И Боги порой бессильны (СИ) - Токарева Ольга "molishna"

Водырь поспешил за магом, обдумывая на ходу, как теперь сглаживать вину перед травницей.

«Вот уж эти селяне понапридумывали небылиц, а я отдувайся один за всех. Да если б не Прозор, послал бы всех в болото. Но трактирщика не проигнорируешь, как-никак вместе за одним столом вечерами сидим. И чего, спрашивается, взъелся на пришлую девчушку? Тараканов она ему нагнала… и чего только удумал. Да и остальные селяне хороши, всякую чепуху нагородили».

– Господин маг! Господин маг! Погодите немного. Я у вас вот что хотел спросить, – прибавив ходу, тяжело дыша от торопливого бега, переваливаясь, Водырь едва смог догнать пришлого мужчину. – Господин маг, а вот… можно у вас спросить?

Декан сбавил шаг, давая отдышаться старосте села.

– Спрашивайте.

– Вот расскажите мне, не сведущему в магии. Вот вы девушку осмотрели, выяснили, что магии у нее нет. А тогда смогла бы она тараканов в дом нагнать?

Онаре остановился, в удивлении смотря на грузного телосложением мужчину.

– Знаете, милейший... я вот в академии работаю уже более пятидесяти лет и о подобных случаях не слышал. Хм… – декан потер ладонью двухдневную щетину, сморщился. – Нагнать в дом тараканов… и кому такое в голову могло прийти?

– Так ясно кому, трактирщик говорит: приемышу Мары.

– Не говорите чушь, милейший. Девочка не магиня. А для использования призыва насекомых необходимо заклинание и силы не меньше в десять единиц. А это, я вам скажу, нужно родиться с таким высоким потенциалом или развивать его в течение всей своей жизни. Не каждый маг в нашей академии имеет магическую силу по десятибалльной шкале. Так что, тянет ваша девчушка на декана или ректора?

– Оно, конечно, вы все верно говорите… куда Сари до ректора, – Водырь почесал затылок, обдумывая, как обложит последними словами Прозора, вновь посмотрел на мага. – А откуда тогда эти тараканы в трактире появились?

– Возможно, могли привезти с каким-нибудь товаром. Достаточно одну оплодотворенную матку, чтобы она наплодила целое полчище. Сидели в подвале, а есть захотели, вот и выбрались, где еды побольше. Да и чего про насекомых говорить. Очистил я дом от этой напасти вашему трактирщику. Рад-радешенек, даже за постой платы не взял. Я вот что хотел спросить. Никто больше своих детей от нас не утаил? Вы зайдите, список перепроверьте, а завтра после обеда мы отправимся обратно. На паренька-воздушника письмо пришлем с приглашением для обучения в академии.

Продолжив путь, Онаре приостановился, смотря, как один из его адептов прошмыгнул в калитку.

– А чей это дом, не подскажите, милейший?

Староста остановился, бросил виноватый взгляд на мага.

– Так знамо чей. Нашей вдовушки Гриды.

– Вот… – нахмурив брови, проходя мимо добротного большого рубленого дома, Ривье попытался рассмотреть в окнах Лагира Кантари, но безуспешно. «Может, сегодня уехать? Ай… уже опоздал. Задаст мне его мать…».

Махнув рукой, Онаре Ривье направился в трактир. Смакуя во рту предстоящий ужин, уж больно вкусную запеченную в тесте рыбу делал повар трактирщика…

Сари пролежала в постели три дня. Мара сильно переживала за внучку. Не понимая, что могло произойти с любимицей, отпаивала ее травами. На четвёртый день, едва лучи дневного светила окрасили горизонт, девчушка вскочила.

– Ты чего такую рань встала?

Зевнув, травница посмотрела на внучку в недоумении.

– Выспалась, бока болят лежать.

– Раз болят, давай печь растопи, каши навари. А я малость полежу и тоже вставать буду…

После отъезда магов жизнь в Орковке возвратилась в своё русло. Селяне погрузились в привычные заботы: заготовкой сена для животных и сбором ягод и грибов.

Мара занималась домашними делами сушкой трав и грибов, благо самой ходить не надо. Шустрая помощница была лучшей грибницей. Да и ягод к зиме уже одну бочку насобирала под самый верх. А там к осени другие пойдут и опять заботы…

Придя от соседки с кувшином молока, травница вошла в дом и застала Сари, сидевшую за столом, внимательно перечитывающую тетрадь с заклинаниями.

– О-о… ты как быстро сегодня. Много грибов нашла? – увидев, что внучка не отреагировала на ее вопрос, Мара подошла к девчушке. – Ты меня слышишь?

Худенькие плечи помощницы дернулись от испуга.

– Бабушка, вот ты меня напугала!

– Так я говорю, а ты не слышишь. Ну-ка, признавайся, чего выискиваешь?

– Да вот заклинание, как змия усмирить.

– Какого ещё змия? – черные брови травницы сошлись вместе.

– Так Айке хочу помочь!

Улыбаясь, Мара покачала головой. Наклонилась, коснулась губами рыжей макушки.

– Какая ты все-таки у меня глупышка. Дай-ка мне сюда тетрадь, – женщина отобрала материнские записи, смотря со смешинками в глазах на внучку. – Айка и без твоей помощи со змием разберется. Вот как свадьбу ей справят, ты через пару недель у неё и спроси. Захочет она змия у Радима усмирять? Как согласна будет, то тогда и тетрадь верну. Договорились?

Сари кивнула головой.

«Чего-то бабушка лукавит. Я уже всю тетрадь наизусть выучила, а про змиев ничего не нашла».

– Бабушка, я целое лукошко грибов насобирала, только корзину потеряла...

Завидев, как побледнело лицо внучки, Мара внутренне напряглась в тревоге, нахмурила брови.

– Чего случилось? Никак лешего в лесу встретила?

– Лешего?.. Это такой дед с длинной бородой и в грязной одежде?

Травница всплеснула руками, обхватила худенькие плечи внучки, словно сейчас ее помощница исчезнет.

– Никак видела?

– А чего не видеть. Видела… встал, глазками своими мутными водит, на меня посматривает и шепчет: «Пошли со мной, красавица. В тереме будешь жить. Наряды каждый день менять».

Похолодевшие пальчики женщины сильней сжались на плечах внучки.

– Не пошла?

– Чего я у него не видела? Да и противный он какой-то. Отправила его к водяному на болото.

– А леший чего тебе ответил?

– Так ничего и не ответил… раз и исчез. И вообще, странный он какой-то. Бабуш, я чего хотела у тебя спросить...

Из груди Мары вырвался тяжкий вздох облегчения.

– Спрашивай.

– Я вот грибы собирала и на поляну вышла… – Сари замолчала, в волнении стала прикусывать нижнюю губу. – Там… там маленькие кустики росли, а на них россыпь красно-алых ягод. Нижняя губа девчушки затряслась, глаза заволокла мокрая пелена. – Мне так страшно стало. И вот тут всё сжалось от боли, – Сари приложила ладонь к сердцу и, не выдержав внутренней тревоги и тоски, разревелась.

– Ну, чего ты расплакалась, моя красавица? – взяв ручник, травница с заботой стала вытирать бежавшие по бледным щекам слёзы внучки. – Вот дуреха, ягод риски испугалась.

При последних словах бабушки руки девчушки вцепились накрепко в нее. Сари зарыдала в голос, через всхлипы доносилось ее бормотание:

– Страшно… страшно, словно кровь вокруг и душераздирающий вой женщины лес окутывает.

– Ох ты ж, дитя мое, чего удумала.

Всхлипывая, девушка подняла на травницу заплаканное лицо, ее черные ресницы слиплись и потяжелели от влаги.

– Бабушка, чего же она так плакала? – Сари замерла в ожидании ответа.

Мара прошлась ладонью по рыжим волосам помощницы.

– Почудилось тебе. Ягода риски в наших краях редкая. Вкус у нее сладко-кислый. Положишь в рот красную мякоть и сморщишься от ее терпкости. Я по молодости набрела на одну поляну, а больше за всю жизнь и не довелось этой ягоды испробовать. Завтра с тобой в лес пойду, покажешь, в каком месте ты на эту поляну набрела.

Травница вновь коснулась губами рыжей макушки, словно своим поцелуем забирала страхи и душевные терзания внучки.

– Ну, все… Успокоилась? Давай на стол накрывай.

Шмыгнув носом, Сари встала, расставила чашки на столе, налила в них молока, следом нарезала пахнущего рожью хлеба…

На следующий день Мара и Сари долго бродили по лесу, но так и не набрели на поляну с кустиками риски. Не захотел больше лес показывать место с ковром спелых ягод, так испугавшее рыжеволосую девчушку.