на арест Клищука? Хорошо. Счет: один — один. Давайте договариваться. Ваши условия?

Лис сразу просек ситуацию. Так вот к кому садился Зема в черную «Волгу»! Вот каких «кентов» он имел в виду! Ай да Зема, ай да честный блатной!

Как всегда, Филипп сумел скрыть изумление — напротив: сделал вид, что он уже давно «в теме».

— И Клищук, и Бугров еще не арестованы, а только задержаны, как подозреваемые. Но при чем здесь футбольные термины? Какой такой «счет»? О чем мы можем договариваться? И о каких условиях идет речь?

— Ну зачем вы так, Филипп Михайлович? Мы взяли вашего агента, вы — нашего. Не представляю, как вы его вычислили, но все знают: вы всегда отвечаете ударом на удар… Признаюсь — мы вас просто недооценили. И это серьезная ошибка. Ее надо исправлять…

— Это не «серьезная ошибка», — поправил Лис. — А очень серьезная! Похоже, что вся ваша работа состоит из одних ошибок… Ну разве можно так грубо организовывать встречи с Бугровым? На черной «Волге» прикатить на пустырь к «Трудовым резервам»… Это разве оперативная работа? Это что, конспирация? Курам на смех! Если ваше начальство узнает, как вы провалили агента…

Сочнев опустил голову. Уши у него покраснели.

— Я все понял, — глухо сказал он. — Не надо ставить меня в угол, как мальчишку. Я предлагаю размен. Мы отпускаем Клищука, вы — Бугрова…

Лис с сожалением посмотрел на собеседника.

— Товарищ майор! Мы же опера, профессионалы! Может, в другой ситуации такой обмен и был бы возможен.

Но сейчас… Что на что менять? Адвокат Чекулдаев сказал, что единственная улика против Клищука — это пачка чистой бумаги, которую вы подменили пачкой долларов. А у Бугрова изъят пистолет! С глушителем!