Россия. Путь к Победе. Горбачев–Ельцин–Путин–? - Алексей Кофанов

Вы — Человек. Каким бы дерьмом вы ни казались себе сейчас (ну, всякое бывает…), вы можете развить в себе Великую Личность.

Каждому даны силы, право — и обязанность! — творить себя. В этом мы подобны Богу. В этом наше истинное величие.

Собственность

Что лучше — иметь «Оку» или водить гоночный «феррари»?

Вот вы собственник «Оки». Она поминутно ломается, вы тратитесь на ремонты и бензин — ишачите на нее. И даже в лучшие дни она выдает максимум 30 км/ч.

Или: вы водитель «феррари». Вам не принадлежит даже каска (не то что машина), но вы вволю гоняете, совершенствуя мастерство. Ни за что не платите — напротив, получаете зарплату.

Что лучше?

Конечно, вы скажете:

— Хочу иметь не «Оку», а «феррари»!

Ну, это понятно. А последствия учли? На вас опять падает заправка и ремонт, а расценки тут другие, проволочкой не подвязать, как на «Оке». Супертачка стоит под окном, вы ночей не спите: вдруг украдут или царапнут? И наконец: вы отдали за нее кровный миллион. Будете ли так же безбашенно гонять? Сомневаюсь. Свое-то жалко…

Так что лучше машиной пользоваться, чем владеть, если хотите круто водить. А зачем еще машина?

— Как зачем? — удивитесь вы. — Для статуса.

— Ну тогда вы пижон, а не автомобилист.

Обобщайте этот пример на любую собственность — не ошибетесь.

Великие советские скрипачи играли на скрипках из Госколлекции. Государство давало шедевр Страдивари артисту в пожизненное пользование. Затем инструмент возвращался в коллекцию — и попадал к другому музыканту.

Вопрос: кому станет лучше, если скрипка перейдет в его собственность?

Скрипачу? Нет. Он будет так же благоговейно играть на ней, даря публике духовно-эстетические переживания. (А значит, и публика не заметит разницы.)

Изменится вот что: артист умрет, и скрипку унаследует его родня. Что из этого выйдет? «На детях гения природа отдыхает». Почти невероятно, что в его родне окажется второй скрипач экстра-класса. А значит, инструмент сунут в пыльный чулан или продадут. Кому? Большие музыканты редко бывают богатыми; другой великий скрипач такую покупку не потянет. Значит, скрипку цапнет жлоб-нувориш, чтобы повесить в бане и перед братвой понтоваться…

Музыка утратит шедевр надолго или навсегда.

Итак, частная собственность безразлична артисту; вредна скрипке, публике и искусству; выгодна лишь наследникам скрипача, которые (скорее всего) ничего доброго в жизни не сделали.

И вдогонку: «Известный музыкант Иври Гитлис выразил замечательную мысль, что скрипач не владеет инструментом, а является лишь его попутчиком»[415].

Вы скажете:

— Что ты заладил: «феррари» да Страдивари?! Давай проще, к народу ближе!

Ладно — недвижимость. Она касается всех.

Я тридцать лет маялся в коммуналке и утверждаю: жилье должно быть отдельным и удобным! Тут и обсуждать нечего.

Но — вовсе не обязательно своим.

В Советском Союзе квартиры давало государство. Даже не в аренду, а просто. Мы оплачивали лишь услуги: воду, отопление, электричество… Квартира оставалась за человеком пожизненно; ее могли унаследовать родные, хоть числилась она в госсобственности. Сейчас это подтвердит известный экономист: «Человека вынуть из квартиры нельзя было практически ни при каких условиях. У нас на улице никто не мог оказаться. Фактически мы стали страной домовладельцев»[416].

Ты живешь в прекрасной квартире, ее никто не отнимет, но формально она тебе не принадлежит. И что в этом плохого?! Зачем жильцу непременно ею владеть?

Лишь затем, чтобы сдавать жильцам, а самому жить в другом месте. То есть грести деньги ни за что.

Но скажите: стране нужны такие паразиты? В здоровом обществе все трудоспособные обязаны созидать, каждый на своем месте: детали точить, доить коров или писать симфонии. Нетрудоспособен — получаешь достойную пенсию. Любой труд почетен; а тунеядское получение дивидендов — извините, нет.

Для либералов свята частная собственность, а для нас свята совесть. Почувствуйте разницу.

— Что ж, тогда вообще никакой собственности не надо? — хмыкнете вы. — Трусы в аренду брать?

— Золотая середина, — отвечу я.

Все хорошо в меру. Предметы особой ценности (дворцы, заводы, земля, природные ресурсы, шедевры искусства) бесспорно должны быть в собственности и под охраной государства. Купец П.М. Третьяков это понимал и свою коллекцию картин подарил Москве. Чуял правду.

Вещи личные (одежда, средства гигиены, посуда, мебель) несомненно остаются в частном владении.

А вот все, что между этими крайностями, надо обсуждать.

И еще. Советскую систему я вспоминаю не потому, что она идеальна — нет, ее следовало совершенствовать! Однако она существовала стабильно и долго. А значит, можно вновь выстроить нечто подобное.

Индивид и общность

Слово «индивид» по-латински означает «неделимый». То же, что «атом» по-гречески. Это каждый отдельный человек: вы, я, Андрей Рублев, Чикатило… Что между нами общего? Да ничего!

Вот песок на пляже: все песчинки врозь, бесформенно и бессмысленно. Ветер расшвыривает их как хочет. Каждая ничтожна.

Смочим песок водой. Появилась связь — и он обрел новое качество. Из общности песчинок можно слепить скульптуру! А если соединить их не водой, а цементом, то получится вечный бетон.

И что интересно: каждая песчинка остается невредимой, никто ее не разрушает, не меняет ее природных свойств! Ее личностные особенности сохранены. Отнята лишь «свобода» быть швыряемой по воле ветра (заметьте: не по своей воле).

Хватит аллегорий, вернемся к людям.

Вне общества человек жить не может. Недаром самые страшные наказания — одиночная камера и высадка на необитаемый остров.

Больше скажу: вне общества человек вообще не сформируется. Науке известны маугли — дети, выросшие вдали от людей: среди животных или в замкнутом пространстве (некоторые родители так изгалялись). Такие дети никогда не научились разговаривать и вести себя по-человечески, как ни бились лучшие педагоги.

Индивид полностью зависит от общества. Вне коллектива погибнет любой человек, даже самый сильный.

Поэтому интересы общества выше интересов каждого отдельного индивида.

Власть

Вернемся к «Оке» и «феррари».

Вот вы ведете машину. А рядом сидит какой-то дядя, у него второй руль, независимый от вашего. И педальки свои… Куда приедет ваша машина? В столб. Или в стену. Причем очень скоро. Двоевластие разрушило Россию Керенского за полгода.

Любой системой должен управлять единый центр. Если центров становится несколько, они начинают конфликтовать, и система гибнет. Или НЕ гибнет, если реально руководит некий тайный центр.

Вот смотрите. У руля США меняются две вроде бы разные партии. Есть президент, сенат, палата представителей, верховный суд, а всеми деньгами управляет частный Федрезерв. Кажется, центров много.

Однако Америка стабильна. Не распадается и десятилетиями ведет одну политику, какие бы клоуны ни чередовались в Белом доме. «Кто бы ни был выбран (президентом), социальный строй США и тип политической системы от этого не изменится»[417]. А значит, все эти структуры — мишура для отвода глаз. Ими управляет реальный центр, который себя не афиширует.

Этот центр — корпорация крупнейших финансистов.

Итак, единая власть нужна. Без нее рассыплется любое общество, от империи до детсадовской группы.

Что вообще такое — власть? Корень тот же, что и в слове «владеть»; то есть речь вроде как о собственности. Однако подданные принадлежали властителю разве что в рабовладельческом строе. Как мы уже поняли, собственности в полном смысле вообще не бывает…

Выходит, что властитель занят все-таки управлением. Как это делается?

Чтобы управлять мопедом, нужно знать:

а) как он работает и где сейчас находится;

б) куда вы хотите приехать;

в) руль и тормоза должны быть исправны.

Надеюсь, пояснять не нужно? Перенесем на страну:

а) Государь обязан детально знать нынешнюю реальность — от геополитики до колдобин на дорогах. (Вроде в одной голове это невместимо, но пример есть: И.В. Сталин. Он знал о стране все.)

б) Настоящий правитель видит цель: какой страна станет через год, десять лет, полвека. Анализирует, что для этого нужно исправить. Как он поведет страну, если не знает, куда идти?