Психология личности. Культурно-историческое понимание развития человека - Александр Асмолов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В психологии личности могут быть выделены следующие общие особенности, характеризующие роль индивидных свойств человека в регуляции поведения личности.
1. При всем различии и своеобразии индивидных свойств , их вариативности (будь то возрастная чувствительность, эмоциональная возбудимость, интроверсия, нейротизм) любые индивидные свойства характеризуют преимущественно формально-динамические особенности поведения личности, энергетический аспект протекания психических процессов. Так, например, как отмечает B.C. Мерлин, темперамент не определяет содержание отношения личности к действительности, а оказывает влияние лишь на форму выражения этого отношения в поведении человека.
Если эта особенность индивидных свойств не учитывается, то возникает опасность встать на путь создания содержательных типологий личности на основе формальных свойств индивида. Подобные типологии исходят из методологической предпосылки, предписывающей свойство «быть личностью» самой натуре индивида. Внешне эту подмену трудно заметить, так как в обыденном понимании «индивид» отождествляется с «личностью». Вследствие этого совпадения происходит подмена личности индивидом, то есть возникновение индивидно-природного фетишизма. Затем на основе индивидных свойств начинают воздвигаться типологии личности. И тут даже не очень важно, что будет положено в основание классификации – телосложение ( Э. Кречмер ), соматотип ( У. Шелдон ), интроверсия – экстраверсия ( Г. Айзенк ) или рост, вес, быстрота запоминания.
Методологическая посылка, приписывающая свойство « быть личностью » самой натуре индивида и тем самым превращающая личность в объект природы, принципиально неотличимый от других физических объектов, позволяет прямо переносить методические процедуры естественных наук как в область психофизиологии индивидуальных различий, так и в дифференциальную психологию личности. Так, А. Шмелев показывает, что традиционной психометрике присуща объектная парадигма анализа эмпирических данных, которая может быть схематизирована в виде плоской прямоугольной матрицы «индивид – характеристика»: «Эта модель данных описывает человека в психологических характеристиках точно так же, как и в физических характеристиках. То есть это, по существу, антропометрическая модель, или антропометрическая парадигма. Психометрика оказывается частным случаем антропометрии: просто часть столбцов-признаков в таблицах оказываются не физическими (рост, вес, объем грудной клетки и т. п.), а психологическими характеристиками (острота зрения, объем внимания и т. п.)… Эта эмпирическая парадигма не меняется принципиальным образом, если на месте соматических характеристик… оказываются основные свойства нервной системы» [88] . Объектная парадигма анализа данных переносится и в дифференциальную психологию личности, приводя к подмене индивидуальности личности набором универсальных черт или общих факторов, как это происходит, например, в концепции «черт личности» Р. Кэттелла. В связи с этим все острее ставится вопрос о создании иной парадигмы анализа данных, учитывающей качественное своеобразие личности.
Игнорирование того, что индивидные свойства определяют « внешнюю картину поведения » ( И.П. Павлов ), его формально-динамические особенности, рождает у некоторых представителей естественных наук иллюзорные надежды, касающиеся возможности управлять поведением личности с помощью тех или иных воздействий биологического характера. Так, например, И.С. Кон пишет о разочаровании эндокринологов, пытавшихся с помощью таких гормонов, как андрогены, оказывать влияние на направленность полового поведения. В результате этих попыток выяснилось, что гормоны воздействуют на силу полового влечения, а не на его содержание.
По сути, с тем же фактом столкнулись психиатры и психофармакологи, которые все больше убеждаются в том, что индивидные свойства, лежащие в основе разных психических заболеваний, оказывают влияние прежде всего на формально-динамические симптомы поведения этих больных. Содержание же симптомов, например бреда, меняется в зависимости от культуры , то есть того, что Л.C. Выготский назвал «социальной ситуацией развития личности». В связи с этим путь поиска причин этих заболеваний, исходящий из биологии индивида, является односторонним.
Если дифференциально-психологическое или психофизиологическое исследование оказывается в прокрустовом ложе «двух факторов», то ему ничего другого не остается при анализе проблемы соотношения индивидных и личностных свойств, как устанавливать корреляции между этими двумя рядами, чтобы заполнить зияющую пустоту между ними, или сводить один ряд свойств к другому. Между тем, как отмечал Б.М. Теплов, не существует простого параллелизма между свойствами нервной системы и характером поведения. «Свойства нервной системы, – писал он, – накладывают глубокий отпечаток на все поведение человека. Но в чем именно выражается этот отпечаток – этого нельзя вывести из простого переноса слов “сила” – “слабость”, “возбудимость” – “тормозность”, “подвижность” – “инертность” с характеристик физиологических процессов на характеристики поведения. Это надо изучать» [89] .
Для того чтобы это изучать, необходимо рассматривать индивидные свойства не сами по себе, ибо индивидные свойства развития личности сами по себе безличны, а исследовать их преобразования, претерпеваемые ими трансформации в процессе деятельности человека в обществе.
При таком подходе перед дифференциальной психофизиологией и психогенетикой встает задача выявления преобразований индивидных свойств в процессе деятельности и раскрытия места и функции индивидных свойств личности в эволюции образа жизни. Данная задача по своему характеру представляет задачу исследования взаимоотношений между разными уровнями анализа личности в системе общественных отношений.
2. Индивидные свойства ( тип нервной системы, конституция, задатки, экстраверсия или интроверсия и т. п. ) определяют диапазон возможностей выбора той или иной деятельности в границах, не имеющих социально существенного приспособительного значения.
Так, экстраверсия лишь увеличивает вероятность совершаемого прежде всего не самим индивидом, а участниками его совместной деятельности выбора той или иной социальной роли, связанной с процессом общения (оратора, актера, учителя и т. п.), в то время как речевой дефект может уменьшить вероятность выбора такого рода социальной роли. Будет выбрана соответствующая социальная роль или нет, зависит не от речевого дефекта или экстраверсии самих по себе, а от отношения к этим данным от природы или возникшим в результате органического нарушения свойствам как « участников » совместной деятельности, так и личности, обладающей этими индивидными свойствами. Данное положение может быть проиллюстрировано всей автобиографической повестью австралийского писателя А. Маршалла «Я умею прыгать через лужи», который, в частности, пишет: «Ребенок-калека не понимает, какой помехой могут стать для него бездействующие ноги. Конечно, они часто причиняют неудобства, вызывают раздражение, но он убежден, что они никогда не помешают ему сделать то, что он захочет, или стать тем, кем он пожелает. Он начинает видеть в них помеху, лишь если ему говорят об этом » [90] (курсив наш. – A.A. ).
3. В процессе коммуникации происходят « означение » индивидных свойств человека, их сигнификация и символизация. Превращение индивидных свойств в знаки коренным образом меняет их функцию в регуляции динамики поведения и развития личности. При превращении индивидных свойств в «знаки» происходит переход от объектной детерминации поведения к предметной детерминации поведения личности. Вследствие этого перехода у человека возникает образ его индивидных свойств и появляется возможность произвольного управления своим собственным телом так же, как он управляет теми или иными предметами действительности.
В частности, « внутренняя картина болезни » ( Р.А. Лурия ), образ собственной болезни, нередко складывающиеся в ходе общения с врачом, – типичный пример «означения» тех или иных патологических нарушений функционирования индивидный свойств, которые, только став «знаками», начинают участвовать в управлении поведением личности. В истории восточной культуры заметный след оставило учение йогов, которое по сей день пользуется немалой популярностью. Йоги по праву могут быть названы мастерами использований «стимулов-средств», знаков, «психологических орудий», через которые они означивают психофизиологические процессы организма и тем самым получают возможность управлять этими процессами.
