Психология шизофрении - Антон Кемпинский

Физиогномизация

Наиболее характерным проявлением нарушения пространственного порядка при шизофрении является приближение окружающего мира («физиогномизация» в терминологии экзистенциальной психиатрии). Все находится близко, все касается больного, все вокруг имеет какое-то значение, глаза всех людей в него всматриваются, губы шепчут о нем. Окружающий мир оказывает давление на него, как если бы он был единственным человеком на свете: его преследуют, его мысли читают, его должны уничтожить, он должен выполнить специальную миссию и т. п. Он ответственен за то, что где-то страдают люди, что мир устроен неправильно, что с людьми поступают несправедливо. Все направлено против него. Бывает также наоборот: окружающий мир отдаляется от больного, его окружает пустота; ничего вокруг не происходит, ничего его не касается. Иногда больной чувствует, что окружающий мир то слишком сильно приближается, то отдаляется.

Пульсирование «Я»

Возникает впечатление, как если бы «Я» пульсировало: оно то разбухает и всего вокруг касается, то сжимается, и тогда окружающий мир превращается в пустоту. В острых фазах шизофрении, когда больной захвачен чувством собственного всемогущества, его «Я» как бы заполняет весь мир, все пространство-время переполняется им.

Нарушение иерархии ценностей

Изменение иерархии ценностей в шизофреническом мире лучше всего выражается инверсией известной латинской поговорки: «Primum philosophari, deinde vivere»[18].

Интересно отметить, что В. Франкл(77), выдающийся психиатр экзистенциального направления, переживший гитлеровский концлагерь, считает, что именно инвертирование этой латинской сентенции позволило ему выжить.

Даже в мелких, обыденных поступках наблюдаются всякого рода перемещения в иерархии ценностей. Они часто становятся теми моментами в поведении, которые привлекают внимание окружающих к происходящим с больным изменениям. Больной, например, становится равнодушным к судьбе своей семьи, все свои силы вкладывает в то, чтобы искоренять привычки людей ругаться и употреблять грубые слова, или становится безразличным к родителям и преувеличенно чувствительным в отношении к домашним животным, умерщвление курицы считает преступлением, содрогается перед употреблением мяса, приравнивая его к каннибализму. Больной пренебрегает своими обязанностями в учебе или в работе и занимается какими-либо пустяковыми, по крайней мере в глазах окружающих, вещами, которые для него, однако, имеют наиважнейшее значение. Изменение иерархии ценностей представляет существенную проблему в лечении и реабилитации больных; нельзя навязывать им нормальную иерархию ценностей, но следует, исходя из учета того, что является для них самым важным, и отталкиваясь от этих вещей, постепенно расширять круг их интересов.

Хаос и пустота

Разрушение структуры, характерное для шизофренического мира, приводит к хаосу в движениях, речи, волевых актах, в мышлении, чувствах и т. д. Больные часто жалуются на угнетающее чувство хаоса, либо пустоты в голове. Чувство пустоты также может быть выражением неспособности упорядочить то, что происходит во внутреннем мире. Подобные жалобы встречаются достаточно часто при неврозах, однако дезинтеграция бывает значительно менее глубокой.

Но живая природа не терпит беспорядка. В шизофреническом хаосе начинает формироваться новый, патологический порядок: возникают новые структуры, которые в силу защиты от распада нередко оказываются необычайно устойчивыми; никаким способом невозможно их уничтожить, как это бывает, например, в случаях систематизированного бреда. Психиатры часто все свои усилия вкладывают в стремление уничтожить фиксированные патологические структуры. Стоило бы задуматься о целесообразности такого стремления, ибо часто их усилия оказываются тщетными; эти структуры оказываются неуничтожаемыми и не поддаются никаким методам лечения, что вызывает у психиатра неверие в возможность излечения больного, а иногда и негативное отношение к нему. Но, быть может, эти структуры иногда защищают больного от полного хаоса.

Шизофреническое разрушение преморбидных структур имеет свои положительные и отрицательные стороны. Благодаря этому разрушению больной освобождается от прежних форм поведения и переживаний, которые были для него слишком тесными; он ощущал их искусственность и чуждость. Возникший хаос дает возможность формирования новых и иногда совершенно необычных функциональных структур, которые в нормальных условиях появиться никогда бы не могли. В разговоре с больными шизофренией нередко поражает их богатство ассоциаций; эти ассоциации часто бывают столь неожиданными, что обычному человеку никогда не пришло бы в голову; при своей необычности иногда они бывают весьма удачными, являясь проблесками гения, высвобожденного в результате разрушения прежних структур.

С другой стороны, однако, хаос в живой природе ведет к смерти; это относится равно к энергетическому метаболизму, как и к информационному. Сущностью живой природы является противодействие хаосу и случайности. И к сожалению, больные хронической шизофренией нередко еще при жизни напоминают умерших. Их окружает пустота, прах и пепелища; внутренне они также чувствуют себя выгоревшими. Тематика смерти часто преобладает в шизофреническом мире. Скелеты. кладбища, трупы, смертельная агония и т. п. нередко представляют предмет их размышлений и сновидений. Мир утрачивает свой жизненный колорит, становится серым, печальным, чем-то напоминающим кладбищенскую таинственность и раздумье.

Колорит

Определение

Под колоритом внутреннего мира мы будем понимать его эмоциональную атмосферу — настроение, жизненную динамику, эмоционально-чувственное отношение человека к самому себе и своему окружению. Это определение — скорее литературное, нежели научное — передает, однако, существо проблемы. Колорит является той характеристикой видимого мира, которая, не изменяя в принципе его сущности (структуры и тематики), в то же время все меняет настолько, что тот же самый образ в изменившихся красках становится совершенно другим. Эта изменчивость неизменного является также основной чертой нашей эмоционально-чувственной жизни. В принципе ничего не изменилось, кроме преходящего настроения или эмоционального отношения к другому человеку либо к какой-то вещи, но в то же время изменилось все. Мир, минуту назад прекрасный и притягивающий, делается серым и унылым. Особа, недавно еще восхищающая и желанная, отталкивает своей физической и психической безобразностью. А мы сами из мудрых, прекрасных, благородных превращаемся в обладателей всех самых скверных качеств.

Другой чертой колорита является его вездесущность; каждая видимая вещь имеет свой цвет. Аналогичным образом дело обстоит с эмоционально-чувственной жизнью — она присутствует всюду и во всем. Самая мелкая деталь имеет свой эмоциональный знак. Вопреки тому, что иногда говорится, не существует вещей «чувственно-нейтральных». Такое определение лишь указывает на дистанцию, какую мы хотим сохранить в отношении к данной вещи, и, следовательно, касается скорее структуры нашего мира, нежели его колорита. Говоря «это мне безразлично», мы выражаем свое эмоционально-чувственное, обычно негативное, отношение к данной вещи, событию или человеку, желая от них дистанцироваться, считать их несуществующими.

Третья черта колорита относится к методической сфере. В видимом образе труднее всего определить его колорит. Запас словесных определений достаточно ограничен, а научная терминология — определения длины световых волн — никого не убеждает. Так же трудно определить эмоциональный компонент переживания. Если его тематику и структуру можно более или менее детально описать, то описывая эмоциональные состояния, мы всегда наталкиваемся на недостаточность адекватных определений — язык попросту слишком беден, ибо служит общению между людьми и отражает прежде всего действия человека в окружающем мире, а его внутренние переживания в значительно меньшей степени представлены в системе языковых символов. Словарь эмоционально-чувственной жизни чрезвычайно беден по сравнению с богатством слов, связанных с внешним миром, и человеческими действиями в нем.

Возникает впечатление, как если бы речь, будучи наивысшей формой двигательной активности, в своем развитии на этой активности и сконцентрировалась, экономя усилия организма посредством упрощения бесчисленных форм интеракции простых символов, благодаря которым человек живет и действует в окружающем его мире. То же, что является только внутренним проявлением активности человека, лишь поверхностно затрагивается словесной абстракцией и схематизацией, как бы исходя из правильного основания, что эта часть активности — наиболее личная, неповторимая и неисчерпаемая и тем самым недоступная выражению в форме словесного символа.