Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер

человек правду или же лжет, судя по тому, как он отвечает на вопросы. Я должен признать, что хотя я и поставил Скэнлона в затруднительное положение, а заодно и полицию, напортачившую с опознанием, остается фактом, что Скэнлон пытается говорить правду, и я это чувствую. Предположим, что ему трудно опознать человека, звонившего по телефону. Тем не менее он нисколько не сомневается в содержании телефонного разговора. Я знаю по личному опыту, что стенки этих телефонных кабин тонки, как лист бумаги. Полиция должна иметь запись этого телефонного разговора с Этель Гарвин. Предположим на минуту, что Скэнлон не узнал Гарвина в человеке, выходящем из телефонной кабины. Кто еще в этой гостинице мог позвонить Этель Гарвин?

— Это нелегко будет узнать, — признал Дрейк.

— Я сразу обнаружил слабое место, — продолжал Мейсон, — в показании Скэнлона, когда он говорил, что узнал человека, вышедшего из кабины. Поэтому я сосредоточил на этом все усилия. Но вы заметили, что я был особенно осторожен в отношении содержания разговора и не задавал ему вопросов. Естественно, я выхватил самое слабое звено из его показаний.

— Я считаю, — сказал Дрейк, — что когда Лорен Гарвин принесет клятву на свидетельском месте, что ее муж был с ней всю ночь, присяжные заседатели, вероятно, поверят ей.

— Но здесь мы попадем в еще большее затруднение. Она зафиксировала время по бою часов и…

— А она не смотрела на свои ручные часы?

— Смотрела, но окончательное время сверяла по бою часов. Теперь предположим, что часы не били. Тогда ее показания от начала до конца фальшивые.

Втроем они минуту раздумывали над сказанным. Неожиданно Мейсон откинул голову и громко рассмеялся. Дрейк и Делла с изумлением посмотрели на него.

— Давайте-ка улыбнитесь наконец-то. Пусть думают, что мы смеемся над шуткой.

Делла и Дрейк натянуто рассмеялись.

— С другой стороны, — продолжал Мейсон с видом человека, рассказывающего забавную историю, — самое страшное заключается не в том, били часы или нет, а в том, как об этом расскажет сеньора Мигуэрино. Все зависит от того, что она думала, что делала в тот день. Как и любой человек, который забывает завести часы перед сном или выпустить из дома кошку, так и сеньора Мигуэрино могла забыть выключить бой часов именно в тот вечер. Если бы я не пошел спать в десять часов, если бы протянул еще полчаса, я бы мог сказать, выключала она часы или нет.

— Минутку, подождите, к нам идет один из моих людей, — произнес Дрейк и взмахнул рукой. — Я сказал ему, что буду здесь.

Агент увидел Дрейка, кивнул, затем направился в сторону мужского туалета. Извинившись, Дрейк последовал за ним.

— Будем надеяться на удачу, — сказала Делла Стрит, когда он ушел.

— Да, удача нам не помешает, — согласился с ней Мейсон.

Они в напряжении ждали возвращения Дрейка.

Увидев наконец детектива, Мейсон посмотрел на его лицо и покачал головой.

— В чем дело? — спросила Делла Стрит.

— Выражение его лица раза в два более мрачное, чем весь его облик, — сказал Мейсон.

Дрейк подошел к столу и начал садиться, когда Мейсон сказал ему: «Улыбнись, Пол. Что случилось?»

— Ты погиб, — ответил Дрейк.

— Как это понимать?

— Окружной прокурор подготовил тебе сюрприз — свидетеля, служащего на заправочной станции в Оушенсайде, который заправлял машину Гарвина.

— В какое время?

— Около одиннадцати тридцати вечера. Гарвин нервничал и был напряжен, ходил туда-сюда, пока заправляли его машину. Потом он подошел к повороту и наблюдал за машинами на автостраде, которые ехали на юг. Он как бы кого-то высматривал и был натянут, как скрипичная струна. Служащий бензоколонки хорошо его запомнил.

— Что насчет возможного опознания?

— Оно будет на сто процентов, — сказал Дрейк. — Служащий опознает и машину и Гарвина.

— Тогда дела действительно обстоят хуже некуда.

— Почему ты не поговорил с Гарвином об этом? — спросил Дрейк.

— Я не посмел.

— Почему?

— Помощник шерифа сразу вывел Гарвина из зала суда после окончания дневного заседания. Он приведет его обратно только без пяти два. К тому же я не посмел переговорить с Гарвином на виду у всего жюри присяжных. Проводить доверительную беседу с ним сразу после показаний Скэнлона означало только подчеркнуть разрушительную силу слов свидетеля. А попросить, чтобы Гарвина привели в зал суда пораньше — и того хуже. Я смогу переброситься с ним словами без пяти два, и это все, что я посмею сделать.

— Ты не можешь попросить перерыва или что-нибудь в этом роде?

— Попробуй мы это сделать, и все скажут, что мы в панике, — ответил Мейсон. — Мне остается только вернуться в зал суда, сидеть там с улыбкой на лице и принимать все как есть.

— Тебе придется принять на себя слишком много.

— Меня столько раз «чистили» в моей жизни, что потерплю и в этот раз. Комиссия по жалобам «Бар Ассошиэйшн» приглашает меня завтра на предмет моей «обработки» свидетеля Мортимера Ирвинга, которого я якобы заставил опознать в моей машине автомобиль с места преступления. Все к одному!