'Современная зарубежная фантастика-2'. Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Кроме того, она вела себя очень вызывающе.

– Ну что, будешь играть по правилам? – Женщина наклонила голову и посмотрела на меня так, что я вспомнил про охотничьих ящериц.

– А у меня есть выбор?

– Конечно. Я могу привести тебя к Матери в цепях. – Она похлопала по своему поясу. – Некоторым мужчинам это нравится.

– Я не из их числа. – Я посмотрел на нее, и что-то в ней показалось мне знакомым.

– Я тоже так думаю. Хотя ты выглядишь весьма соблазнительно, когда из одежды на тебе одни кандалы.

Я широко раскрыл глаза.

– Ты была в Кишна-Фарриге с Хамезрой и Тераэтом.

– Верно. – Она улыбнулась. – Я Калиндра. Мать попросила меня приглядеть за тобой. Ей показалось, что ты можешь выкинуть какую-нибудь глупость, когда увидишь «Маэванос».

– «Маэ… – Я умолк. – «Маэванос» – это непристойный танец, а не человеческое жертвоприношение[60].

Она фыркнула и сделала знак рукой. Двое змеелюдов поставили меня на ноги.

– Только куурцы способны превратить один из священных ритуалов Таэны в забаву для бархатного дома. – Она свирепо уставилась на меня. – Это самый осмысленный способ показать Госпоже нашу веру, вымолить у нее прощение, просить, чтобы она благословила нас в ее собственных владениях – там, где ее власть абсолютна и нет места притворству. Если просящий в самом деле раскаивается, она возвращает его – очистившегося от грехов.

– А если он не раскаивается?

– Тогда он умирает.

– Какая жалость. Тераэт уже начал мне нравиться.

– Правда?

– Нет, конечно. Он – осел.

Калиндра улыбнулась.

– Мне передать ему твои слова, когда он вернется?

– Как хочешь.

Змеелюды, похоже, решили, что ситуация улажена, и скрылись в джунглях вместе со своими ручными ящерицами. Самый большой из них перед уходом прошипел что-то Калиндре. Я предположил, что он спрячется где-то неподалеку – на всякий случай.

– Что он сказал? – спросил я.

– Он сказал: «Будь осторожна. Эта обезьяна выглядит безобидной, но она очень шустрая». Кажется, Сзару ты понравился.

– Я всем нравлюсь, спроси хоть у Релоса Вара. – Оглядываясь по сторонам, я потер ладонями руки. – Я – пленник?

Она посмотрела на меня, наклонив голову.

– Ты на тропическом острове, в тысяче миль от ближайшей деревни. Хорошо ли ты плаваешь?

– Значит, пленник.

Калиндра пожала плечами.

– Как скажешь. Я не могу изменить местную географию, просто чтобы порадовать тебя. Мне тоже было бы нелегко уехать отсюда. То, что защищает нас, иногда еще и ограничивает нашу свободу.

– Мне это не нравится.

– А, ну тогда ладно, это все меняет, – Калиндра закатила глаза. – Постой… Нет, это ничего не меняет.

– Значит, я не должен жаловаться?

– Это ты сказал, не я. – В ее глазах была смешинка, и я вдруг понял, что не могу больше сердиться на нее. – Давай погуляем. У нас есть время на объяснения, пока Тераэт не вернулся с того света.

26: Безрадостная встреча

(Рассказ Коготь)

Кто-то застучал в дверь.

– Будь оно все проклято! Уходи! – крикнула Ола.

– Ола! Ола, выходи скорее! – донесся из-за двери громкий голос Мореи.

– Проклятье… – Ола выкатилась из постели и накинула на себя халат, не обращая внимания на протесты женщины, которую она при этом сдвинула с места. Она протопала к двери и распахнула ее. – В чем дело, девочка? Если это не важно, я…

В дверях стояла едва одетая Морея. По ее лицу текли слезы.

– Они… он… о, богиня, он…

– Успокойся, дитя. Успокойся. Что случилось?

– Кирин! – Морея дрожащей рукой указала на покои Олы. – Он исчез!

– Кирин? Куда подевался этот мальчишка?.. А, дьявол. Генерал… Если он… – Ола схватила Морею за руку и то ли втолкнула, то ли затащила рабыню в свои покои.

Ола решительно вошла в гостиную и остановилась, увидев свечи, перевернутую мебель и липкую, влажную, окровавленную массу, которая когда-то была человеком. Противоположная стена и занавеска из нефритовых бусин были залиты кровью. Здесь кого-то убили – недавно, и особо грязным способом. Ола сглотнула подступившую желчь. Это не Кирин. Это не мог быть Кирин. Но кто тогда?

– Морея, что произошло… – Она повернулась и получила удар в челюсть, который отбросил ее к шкафу.

Морея осмотрела свои костяшки пальцев.

– Ты снова опоздала. Ты всегда опаздываешь, Ола. Я так и не смогла простить тебя за это. А я старалась, поверь мне.

– Морея? – Ола вытерла кровь с лица и потрясенно уставилась на девушку.

– Не совсем. – Облик Мореи заструился перед глазами Олы, пока танцовщица не превратилась в прекрасную женщину с медово-золотистой кожей и длинными каштановыми волосами.

– Лили? – Ола покачала головой. – Лирилин? Нет, это невозможно. Я видела, как ты…

– Умерла? – улыбнулась Коготь. – О да, я умерла. И все же… мы снова встретились. Позволь мне все объяснить. Или еще лучше: позволь мне все показать.

Ола попыталась сбежать, но Коготь набросилась на нее. Она прижала Олу к стене, схватила ее за руки. Хотя ее противница была ниже Олы и казалась слабее, Ола не могла высвободиться. Коготь прижалась губами к губам Олы – этот ужасный поцелуй лишил Олу всех сил.

Ола посмотрела на свою противницу и вздрогнула. Лицо женщины, целующей ее, изменилось. Это был не похожий на сердце цветок Лирилин, а лицо чернокожей жительницы Жериаса, дикой и неукротимой. Это было ее собственное лицо; лицо Олы двадцать лет назад, когда возраст и разгульная жизнь еще не лишили ее привлекательности. Это было лицо, которое она сама еще вспоминала каждый раз, когда смотрела на свое отражение в зеркале или вспоминала «старые добрые времена».

Ола попыталась вырваться, но руки, удерживавшие ее, были крепкими, словно железо. Ола попыталась закричать, но губы монстра стали металлическими тисками, которые сокрушали ее.

Быстрый, мощный поток воспоминаний, мыслей, чувств и грехов овладел ею, и Ола начала тонуть в нем. Она ощутила ужасное чувство стыда, словно кто-то насильно проник в нее, вырвал все тайны из самых темных уголков ее сознания и бросил их на мостовую. Она почувствовала, что монстр, который носит ее лицо, копается в ее разуме.

Затем это ощущение исчезло. Олу подняли в воздух и бросили, и она упала на ковер, словно набитая подушка. Ола застонала и попыталась уползти прочь, но сильные руки схватили ее за волосы и рывком перевернули на спину. Фигура, возвышавшаяся над ней, снова превратилась в Лирилин.

Ее противница улыбнулась.

– Видишь?

– Ты – мимик? – прошептала Ола. Она слышала про них. По самым жутким притонам ходили слухи о существах, которые преследуют своих жертв, являясь им в облике близких людей, о демонах из плоти и крови, которые служат наемными шпионами и убийцами.

Коготь подмигнула ей.

– Мы по-другому себя