Повелитель ветра - Юлия Аксенова

За завтраком разговор зашел о его дочке: какой она была одаренной в детстве. Трудные условия жизни в чужой стране, вдобавок к предпочтениям и ценностям ее матери, привели к тому, что «все загублено» – как сказал с горечью Гриша. Попросил: «Давай не будем об этом: больная тема». Мы сидели через стол. У меня сердце разрывалось от сострадания. Хотелось подойти, обнять его, приласкать. Но у него был такой вид, будто он отвергнет мою нежность. С языка рвалось, что я хочу быть с ним не только в развлечениях, но и в самых тяжких для него горестях. Но казалось, он сейчас не примет такой степени близости, спутает с навязчивостью. Попозже, решила я, будет еще время сблизиться».

Чувство неловкости нарастало с каждой страницей. Характер отношений был уже ясен. Пора найти в тексте причины разрыва и поставить точку в деле, за которое взялся. Ярослав стал бегло пролистывать тетрадь дальше. Он старался не замечать деталей, интимных и слишком личных подробностей, которые, хоть Ксения наскоро и почеркала текст, все равно попадались на каждом шагу. Теребил странички: ясно, ясно, без подробностей, пожалуйста, дальше! нет, там проскочило что-то важное – назад! а, понятно, нет, это уже лишнее, дальше!..

Вот Ксения едет к Григорию на дачу: он ведь дважды приглашал, обидится, если не поехать! Он не хочет делать крюк и заезжать за ней, так что она своим ходом добирается до Москвы, дальше – вместе. Они даже заезжают в супермаркет, чтобы купить двуспальную кровать.

Эта кровать становится причиной первой, совсем игрушечной размолвки. Матвеев вроде как спросил мнения Ксении, какого цвета чехол лучше выбрать. Она высказала свое мнение. Он спорить не стал и взял именно то, что ей меньше всего нравилось – ярко-красный вариант. Она промолчала, но, когда избранник вновь по какому-то поводу спросил ее совета, шутливо заметила:

– Все равно сделаешь по-своему.

Григорий насупился:

– Это же правильно и хорошо, когда мужчина принимает решение!

Ксения подумала и согласилась:

– Хорошо. Мне нравится. Просто очень непривычно.

Дорога по пробкам вышла долгая. Ярослав приметил и перечитал крошечный эпизод: «С пригорка я увидела, что шоссе на много километров вперед забито автомобилями. Поделилась с Григорием: мол, тащиться нам тут не меньше часа! Он беспечно махнул рукой перед собой, будто отгоняя назойливую муху: «Ерунда, сейчас рассосется!» Уже через десять минут мы мчимся по шоссе со скоростью 90 км/ч. Хоть и плотный поток – но не пробка! А перевалив следующий пригорок, обнаруживаем причину затора: авария перегородила часть дороги. Я не заметила боковых ответвлений, куда могла бы уйти часть машин. Спросила его. Пожал плечами, очень неохотно выдавил из себя, что, ну, есть там, наверное, грунтовки – не может не быть…»

«Я тоже так делаю», – подумал Ярослав. Он разгонял при желании небольшой автомобильный затор мановением руки. Определенно, Григорий в записках Ксении раскрывался с неожиданной стороны!

По дороге они много болтали. Решив ознакомить Григория с особенностями своего непростого характера, Ксения сообщила, что бывает жесткой – окружающие пугаются, а она порой и не чувствует этого за собой.

– Я это заметил, – спокойно констатировал Григорий.

– Ну что ты, – весело воскликнула Ксения, – ты мне на хвост еще не наступал достаточно сильно!

А про себя удивилась: то кроткое замечание, что она сделала – это для него жесткость?!

Позже между мужчиной и женщиной происходит важное объяснение. Григорий сообщает Ксении, что пока не готов к слишком бурному развитию отношений. Они виделись всего пять раз в жизни! Правда, Царева получила самые лучшие рекомендации от К., и на Гришиных родителей она произвела весьма приятное впечатление. Но Григорию нужен минимум год, чтобы привыкнуть, убедиться в верности выбора, чтобы возникли «рефлексы». Ксения уточнила: «Неугасимые?» В ответ услышала произнесенное с мрачной серьезностью: «Да». Матвеев попросил: «Не надо в меня влюбляться!» Ксения ответила: «Уже поздно!» Она ревела, он, успокаивая, говорил, что ему хорошо с ней в постели, что он восхищается ее умом и человеческими качествами. «Есть еще сердце», – напомнила Ксения о том, что было для нее важнее всего. «А сердце мне давно женщины выжгли!» – горячо воскликнул ее собеседник.

«Что правда, то правда!» – подумал Ярослав, помня, какие холодные и циничные реплики неизменно слышал от друга в адрес его девушек. Все поведение друга в описании Ксении выглядело уж слишком эмоционально окрашенным. Издержки женского восприятия?

Ксения приняла ситуацию, согласилась ждать год и на том успокоилась. Вспомнив известную литературную героиню – Скарлетт О'Хара, – иронично заметила возлюбленному: «По законам жанра у тебя должен найтись чистый носовой платок для меня!» К изумлению Ксении, Григорий, продолжая прижимать ее, все еще всхлипывающую, к себе, извлек откуда-то пачку чистых носовых платков, правда – с поправкой на XXI век – бумажных.

«Интересно, – подумал Ярослав, – все женщины так любят? Чтобы душу наизнанку ради любимого. И все понимать, и все прощать, и плюнь в глаза – все божья роса? Надо будет расспросить Настасью!» Он завидовал Григорию белой завистью. Неужели когда-нибудь какая-то женщина вот так же беззаветно полюбит и его самого?!

– Вот видишь, – сказала Ксения, когда успокоилась, – так не бывает, чтобы совсем никогда не наступить друг другу на хвост. А вот обсудить ситуацию, все выяснить и договориться – это дорогого стоит!

Григорий катал ее на «Ринго». Ярослав живо представлял каждую деталь подготовки к путешествию и самой поездки: он столько раз сам ходил с другом на его прелестном кораблике!

После безоблачного путешествия, вернувшись на дачу, Гриша ворчал и придирался к Ксении. Бывает у него иногда такое капризное настроение, когда он всем недоволен! Ярослав, не желая читать целиком, случайно выхватил кусок диалога. Матвеев резко просит ее помолчать: он слушает новости по радио, ему интересно! Она, в паузу, пытаясь осмыслить особенности его профессиональной деятельности: «Тебя интересуют цены на нефть?» Он, жестко: «Я просил: не копай в меня глубоко: мне это больно!» По какому поводу просил – Ярослав не стал разбираться. Обиженная женщина тихонько ускользнула в сад, посидев там, вспомнила, что обида – ложное чувство, поразмыслила, о чем на самом деле хотел сказать ей Григорий. Да не сказать даже – прокричать, пожаловаться. Когда, спустя некоторое время, любимый вышел и молча присел рядом с ней, Ксения обняла его за плечи: «Бедненький ты мой!»

Зато, продемонстрировав Ксении легкую, удобную пуховую куртку, Григорий уверенно заявил: «В этой куртке ты будешь зимой ходить со мной на лыжах!»