Соули - Анна Гаврилова

— Вы сумасшедший? — не уверена, что это вопрос был.

— Хуже, господин Анрис. Я одержимый. И одержим, как не трудно догадаться, вашей дочерью.

В этот раз тишина длилась особенно долго. Наконец, папа сказал:

— Может расскажете всё как есть?

— Ладно. Попробую…

Это случилось два года назад. Линар как раз поступил в аспирантуру и переселился в наше общежитие. По случаю появления новеньких, устроили небольшую пирушку. Линар перебрал, и так вышло, что именно мне пришлось тащить его в комнату. Вот тогда-то я и увидел портрет госпожи Соули. Чемоданы были ещё запакованы, а её портрет уже стоял на письменном столе… Меня словно молнией поразило.

Сперва решил, что это возлюбленная, позавидовал всем сердцем. А на следующий день не удержался, спросил. Линар объяснил что к чему, а я задумался. Я же не мальчик, господин Анрис. Я видел женщин, разных женщин! Но ни одна из них не занимала мои мысли дольше пары часов, а тут… Я начал заговариваться на лекциях, которые читал вместо профессора Дандроа, замирать в разгар тренировочных боёв, путать заклинания… потому что перед глазами всегда, каждое мгновенье, стоял её образ.

Желая избавиться от наваждения, выпросил у Линара её портрет. Не навсегда, на время. Смотрел, вглядывался, в надежде найти недостатки и забыть, но… но увы. Только хуже стало. Тогда попросил Линара рассказать больше. Объяснить, какая она в жизни. И он рассказал… так рассказал, что когда я выбрался на несколько дней в Даор и столкнулся со своей невестой, которую по случаю моего визита привезли в родовой замок, разорвал помолвку. Даже вообразить не можете, какой был скандал.

Отец очень доходчиво объяснил, насколько я неправ. Впрочем, я и без него знал, что столь импульсивные решения и поступки — непозволительная роскошь для аристократа моего уровня. Из Даора я улетел с чётким намерением забыть синеглазую девушку с портрета… И так как опыт общения с Линаром доказывал, что ни одного дурного слова о сестре не скажет, я решился на небольшое преступление. Выкрал её письма. Вы же знаете, письма могут сказать о человеке многое. Эта переписка стала последней каплей. Я понял, что окончательно и бесповоротно влюбился.

Сохранить чувства в тайне не удалось. Впрочем, я и не пытался. Друзья моей привязанности не поняли, осмеяли. Но этого им оказалось мало и вскоре… вскоре я стал кем-то вроде подопытной мыши. На мне пробовали все приворотные зелья, ко мне приводили всех симпатичных студенток и… не студенток тоже. Звучит смешно, но поверьте, когда возвращаясь в комнату после изнурительного дня занятий и тренировок, и находишь там очередную голую девицу, радости не испытываешь.

Потом весть дошла до отца… Он тоже не порадовался. Начал убеждать… сперва убеждать, потом, когда понял, что убеждения не действуют, угрожать. Я взбеленился и заявил, что раз так, то любовью дело не ограничится. Я женюсь. Мне пригрозили отречением и лишением титула. Я, как видите, не сдался. Более того, добился назначения в Вайлес.

А потом увидел Соули. Увидел и понял, что образ, который два года жил в моих мыслях — не мечта, реальность. Вот вы могли бы отказаться от ожившей мечты, господин Анрис? Я точно не смогу. И отнять её не позволю.

Господин Анрис ответил не сразу.

— Действительно одержимый… — пробормотал он. И добавил уже чётко: — А сказать всё это помягче не мог?

— Мог. Но я предпочитаю говорить прямо, если есть такая возможность.

— Ясно… Ясно… — задумчиво протянул папа. — Вы завтракали, господин Райлен?

Мы с мамулечкой вздрогнули. Родительница подхватила вынутый из стены кирпич и проворно вернула на место. Я же застыла соляным столбом — даже дрожать перестала. Щёки пылали, уши горели факелами. О, Богиня! Только не это! Я не смогу посмотреть ему в глаза после того, что услышала! Я… я…

Госпожа Далира сделала знак молчать и приоткрыла дверь, мне совсем дурно сделалось. И сразу вспомнился сентиментальный роман "Мой ненаглядный вампир", в котором героиня тоже за возлюбленным шпионила, пытаясь разгадать его тайну. Её на подглядываниях так и не поймали, значит… значит у нас тоже шанс есть?

— Идём, — шепнула мамулечка, и первой выскользнула из кладовки.

После полумрака, дневной свет, льющийся в высокие окна, показался ослепительным. Я тихонечко ойкнула, прикрыла глаза рукой. Мама, как человек бывалый, поморщилась и только. Дала минуту на передышку, после порывисто обняла и шепнула:

— Смотри прямо и не смей краснеть! Мы ничего не знаем! Мы ходили в цветник, проверить не распустился ли чёрный ирис, который на прошлогодней ярмарке элитных сортов купили!

О, Богиня! После такого напутствия я покраснела ещё сильнее.

— Соули! — от маминой игривости и следа не осталось. — Соберись!

Я вдохнула поглубже и кивнула, хотя уверенности не чувствовала. О, Богиня!

Неспешная прогулка по коридору, поворот, ещё один поворот, и мы в столовой.

— О! — радостно воскликнула мамулечка. И, присев в лёгком реверансе, добавила: — Добрый день, господин маг. Какими судьбами?

Я хотела повторить манёвр, но оторвать взгляд от пола так и не смогла. Ну и покраснела до кончиков ногтей — куда ж без этого.

— Я пригласил господина Райлена на завтрак, — ровно сообщил отец.

— О! Мы несказанно рады вашей компании, господин маг. Правда, Соули?

— Ммм… — поддержала разговор я.

— Ах, ну что же вы стоите? Присаживайтесь, пожалуйста! — продолжала щебетать мамулечка. — Соули, ну что ты замерла на пороге? Вели слугам, пусть ещё один прибор подадут!

О, Богиня! Забери меня отсюда! Умоляю!

Увы, слуги и без меня догадались, что нам дополнительный прибор нужен, так что повод выскользнуть из столовой исчез. И так как разглядывать узоры паркетной доски было уже неприлично, мне таки пришлось поднять глаза… О, Богиня!

Райлен походил на присмиревшего, но чрезвычайно хищного зверя. Глаза горят чёрным огнём, волосы чуть взъерошены, камзол небрежно расстёгнут, на отвороте зловеще мерцает значок магической академии — щит с пересекающей его молнией.

Ответом на мой взгляд стал лёгкий поклон и нервная дробь по спинке стула — брюнет, в отличие от отца, за стол так и не сел. Ждал, в явном намерении поухаживать, а заодно лишить возможности устроиться рядом с родителями.

— Соули, чай стынет, — напомнила мамулечка. Сквозь привычный строгий тон, пробивался восторг. Ну да, госпожа Далира очень любит, когда её детей хвалят, так что Райлен, сам того не подозревая, приобрёл очень влиятельного союзника.

— Да, конечно, — пробормотала я и просеменила к Райлену.

Когда усаживал, всего на мгновенье коснулся плеча. Касание обожгло. Сердце перевернулось, руки задрожали, а разум подёрнулся туманом. О, Богиня! Только разговаривать с ним не заставляйте!