Русская вера, или Религиозные войны от Святослава Храброго до Ярослава Мудрого - Сергей Шведов

Гнев царя утих, зато разгорелся гнев Мардохея, который с согласия Артаксеркса обрек на смерть тысячи ни в чем не повинных людей.

«И написал он от имени царя Артаксеркса, и скрепил царским перстнем, и послал письма чрез гонцов на конях, на дромадерах и мулах царских, о том, что царь позволяет Иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить… И Мардохей вышел от царя в царском одеянии яхонтового и белого цвета и в большом золотом венце, и в мантии виссонной и пурпуровой. И город Сузы возвеселился и возрадовался. А у Иудеев было тогда освещение и радость, и веселье, и торжество. И во всякой области и во всяком городе, во всяком месте, куда только доходило повеление царя и указ его, была радость у Иудеев и веселье, пиршество и праздничный день. И многие из народов страны сделались Иудеями, потому что напал на них страх пред Иудеями… В двенадцатый месяц, то есть в месяц Адар, в тринадцатый день его, в который пришло время исполниться повелению царя и указу его, в тот день, когда надеялись неприятели Иудеев взять власть над ними, а вышло наоборот, что сами Иудеи взяли власть над врагами своими, – собрались Иудеи в городах своих по всем областям царя Артаксеркса, чтобы наложить руку на зложелателей своих; и никто не мог устоять пред лицом их, потому что страх пред ними напал на все народы. И все князья в областях и сатрапы, и областеначальники, и исполнители дел царских поддерживали Иудеев, потому что напал на них страх пред Мардохеем. Ибо велик был Мардохей в доме у царя, и слава о нем ходила по всем областям, так как сей человек, Мардохей, поднимался выше и выше. И избивали Иудеи всех врагов своих, побивая мечом, умерщвляя и истребляя, и поступали с неприятелями своими по своей воле. В Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек… И прочие Иудеи, находившиеся в царских областях, собрались, чтобы стать на защиту жизни своей и быть покойными от врагов своих, и умертвили из неприятелей своих семьдесят пять тысяч, а на грабеж не простерли руки своей. Это было в тринадцатый день месяца Адара; а в четырнадцатый день сего же месяца они успокоились и сделали его днем пиршества и веселья. И описал Мардохей эти происшествия и послал письма ко всем Иудеям, которые в областях царя Артаксеркса, к близким и к дальним, о том, чтобы они установили каждогодно празднование у себя четырнадцатого дня месяца Адара и пятнадцатого дня его, как таких дней, в которые Иудеи сделались покойны от врагов своих, и как такого месяца, в который превратилась у них печаль в радость, и сетование – в день праздничный, – чтобы сделали их днями пиршества и веселья, посылая подарки друг другу и подаяния бедным».

История, конечно, паскудная, с точки зрения всякого нормального человека, зато библейская. Здесь даже не принцип, к слову тоже библейский, «око за око», это самый натуральный геноцид. Впрочем, я не собираюсь взваливать сей грех на плечи евреев. Все-таки мы имеем дело с притчей, но в этой притче, как и в Книгах царств, отражены в том числе реальные события, происходившие в этот раз не в империи Каролингов, а в Хазарском каганате. Ибо именно здесь все, кто противостоял сиро-палестинцам с их Пятикнижьем Моисеевым, были либо истреблены, либо изгнаны за пределы государства. «Ибо велик был Мардохей в доме у царя, и слава о нем ходила по всем областям, так как сей человек, Мардохей, поднимался выше и выше». Причем настолько выше, что хазарский каган в конечном итоге превратился в марионетку при своих каган-беках-мардохеях. Ни о каком талмудизме тогда еще помину не было, а иудаизм если и отличался от христианства, то только обрядовостью. Неверно также видеть в сиро-палестинцах евреев. Евреи как нация сформировались в Европе, причем не в рамках территории, а именно в рамках религии, основой для которой послужил так называемый перевод «семидесяти двух толковников». Он же лег в основу христианства. Не исключаю также, что основание талмудизму было положено именно в Хазарии, и с этого момента началось расхождение двух религий. По мнению Уве Топпера, цитату из книги которого я приводил в одной из предшествующих глав, поначалу нарождающийся иудаизм даже главенствовал в Западной Европе, что никак не устраивало папский Рим, итало-галльскую и франкскую элиту. Собственно, франки спохватились первыми.

Вот что пишут Байджет, Лей и Линкольн о культе Драгобера: «Церковные власти всегда хранили на этот счет осторожное молчание, просто принимая то, что днем Дагоберта, ставшим предметом настоящего народного культа, был объявлен день его смерти, 23 декабря. По каким именно причинам? Это они затруднялись сказать. Быть может, они чувствовали, что у них по отношению к Дагоберту нечиста совесть, и сочли нужным канонизацией искупить свою вину. Но стоило ли заходить так далеко и почему надо было ждать двести лет? Однако последующие века не сохранили ни уважения, ни почтения по отношению к Стенэ, к церкви Святого Дагоберта и, возможно, к его останкам» («Священная загадка»).

Байджет и его соавторы считали Меровингов потомками Христа, их книга вызвала осуждение как Римско-католической, так и Русской православной церкви. Правда, сам факт канонизации Драгобера Второго никто не оспаривал. Никто не оспаривал и того факта, что убитый копьем король был выброшен из истории Франции и вернулся туда лишь в XIX веке. Никто вроде бы не замечал того обстоятельства, что за Драгобером Первым следует почему-то Драгобер Третий. Такая вот странная оплошность летописцев и историков. А между тем биография Драгобера Второго весьма примечательна. Наследник королевства Австразии родился в 651 году. Его отец умер, когда мальчику исполнилось шесть лет. Майордом Гримоальд похитил ребенка, чтобы помешать ему взойти на трон, и передал его в руки епископа города Пуатье, который в свою очередь переправил его в Ирландию. Свое детство Драгобер провел в монастыре Слана близ Дублина, где получил хорошее образование. Покровителем юного принца, перебравшегося в королевство Нортумбрия, стал епископ Уилфрид (забавно, но имя его означает «Велесов тур»). В 674 году Драгобер при помощи того же Уилфрида утверждается на престоле своего отца. О его дальнейшей судьбе и трагической гибели я уже писал выше.

На мой взгляд, история Драгобера Второго как-то подозрительно похожа на легенду о британском короле Артуре. Во-первых, имя. Напомню, что имя британца производят от латинского слова «артос», «медведь». Слово, скорее, греческое, сравните хотя бы с Артемидой. Однако я бы дал другой перевод имени Артур, славянский. Собственно, имя Яртур и переводить не надо, «Ярь-тур». Тур и медведь были зооморфными ипостасями Скотьего бога Велеса, но в данном случае речь идет о его сыне Яриле. В первой главе этой книге я уже приводил миф о Чернобоге. Здесь же скажу, что этот миф лежит в основе легенды о короле Артуре. Чудесное рождение, обручение с землею (Ладой), расцвет, а потом перерождение, разгул навьих (злых) сил и трагическая гибель от удара потомка. Самое поразительное, что этот миф точно накладывается не только на легенду о короле Артуре, но на биографию реального исторического лица – Драгобера Второго. И Артур, и Драгобер – законные наследники, лишенные трона происками врагов, в конце концов обретают власть, первый – при помощи мага и чародея Мерлина, второй – при посредничестве епископа Уилфрида Йоркского. И тот и другой успешно управляют королевствами. И тот и другой в итоге получают удар копьем, который становится роковым. Причем удар этот наносится близким человеком, в случае Артура то ли сыном, то ли племянником, в случае Драгобера крестником, то есть крестным сыном. Напомню, что Велес, согласно мифу о Чернобоге, превратившийся под конец жизни в повелителя навьих сил, тоже гибнет от руки своего сына Ярилы. Кстати, поединок Ярилы с Драконом изображен как на гербе Москвы, так и на гербе Англии. И вообще борьба с драконами в изначальной версии легенды о короле Артуре является доминирующей для рыцарей Круглого стола. И лишь много позднее, в начале XIII века, стараниями монахов-цистерцианцев в легенде о короле Артуре появляется Святой Грааль, чаша с кровью Христовой.

Вот что пишет об этом известный польский писатель Анджей Сапковский в книге «Мир короля Артура»: «Имеется теория, гласящая, что на написание (и придание ей религиозного оттенка) легенды об Артуре уже значительно раньше склонил монахов их великий собрат и шеф – сам Бернар Клервосский, опекун и обновитель ордена, один из величайших моральных авторитетов тогдашней эпохи».

От себя добавлю, что Бернар Клервосский был организатором Второго крестового похода, закончившегося весьма печально для подавляющего большинства его участников. Но речь о крестовых походах еще впереди, а пока скажем, что честь создания образа Артура приписывается все же не монахам-цистерцианцам, а Джеффри (Готфриду) Монмутскому (1100–1154), описавшему историю Британии с древнейших времен. Как утверждает Сапковский, произведение Монмутского, вышедшее в 1139 году, было встречено весьма скептически учеными мужами, зато взахлеб читалось при королевских и княжеских дворах тогдашней Западной Европы. Собственно, политическая направленность книги очевидна. Король Артур Джеффри Монмутского воевал с саксами, а потому с самого начала пришелся по сердцу потомкам Вильгельма Завоевателя. Напомню читателю, что менее чем за сто лет до выхода опуса Монмутского королевство саксов было разгромлено нормандцами, вторгшимися на остров отнюдь не с мирными целями. Так что легенду о короле Артуре сразу же подняли на щит и сделали все, чтобы она стала едва ли не самым популярным произведением в Европе. Замечу также, что легенда о короле Артуре родилась отнюдь не в Англии, а именно во Франции. И поскольку книга Монмутского была написана на латыни, то последовали ее переводы на французский, а излишне суховатый прозаический стиль автора заменила высокая поэзия. Впрочем, судьба легенды, переросшей в грандиозный эпос, меня в данном случае не волнует. Хочу лишь отметить, что, согласно мифу, король Артур не умер, он взят эльфами на таинственный остров Аваллон, откуда вернется, когда над его родиной нависнет опасность. Как видим, первооснова славянского мифа о погибающем и воскресающем боге сохранена и в легенде о короле Артуре. Остается выяснить, а что же было с его двойником Драгобером. Скорее всего, его культ начал складываться сразу после смерти, а канонизация явилась лишь констатацией давно свершившегося факта. Здесь любопытно то, что во главе процесса стоит Карл Лысый, лидер меровингского возрождения и сам Меровинг по матери. Вполне очевидно, что ему выгодно было поддержать культ трагически погибшего предка прежде всего из политических соображений. Карл Лысый вел затяжную борьбу сначала со своими братьями, а потом с племянниками за императорский титул. И в конце своего жизненного пути добился искомого.