Последний воздушный пират - Пол Стюарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И я не могу, парень, — произнёс он. — Мне тоже не верится, что я здесь. Клянусь Небом, я так долго мечтал об этом! Паруса раздуваются на ветру, качаются противовесы, волосы развеваются на ветру. Все как в прежние дни. Как будто я снова стал воздушным пиратом.
Плут повернулся к капитану. Глаза его сияли от счастья.
— Вы всегда были и будете воздушным пиратом! — в восторге воскликнул он.
Капитан склонил голову. Пальцы его мелькали, перебирая рычаги управления.
— Наверное, так, Плут. Последним воздушным пиратом.
Глава девятнадцатая. Башня Ночи
Был самый тёмный час перед рассветом. Мелкие капельки росы, поблёскивавшие в свете фонарей, покрывали поверхность разрушающейся скалы, на которой стоял Санктафракс. Из расщелины, тонувшей в густом мраке, послышалось тихое хлюпанье. Что-то зашевелилось внутри.
Из трещины показались два искрящихся щупальца — сначала одно, потом другое и присосались к камню. Затем, подтянувшись, из глубины выползло склизкое желеобразное существо. Три маленькие шишечки на макушке его головы увеличились в размере и раскрылись со щелчком, обнажив глаза. Тварь подозрительно огляделась, затем снова потянула вперёд щупальца и двинулась дальше.
Там, где проползла эта гадина, поверхность камня стала сухой, а сама мерзкая тварь, тыкавшаяся в разные стороны, начала раздуваться. Она разбухала и разбухала, пухла и пухла, пока наконец не выбросила три задних щупальца, свёрнутые кольцом, и не выпустила из них густо-чёрную маслянистую жидкость, оставив за собой грязные подтёки на скале. Она напилась и была довольна.
Упырь-камнеед снова спрятался в трещину между осколками скалы. Утолив жажду, он ощутил голод.
Гоблин-молотоголов пристроился почти на самом верху. Он тоже хотел есть. Он просто умирал от голода и жажды. И страшно замёрз. Гоблин потопал ножищами, обутыми в высокие сапоги, и поплотнее запахнул чёрный плащ, чтобы спастись от ледяного ветра, продувавшего насквозь уходящую в небо башню, все деревянные мостики и переходы которой были засыпаны пушистым снегом.
— Вот ужо доберусь я до тебя, Крысоед, мерзкий косоглазый недоносок, — заревел он. На морозном воздухе, искрясь в отблесках раскачивающихся масляных фонарей и расплываясь, изо рта у него вырывались клубы пара. Молотоголов походил взад-вперёд и похлопал руками, чтобы хоть немного согреться.
— Это надо же! — сокрушался он. — С какой стати я должен стоять на посту вместо тебя? — (Караул должен был смениться ещё накануне, в девять часов вечера, а сейчас уже занималась заря, и первые лучи утреннего солнца окрасили серебром облака, показавшиеся на горизонте.)
— Я торчу здесь всю ночь напролёт! — гневно пробурчал стражник. — Только попадись мне — я тебе башку размозжу! Все кости переломаю! Я… Ой-ой-ой!
Каблуком сапога он наступил на льдинку, поскользнулся и грохнулся на площадку. Тяжёлый рогатый шлем слетел с его головы, и гоблин со всего размаху стукнулся затылком о промёрзший твёрдый деревянный настил: хрясь!
Молотоголов обалдело присел. Он увидел, что шлем подкатился к самому краю площадки. Кровь у него закипела от ярости, и он бросился спасать своё добро.
Гоблину удалось ухватиться за рог своего шлема в последнее мгновение, когда тот уже готов был скатиться вниз со страшной высоты.
— Ещё чуть-чуть — и всё бы пропало. — мрачно буркнул гоблин себе под нос. — Надо быть поосторожнее, Горбыль.
Он с трудом поднялся и нахлобучил шлем на голову. Потеряй он шлем, в наказание начальник стражи заковал бы его в кандалы и бросил в карцер на неделю.
Горбыль осмотрел свои доспехи: кривой нож на месте, у пояса, грозный лук со стрелами — за спиной, тяжёлая пика. Гоблин с облегчением вздохнул: всё в порядке.
В этот миг издалека донёсся звон: это били часы на башне дворца в Нижнем Городе, где правил Вокс Верликс, Гоблин насчитал шесть ударов. Значит, он стоит в карауле уже восемнадцать часов! Он вглядывался в розовеющую полосу на небе, пока, разгоняя мрак, из-за горизонта не выплыло медленно солнце. Гоблин прикрыл глаза от яркого света и посмотрел вниз.
Под ним раскинулись Каменные Сады, но когда-то могучие груды валунов превратились в кучу щебня, никому не нужного мусора. Тайноград и Нижний Город были окутаны дымкой, а где-то посредине между ними, уходя в непроглядную мглу и исчезая во мраке, раскинулась Дорога через Великую Топь, по которой сновали крошечные, как мухи, пешеходы. На востоке занималась заря, яркими красками расцвечивая небосклон, но на северо-западе, двигаясь от Дремучих Лесов, клубились чёрные грозовые тучи, предвещавшие дождь или даже бурю с громом и молнией.
— Ну вот, теперь жди грозы, — сплюнув, проворчал Горбыль. — А во всём виноваты эти чёртовы Библиотечные Рыцари, — недовольно пробурчал он. — Считают себя умниками: мы, дескать, образованные, книжки учёные читаем, небоходы изобрели. — Он посмотрел на кучевые облака в надежде, что молния ударит в шпиль на башне. — Но когда-нибудь они своё получат. Когда Полночный Шпиль исцелит скалу и мы снова сможем подняться в небо, тогда они поймут.
— Ночь и сила! — послышался чей-то хриплый голос, и Горбыль обернулся. За спиной у него стоял мускулистый плоскоголовый гоблин, с головы до ног покрытый татуировкой, весь в шрамах от многочисленных ран, полученных в битвах. Соблюдая ритуал приветствия, тот приложил сжатый кулак к нагрудной пластине.
— Это ты, Бахвал? Ночь и сила! — отозвался Горбыль, отдав честь. — Я рад тебя видеть. Крысоед, негодяй, так и не пришёл меня сменить.
— Крысоед пропал, — сообщил Бахвал. — И никто не знает, где он.
— Налакался лесного грога и дрыхнет где-нибудь в уютном уголке. Уж я-то его хорошо знаю, — грустно пробурчал Горбыль и зевнул. — Восемнадцать часов подряд я торчу здесь безо всякого передыха… Целых восемнадцать часов!
Бахвал недоуменно пожал плечами.
— Что ж, бывает. — безо всякого сочувствия пробормотал он, оглядывая лежавший внизу город и всматриваясь в даль.
— Как прошло дежурство? Всё спокойно?
— Всё спокойно, — отрапортовал Горбыль.
Плоскоголовый гоблин кивком головы указал на приближающуюся гряду чёрных туч.
— Похоже, дождь собирается, — заключил он. — Не везёт так не везёт!
— Ну ладно, я, пожалуй, пойду, — сказал Горбыль. — А то уже с ног валюсь от усталости.
— Пойди приляг, — ответил Бахвал, поворачиваясь к нему. — А я тут… — Он поглядел через плечо сменщика и вытаращил глаза от изумления. — О Небо! Что это там?
Горбыль усмехнулся:
— Я в такие игры больше не играю. Оставь свои дурацкие шуточки.
— Нет, правда! Ты только посмотри! — Он схватил ухмыляющегося гоблина за плечо и развернул его. — Это… Это…
У Горбыля округлились глаза, челюсть отвисла. На этот раз Бахвал не разыгрывал его. Там действительно виднелась какая-то престранная штука.
— Не может быть! — прошептал он, дрожа от страха, когда на фоне грозовых, клокастых облаков, как призрак, появился огромный небесный корабль.
Горбыль был молод и поэтому не сталкивался с подобными явлениями. Он, сам себе не веря, как заворожённый смотрел на громадное судно, легко и плавно плывущее по воздуху прямо на него. Стражник в оцепенении пялился на широкие паруса, хлопавшие на ветру, на массивный корпус корабля. И эта летучая громада повергла его в панику: такого кошмара он не испытывал никогда в жизни.
— Но как… Как это возможно? — заикаясь от страха, пробормотал он. — Настоящий небесный корабль. Откуда он взялся?
— Отставить вопросы! — рявкнул Бахвал. — Тревога! Вызвать охрану! Приготовить гарпуны! Скорей, Горбыль! Мы должны…
В этот момент Горбыль услышал, как что-то просвистело в воздухе, затем раздался глухой звук удара. Он резко обернулся. Бахвал шатался, глядя на напарника широко раскрытыми от ужаса глазами. Судорожно шевеля немеющими пальцами, он пытался выдернуть глубоко засевшую в горле стрелу из железного дерева. В глотке у него забулькало, и алая кровь струёй хлынула из раны на чёрную форму. Он зашатался и, перевалившись через перила, безмолвно упал с высоты.
Ещё одна стрела, пролетев мимо головы стражника, воткнулась в широкую балку. Третья погасила масляный фонарь. Потом посыпался целый град стрел — они свистели, разрезая воздух, и их оперение колыхалось и подрагивало, когда они поражали цель.
— К бойницам! — проревел Горбыль. — Нас атакуют!
— Что такое? Что случилось? — со всех сторон раздавались встревоженные голоса.
— Смотрите! — крикнул один из охранников, стоявших на верхней площадке, указывая рукой на облако, окутавшее башню.
— Небесный корабль! — ахнул другой.
— Он летит сюда! — завопил третий, приставив к глазу подзорную трубу.