Изъеденная молью норка - Эрл Гарднер

– Я понимаю, Ваша Честь.

– Мистеру Мейсону приходится выступать в двойной роли – свидетеля, дающего показания против своих клиентов, и адвоката, представляющего тех же клиентов. Суд разрешает допрос мистера Мейсона, как свидетеля, но, несомненно, Суд намерен охранять интересы обвиняемых.

– Хорошо, Ваша Честь. Мистер Мейсон, во время вашего нахождения в той комнате не заявляла ли вам женщина, также присутствовавшая в комнате в одно время с вами, что Моррис Албург в тот момент пытался разыскать Джорджа Файетта с целью убить его?

– Как адвокат Морриса Албурга, я возражаю против поставленного вопроса, так как он несуществен, не допустим в качестве доказательства и не относится к делу. Как адвокат Дикси Дайтон, я возражаю на том основании, что если та женщина была не Дикси Дайтон, то ее заявление совершенно не относится к делу и сделано с чужих слов, а если та женщина была Дикси Дайтон, то ее заявление – это конфиденциальное сообщение клиента адвокату.

– Я предполагал, что оба эти возражения будут высказаны, – заявил Гамильтон Бергер. – Доказательства показывают, что в комнате находилась Дикси Дайтон. Так как разговор относился к пока еще не совершенному преступлению, он не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Я, конечно, готов показать сам разговор. Другими словами, если мистер Мейсон станет отрицать, что подобное заявление было сделано, я в состоянии неопровержимо обвинить его в даче ложных показаний путем воспроизведения дисков, приобщенных к делу в качестве доказательств. Я могу воспроизвести определенную часть разговора, и мистер Мейсон услышит как собственный голос, так и голос лица, находившегося вместе с ним в комнате.

– Вы не можете подвергать сомнению слова своего собственного свидетеля, – заметил Мейсон.

– Могу по существу вопроса, но не по характеру, – ответил Гамильтон Бергер.

– Предположим, в комнате находилась _н_е_ Дикси Дайтон? – обратился к окружному прокурору судья Леннокс.

– Минерва Хамлин совершенно определенно дала показания, что это была Дикси Дайтон.

– Это показания всего лишь одной свидетельницы.

– Но это единственное доказательство, _п_о_к_а_ представленное Суду, – заметил Гамильтон Бергер.

Судья Леннокс провел рукой по лбу, поджал губы и наполовину развернулся на стуле, очевидно, чтобы не встречаться глазами с представителями сторон и сосредоточиться.

На несколько минут в зале наступила напряженная тишина.

– Задайте _е_м_у_ этот вопрос, – наконец сказал судья Леннокс. Прямо спросите его об этом. Была ли та женщина Дикси Дайтон или нет?

– О, нет, – ответил Гамильтон Бергер. – Это единственный вопрос, который я не намерен задавать.

– Почему нет? – решил выяснить судья Леннокс.

– Потому что если мистер Мейсон станет отрицать, что с ним в комнате находилась Дикси Дайтон, он будет давать показания, как мой свидетель. Я собираюсь ставить мистеру Мейсону только такие вопросы, на которые я уже получил ответы, причем правильные ответы, так что, если мистер Мейсон хочет победить меня, разнеся в пух и прах мою версию своими показаниями, я, в таком случае, смогу отправить его в тюрьму за лжесвидетельство.

– Наверное, я сам открыл дверь для подобного, господин окружной прокурор, – улыбнулся судья Леннокс. – Вы хотели передать эту угрозу мистеру Мейсону, а я предоставил вам прекрасную возможность.

– Факт остается фактом: я объяснил свою позицию, – мрачно заявил Гамильтон Бергер.

– Несомненно, – подтвердил судья Леннокс.

Опять последовало молчание, затем судья повернулся к Мейсону:

– Мне хотелось бы выслушать ваше мнение по этому поводу, мистер Мейсон.

– Как адвокат Морриса Албурга, я утверждаю, что его не связывают никакие заявления, сделанные Дикси Дайтон.

– Связывают, как одного из двух обвиняемых и участника сговора, возразил Гамильтон Бергер.

– В таком случае, любой человек может зайти в гостиницу, заявить, что господин судья охотится за каким-то человеком с целью совершения убийства, а потом вы станете доказывать, что судья Леннокс виновен в убийстве, предоставив труп и запись того разговора?

– Но это совсем другое дело, – рявкнул Гамильтон Бергер.

– В каком плане описанный мной вариант отличается от обсуждаемого?

– А что с обвиняемой Дикси Дайтон? – вставил судья Леннокс.

– Ваша Честь, даже если Дикси Дайтон находилась в той комнате и заявила, что Моррис Албург в тот момент совершал преступление, она все равно не может быть судима и доказательства не могут представляться таким образом, если она не причастна к самому убийству.

– Но она причастна, – возразил Бергер.

– Докажите.

– Именно это я и пытаюсь сделать.

– Тогда делайте это последовательно, а не шиворот-навыворот. Не впрягайте телегу перед лошадью.

– Минутку, – перебил судья Леннокс. – Сложилась странная ситуация. Я понимаю, что пытается донести мистер Мейсон. Он тщательно продумал вопрос и мне его точка зрения кажется разумной.

– Но, Ваша Честь, – запротестовал Гамильтон Бергер, – неужели вы не уяснили ситуацию? Перри Мейсон находился в той комнате вместе с Дикси Дайтон. Дикси Дайтон прямо заявила – я заверяю, что она говорила без обиняков, четко произнося каждое слово, потому что все записано на диске что Моррис Албург намерен убить Джорджа Файетта. Вскоре после этого был обнаружен труп Джорджа Файетта и достаточное количество доказательств, связывающих Морриса Албурга с тем преступлением.

– Очень хорошо, – сказал судья Леннокс. – Однако, вам, в первую очередь, придется доказать, что заявление сделала именно обвиняемая Дикси Дайтон, как уже указывал мистер Мейсон, и, как он также обращал наше внимание, была причастна, или как-то связана с убийством, или вступила в преступный сговор.

– Что касается преступного сговора, мы намерены доказать его через косвенные улики. Мы не можем представить запись разговора двух обвиняемых, где бы они говорили что-нибудь вроде: «Давай прикончим Джорджа Файетта». Мы покажем это через заявления и поведение сторон, – пообещал окружной прокурор.

– Конечно, вы можете облегчить ситуацию, спросив мистера Мейсона, говорила ли обвиняемая Дикси Дайтон то-то и то-то в определенную дату, заметил судья Леннокс.

– Я не знаю, что ответит мистер Мейсон на этот вопрос. Он может отрицать подобное, и тогда я оказываюсь подвергающим сомнению слова своего собственного свидетеля. Я не хочу подобного. Я хочу, чтобы рассматриваемые аспекты оставались в узких рамках доказательств, чтобы мистер Мейсон отвечал на вопросы в соответствии с фактами, как я их понимаю, или сделал себя уязвимым для преследования за лжесвидетельство.