Гарем - Патриция Грассо

— Твоя жена?! — воскликнул Карим.

— Твоя жена? — словно эхо повторила Эстер и снова откинула куфью, чтобы лучше рассмотреть выражение лица Халида после того, как он сделал такое заявление.

— Никто не смеет глазеть на лицо супруги принца! — сказал сурово Халид и в который уже раз вернул на место злосчастную куфью.

Затем он милостиво положил руку на плечо армянина.

— Ты и твое семейство. Карим Казарьян, будете почетными гостями на свадебном торжестве сегодня вечером.

— Ты оказываешь великую честь нам, скромным торговцам! — расцвел Карим.

Халид жестом отпустил его, а сам двинулся к дверям караван-сарая, подразумевая, что Эстер последует за ним. Но она не двинулась с места.

— Если я и в самом деле твоя жена, то ты обязан защищать меня. Не так ли?

Халид согласно кивнул.

Эстер вновь откинула куфью и, указав на Карима, с обвиняющим пафосом провозгласила:

— Этот человек морил меня голодом. Я требую, чтобы его наказали.

— Прикрой лицо! — зарычал на нее Халид. — Сколько лет понадобится, чтобы приучить англичанку прятать лицо под покровом?

Он сердито подтолкнул строптивицу ко входу в караван-сарай.

В общей зале его почтительно встретил хозяин заведения.

— Все ли у тебя готово? — спросил принц.

— Да, сиятельный Халид-бек. Все согласно твоим приказам.

— И ванна?

— Горячая, ароматная, она дожидается в твоем шатре.

— Хвалю твое усердие. — Халид кинул ему мешочек с монетами, и ловкий турок поймал его с кошачьей грацией. — Доставь туда же любимые блюда моей супруги и приготовь все к празднику.

— А что предпочитает твоя жена, принц?

— Все, что съедобно, а главное — побольше, — ответил Халид.

Затем влюбленная пара вновь появилась во дворе, только с задней стороны караван-сарая, где коротала предыдущую ночь беглянка.

Сейчас все здесь изменилось. Огромный шатер принца заполнил все пространство от входа до ограды. Мощная гвардия окружала это сооружение грозным кольцом.

Халид откинул полог и пропустил ее вперед.

— Теперь это твои владения, дорогая.

— Зачем ты кривишь душой? — спросила Эстер тотчас, как они оказались наедине. — Кому скорее надо отрезать язык за ложь — тебе или мне?

— Я не лгу тебе. И вообще, никогда не лгу, — оборвал ее Халид. — Сбрасывай с себя это тряпье и поживее! От тебя дурно пахнет.

Эстер и сама чувствовала себя грязной после двух ночей и двух дней дорожных испытаний, но притворялась, что оскорбительное высказывание принца не дошло до ее слуха.

— Ты сказал, что я твоя жена.

— Так оно и есть.

— Но я не присутствовала на бракосочетании и поэтому тебе не верю.

— Твое присутствие и не было нужно. Я получил согласие твоего опекуна, и этого достаточно. Ну-ка быстренько сбрасывай свои вонючие тряпки и полезай в воду.

— Интересно знать, и кто же этот мой опекун?

Халид усмехнулся, словно поражаясь ее недогадливости.

— Я был твоим опекуном и дал разрешение на этот брак.

— А я не давала согласия, — заупрямилась Эстер.

— Этого и не требовалось, как я уже говорил.

Эстер и вообразить себе не могла такого вопиющего беззакония.

— Я не могу принять это всерьез.

— Тебе придется. Вот наш брачный сертификат!

Эстер уголком глаза глянула на пергамент, где было что-то начертано арабскими письменами, и отвела его руку в сторону.

— Все равно я не в состоянии прочесть вашу галиматью. Кстати, почему ты вздумал жениться на мне? Я же тебе не нравлюсь.

«Я люблю тебя!» — подумал Халид, но вслух произнес:

— Когда ты пахнешь как свинья, конечно, не нравишься. Поэтому раздевайся и ныряй в воду, пока она не остыла. В отсутствие Омара я сойду за евнуха?

— Надеюсь, что да, — кивнула Эстер, вызвав своим ответом легкую усмешку на губах мужчины.

Если б она не была покрыта дорожной пылью и пропитана потом, так утомлена и голодна, то ввязалась бы с ним в сражение, но сил у нее почти не оставалось. Ей хотелось погрузиться поскорее в теплую воду, наполнить вкусной пищей требовательно напоминающий о себе пустой желудок, а потом спать, спать, спать… Хоть подряд два месяца. А уж после этого она разберется с высокомерным турецким принцем.

Без излишней стеснительности Эстер быстренько разделась и нырнула в ванну. Тепло и благовония вмиг вознесли ее на вершину блаженства.

Халид закатал рукава рубахи, затем, словно по волшебству, у него на ладони возник кусок ароматного мыла. Понимая, что над ней тяготит груз переживаний, связанный с ее неудачной попыткой бегства, Халид играл роль старательного банщика и не более того.

Он не пытался возбудить ее. Он возьмет ее, когда она будет начисто отмыта, сыта и полна сил, потребных для любви.

Хотя плотское желание требовательно напоминало о себе, Халид привык сдерживать свои примитивные потребности. Лишение девственности столь изысканного цветка требовало, по его мнению, лунного света и любовных шептаний, а не соития в мыльной воде или, того хуже, на мокром ковре рядом с ванной.

Почти ушедшая куда-то в мир грез после купания и ласки сильных мужских рук, Эстер позволила им растереть себя сухим полотенцем, облачить в долгополый кафтан на бесчисленных пуговичках и расчесать гриву ее мокрых волос.

Она удобно устроилась на кушетке, куда ее на руках отнес принц.

Вошедший Абдулла молча передал хозяину блюдо с яствами и собрался было удалиться.

— Подожди! — остановила воина внезапно очнувшаяся от блаженного забытья Эстер.

Абдулла вопросительно взглянул на принца и задержался у порога. Халид не возражал.

— Покажи ему этот документ! — потребовала у принца Эстер.

Халид подчинился.

— Переведи ей то, что там написано, — приказал он Абдулле.

Абдулла глянул на пергамент пустым взглядом и тут же вернул его принцу.

— Там написано, что ты жена Халид-бека. — Лицо Абдуллы скривилось в злобной гримасе, и он добавил: — К сожалению! Вместо этого стоило бы отделать тебя как следует плеткой для общей пользы.

— Его следует наказать за несдержанность в речах! — объявила Эстер, когда Абдулла удалился и они с принцем вновь остались наедине.

— А за твою несдержанность следует… — начал было Халид.

— Принцессы могут позволить себе вольность в выражениях по отношению к прихвостням их мужей! — высокомерно заявила Эстер.

— А к мужьям? — спросил не без иронии Халид.

— Я должна хорошенько подумать, прежде чем решить, как мне вести себя с тобой. — Эстер уже распрощалась с мечтой в ближайшее время попасть в Англию. Но ей хотелось как можно дольше задирать нос и демонстрировать перед поганым турком свое достоинство английской леди. На самом деле, если ей предстоит решить, оставит ли она Халид-бека со всеми его недостатками и глупой верой в Магомета ради неизвестного ей Хорька? — А где же мой «возлюбленный» Форжер? — спросила Эстер, подчеркнув тоном иронию. — Что-то затянулась по времени наша помолвка. Я бы не хотела стать супругой двух мужей одновременно. Или ты уже успел отомстить ему? — Ей подумалось, что скоропалительная женитьба принца была лишь частью его плана по отмщению.