Последний воздушный пират - Пол Стюарт

Завыла сирена, затем ещё одна и ещё. Вскоре вся Башня Ночи огласилась резким пронзительным воем — это гвардейцы отвечали на сигнал тревоги, поданный стражниками.

Пригнув голову, Горбыль бросился прочь. Оскальзываясь и спотыкаясь, он неловко пробирался к дверям по оледенелому деревянному покрытию. За спиной у него что-то ярко вспыхнуло, и с диким грохотом, под ударом раскалённого ядра из железного дерева, выступающая вперёд смотровая площадка башни проломилась и обрушилась. Если бы это произошло секундой раньше, Горбыль тоже бы полетел вверх тормашками на землю.

Стражник, дрожа от потрясения, с трудом поднялся на ноги. Повсюду раздавались вопли и крики: командиры визгливыми голосами отдавали приказы. Двери хлопали, гремели ставни на всех этажах: в башне готовились к обороне, закрывая входы и выходы. На лестницах грохотали тяжёлые сапоги — вооружённая до зубов стража в чёрной форме спешила подняться в западное крыло башни, чтобы отразить атаку могучего небесного корабля.

Началась паника, и во всеобщей сумятице никто не заметил маленький небоход, тихонько скользнувший сквозь клубы тумана к задней стене башни.

Используя туман как завесу, небесный корабль дал залп из всех орудий по Башне Ночи. Смотровые площадки, лестницы и переходы, превращаясь в обломки, падали вниз, в стенах крепости зазияли огромные дыры от тяжёлых пушечных ядер из полыхающего железного дерева, и там, где рассыпались искры, занимался пожар.

Внутри башни все были в смятении: Стражи Ночи метались в суматохе, начальники караула орали во всю глотку, отдавая вереницы приказов:

— Немедленно починить балку и поставить на место!

— Потушить огонь!!

— Подготовить гарпуны и катапульты!

— Вставить запал!

Пока одни на скорую руку исправляли повреждения, другие тушили огонь, таская воду и песок, а третьи, объединившись в маленькие группки, начали готовиться к бою: стражники рискнули выйти на открытые площадки, где на платформах, прикрученных к полу, стояли в ряд тяжёлые орудия. Артиллеристы по трое заняли места на боевых позициях. На башнях, где были установлены стрелковые орудия, один солдат вскочил на установленное перед гарпуном сиденье, чтобы поджечь затравку, другой заправил гарпун в длинный ствол пушки, а третий схватился за колесо и начал медленно поворачивать его. Со скрипом, шаг за шагом, зубчатый маховик сдвинулся с места. Затем, уцепившись за рычаги второго колеса, артиллерист стал менять угол наклона длинной полой трубы, пока не направил её на атакующий башню небесный корабль. На вращающихся катапультах совершались такие же операции. Когда была выбрана цель поражения, стражники вдвоём хватали громадные, тяжеленные булыжники и укладывали их в ковшеобразное ложе.

— Пли! — заревел начальник стражи. Затем послышался такой же приказ с другой огневой точки, и третий, и четвёртый.

— Огонь! Огонь! Огонь!

С Башни Ночи на небесный корабль посыпались ядра и стрелы.

Один гарпун вонзился в резную фигуру на носу корабля, другой процарапал нижнюю палубу. Град камней, несомненно, разнёс бы в щепки маленький небоход, но большой небесный корабль лишь дрогнул, устояв под ударами.

Стражи Ночи перезарядили гарпунные пушки и вращающиеся катапульты. «Бегущий-по-Небу» поднялся выше, но защитники башни снова взяли его на прицел.

— Пли!

Однако второй залп не нанёс повреждений небесному кораблю: все стрелявшие промахнулись. Разглядывая летучее судно в подзорные трубы сквозь пену облаков, командиры стражи заметили странную фигуру у руля: бородатый капитан, сверкая великолепием шёлкового фрака и треуголки, отдавал приказы команде.

Главный парус расправился и надулся на ветру, бортовые противовесы опустились, и корабль, резко взмыв вверх, ответил встречным огнём.

— Они направляются к Полночному Шпилю! — крикнул кто-то.

— К обороне!

— Стоять насмерть, но защитить Шпиль!

— ПЛИ!

В третий раз на корабль обрушился град ядер и стрел, и один булыжник попал в помещение, где толстолапиха управлялась с летучим камнем. Толстолапы, находившиеся на корме, ответили, бомбардируя крепость раскалёнными ядрами из железного дерева. Стены башни оказались пробитыми во многих местах, и прямым попаданием в цель была уничтожена одна из гарпунных пушек. Двое стражников — один стоял на смотровой вышке, а другой у лафета на нижнем ярусе — одновременно были поражены стрелами. Они оба пошатнулись и один за другим полетели вниз, кружась в смертельном сальто-мортале.

— Ещё двоих к орудиям! — рявкнул начальник стражи.

— Вызвать подкрепление! Поставить караул у Шпиля! — взревел другой командир.

— Доложить Верховному Стражу Ночи!

— Вызвать Орбикса Ксаксиса!

Горбыль, скрючившись, спрятался за досками, чтобы посмотреть на сражение сквозь пробитую в стене брешь. На смотровой вышке, где он находился, не было ни гарпунов, ни вращающихся катапульт, но он твёрдо решил отомстить за смерть своего товарища по оружию. Дрожащими руками он поднял лук, прицелился, положив стрелу, и натянул тетиву.

— За Бахвала, — мрачно пробормотал он.

Небесный корабль, окутанный клубами густого тумана, висел прямо над его головой. Горбыль пригнул голову и навёл стрелу на цель. На секунду корабль застыл в воздухе — и Горбыль выстрелил.

Тетива зазвенела: дзинь! И стрела, выпущенная из лука, взвилась, исчезнув в молочной дымке. Горбыль перевёл дух. В следующую секунду, перекрывая разноголосье криков и пальбу, воздух огласил предсмертный звериный вой, и, когда облака немного рассеялись, стражник увидел толстолапа, летящего вниз головой с небесного корабля. В его груди торчала стрела.

— Попал! — радостно загоготал Горбыль, наблюдая, как огромное, покрытое мехом существо кувыркается в воздухе. Стражник снова поднял лук. Взяв врага на прицел, он заметил, что прямо на него летят три громадных раскалённых докрасна ядра.

Не успел он и глазом моргнуть, как снаряды ударились о стену, превратив в обломки верхнюю часть постройки и уложив молотоголового гоблина. Все здание от фундамента до кровли сотрясалось. Небесный корабль поднялся повыше и оказался на одном уровне с длиннющим шпилем, венчавшим башню.

— Смотрите, у них кошки! — взвизгнул один из стражников, стоявших на карауле у самого основания шпиля, когда он увидел, как с «Бегущего-по-Небу» с силой сбросили трезубый якорь, который со свистом пролетел мимо него. — Они хотят разрушить Полночный Шпиль!

— Святотатство! — заревел его напарник.

— Уничтожить захватчиков! — гаркнул третий.

Стражники заметались, прилагая все старания для отражения атаки: они обрушили на небесный корабль град стрел, выпущенных из луков и арбалетов, несметное множество гарпунов и булыжников — всё, что попадалось под руку. Воздух дрожал от гула битвы. «Бегущий-по-Небу» не оставался в долгу: он ответил очередным залпом, но кроме стрел с борта корабля полетели полыхающие шары из железного дерева, которые выбивали камень за камнем из стен мрачной крепости. Немало гоблинов, трогов и троллей, одетых в чёрную форму Стражей Ночи, полегло в этот час, попав под обстрел. На Полночном Шпиле повис ещё один трезубый якорь, и ещё один толстолап был убит.

А в это время с другой стороны башни появился крохотный небоход. Похожий на лёгкого мотылька, он украдкой облетел Великую Восточную Стену в поисках площадки, куда можно было бы приземлиться. Наконец, сделав вираж, он плавно опустился на балкон, находившийся примерно посредине башни, где на первый взгляд не было никого.

Пилот сошёл со своего кораблика, и, пока он привязывал небоход к железной петле в стене, слабый, размытый солнечный свет, еле пробившийся сквозь толщу густых облаков, озарил его лицо. Нахмурив брови и крепко сцепив зубы, Плут сосредоточенно направился к небольшому тёмному проёму и исчез внутри.

Не было видно ни зги, и Плута начала удручать мрачная, тревожная атмосфера, когда он услышал, как кто-то неистово колотит в запертую тюремную дверь. Внутри башни было очень темно, несмотря на свет редких подвесных ламп, и всюду витал запах тлена и разложения. Плут вздрогнул: было невероятно, чудовищно, неправдоподобно, что кому-то пришла в голову идея создать такое зловещее место.

Он слышал голоса, бессчётное множество голосов. Эхо разносило по гулким тёмным коридорам приглушённые стоны и жалобные вопли заключённых, и это бормотание сливалось с яростным шумом битвы, бушевавшей наверху.

— Бедняги, — пробормотал Плут. — Если бы я только мог спасти вас всех!

Он оказался в лабиринте узких переходов и шатких лестниц, зажатых между внешней и внутренней стенами крепости. Непредсказуемо изгибаясь под разными углами, деревянные ступеньки зигзагом расходились во всех направлениях — и вправо, и влево, и вверх, и вниз. Стоны узников становились всё громче, и мерзкий запах нечистот усиливался.