Не время для героев - Илья Соломенный

пациент с таким именем. Может, с вашим другом ничего серьёзного не произошло, и профессор оказал ему помощь самостоятельно?

— Может, — удивлённо отвечаю я, хоть и сильно сомневаюсь в этом. — Простите, что побеспокоил.

Неужели Хромой утащил Вильгельма в другое отделение, подальше? Но какой в этом смысл?

Умывшись при входе в лазарет, за следующие полколокола я обхожу ещё три таких отделения. Рафта нет ни в одном из них, а у меня на душе начинают скрести кошки.

Может, он умер по дороге? Вряд ли бы профессор Атрай стал тащить его через всю академию к тем отделениям, что находятся на другом её конце… Нет, что-то не сходится. Если бы Вильгельм умер — меня бы сразу задержали. В стенах академии запрещены магические дуэли, если только они проходят не по правилам и в специальном зале. Убийство одним студентом другого поставило бы на уши весь преподавательский состав и всех студентов.

Не придумав ничего лучше, я решаю отыскать Хромого и узнать о судьбе Рафта от него. Поэтому направляюсь в лабораторию профессора. Найдя её слышу внутри уже знакомую ругань. Сглотнув слюну и подозревая худшее, несколько раз стучу, а затем толкаю незапертую дверь.

— Кого там принесло?! — Хромой, засучив рукава, стоит за столом, заваленным неизвестными мне магическими приборами. На его глазах толстые очки. — А, Слэйт. Чего тебе? Я занят!

Услышав его голос, я вдруг чувствую неладное.

— Простите что отвлёк, господин Атрай. Я хотел узнать, что… что с Вильгельмом?

— С кем? — отложив какой-то кристалл, переспрашивает Атрай.

По коже пробегает неприятный холодок.

— С Вильгельмом Рафтом.

Хромой раздраженно смотрит на меня, затем щёлкает пальцами.

— Второкурсник? Школа Воды, Факультет стихий? А что с ним?

Услышав это, я впадаю в ступор. Проклятье, проклятье, проклятье! Он не помнит о нашей стычке! Не помнит о том, что тащил ублюдка в лазарет! Тут же вспоминается, что также вёл себя Тормунд. Неужели… Неужели это связано?!

— Ничего, — выдавливаю я из себя. — Я… Простите, я ошибся.

— Тогда вон отсюда и не отвлекай меня! — рявкает Хромой и ковыляет к двери. — Проклятье, студенты совсем охамели! Сначала разносят тут всё, потом не являются на отработку наказаний! Теперь вообще приходят без причины и врываются в лабораторию во время опытов! Это тебе что, таверна?! Пошёл прочь!

Он выталкивает меня из лаборатории и я слышу, как запирается дверь. В полном недоумении я стою в коридоре, пока не слышу шаркающие шаги. Они выводят меня из ступора и в этот момент из-за поворота выходит горбун, толкающий перед собой тележку с какими-то металлическими обрезками.

— Керс! — выйдя из состояния оцепенения, я подскакиваю к нему. — Керс, стой!

— А? — он поворачивает голову, тряхнув спутанными нечёсанными волосами.

— Керс, скажи… пожалуйста — где тот парень, которого вы вели в лазарет?

— А?

Он смотрит на меня так, будто не понимает, о чём речь! Точно также, как и Атрай! Ялайский пепел, да что происходит?!

— Парень, с которым вы нашли нас в пустой аудитории! — повысив голос и чётко, медленно произнося слова, пытаюсь втолковать я горбуну, — Он бился в конвульсиях, изо рта текла пена! Ты понёс его в лазарет вместе с Артаем! Ну?

Керс издаёт недоуменный возглавил.

— Не, — говорит он, задумчиво почесав свой длинный нос. — Ты пута-шь чёт. Кой парнь? Кая пена? Я никго не нёс. Мы тут, — он тыкает пальцем в сторону лаборатории. — Работем. Важные иии-слеее-двания!

Я молча смотрю, как он толкает своими мощными ручищами тележку и идёт дальше. А у меня в голове в этот момент царит полный сумбур…

* * *

— Он просто исчез, — хриплым голосом говорю я. — И никто не помнит его! И такое уже случалось раньше, с алхимиком, который достал для меня ингредиенты для зелья. Никто о них не помнит — кроме меня! Как это возможно?!

— Хм… — Беренгар задумчиво поглаживает пегую бороду. — Это напоминает сильное проклятье… Я с таким не сталкивался, но примерный принцип могу понять. Теоретически. Скорее всего, воздействуя на пропавших, человек соорудивший проклятье, заставляет всех, кто общался с исчезнувшим, на какое-то время забыть об этих людях.

— Но не меня?

— Вероятно, тут дело в твоём даре. Точнее, в обеих его сторонах. Ведь забывают о пропавших только “светлые” как ты их называешь...

Некоторое время мы молчим.

— Мне кажется, что всё это неспроста, — наконец говорю я. — Пропадают те, кто как-то связан со мной! Может… Это я заставляю их исчезнуть? Просто не помню — как?

— Исключено, — качает головой Сейнорай. — С твоей памятью всё в порядке, я это вижу. Да и не способен ты на проклятье такого порядка. Если я думаю верно, а скорее всего так и есть, для такого нужно провести сложный ритуал с длительной подготовкой и массой "тёмных" ингредиентов.

— И всё же я использовал тёмную сторону дара! Символ, который ты мне показал…

— Если бы не это, то тебя бы лишили мужественности, — перебивает Сейнорай. — Ты применил Ар-Кэх потому, что у тебя не было выбора. Тот Таскалор оказался опытнее, сильнее, использовал преимущество и подловил тебя. А ты, как это ни прискорбно, не смог использовать никакой защиты. Кроме символа Ар. И это говорит о тебе лучшим образом! Боги, да я ведь даже не объяснил, как вызывать его! Тебе достаточно было увидеть символ, чтобы почти сразу повторить самостоятельно!

— И с его помощью я неизвестно что сделал с Вильгельмом! А вдруг он умер?! Если так — я стану тёмным и тогда мне не миновать виселицы!

— Хэлгар… — неожиданно мягко произносит Беренгар. Он подходит вплотную и кладёт руку мне на плечо. — Ты ещё не понял? Твои рассказы о том, что в вашем времени можно быть только светлым или только тёмным — не совсем…. Меркадо… Не совсем-совсем правдивы. Я не хочу сказать, что ты лжешь — просто не знаешь, не понимаешь сути дара Аулэ, как и все прочие, как те, кто обучает вас, молодых Таскалоров! Вся та история про Раскол, которую ты мне поведал… О том, что одни Сейнорай начали использовать дар Аулэ чтобы убивать других и потому изменились в худшую сторону… Прости, если мои слова прозвучат оскорбительно — но всё это шито.. Санто Пелагре… Паутиной!

— Что ты имеешь ввиду?