Гитлер: мировоззрение революционера - Райнер Цительманн

может «из глубочайшего источника своей силы непрерывно черпать новые силы»[676]. В среднем сословии Гитлер видел транспортное средство, мост к социальному подъему. Это была одна из основных причин, по которой он критиковал разорение среднего сословия: «Если так дело пойдет дальше, — писал он 29 декабря 1928 г. в «Иллюстрированном наблюдателе», — все наше среднее сословие однажды будет лежать в руинах. На этом перестанет существовать мост к лучшему существованию, благодаря которому до сих пор могло происходить постоянное дополнение наших верхних слоев нижними»[677].

В статье, от 1 марта 1930 г., также опубликованной в «Иллюстрированном наблюдателе», Гитлер писал, что успехи социал-демократии в значительной части связаны просто с тем фактом, «что немалые активные части нашего народа, имеющие политический талант, уже по своему происхождению не нашли и никогда не могли найти возможность деятельности в буржуазных рядах. Дело действительно обстояло так, что в буржуазных партиях правил замкнутый общественный слой, который ревниво отражал проникновение чужих, и в особенности способных, элементов и из-за этого потерял все силы, которые позднее пошли на пользу социал-демократии». Поскольку буржуазные партии ожесточенно сопротивлялись «любому живому пополнению кровью из тела собственного народа, следует предположить, что они в обозримое время должны отмереть. Напротив, в нацистском движении каждый должен сам завоевать свое место собственными способностями, «талантом и старанием»[678].

И в своих беседах с Вагенером Гитлер часто затрагивал тему «равенства шансов». Уже в самой ранней юности, заявил он, например, в беседе в июне 1930 г., в народной школе, в Гитлерюгенде и в Союзе германских девушек должны встречаться все слои. При этом не должно быть никаких различий между богатыми и бедными, высшими и низшими, работодателями и наемными работниками. В другой раз Гитлер развил эту мысль: «Сейчас мы тащим самых больших дураков через гимназии и высшие школы только потому, что отец занимает высокое положение или потому, что у него есть на это деньги!» Тут надо быть последовательными: если целью является, чтобы каждый получил школьное образование, отвечающее его способностям, то для этого должны быть созданы и финансовые возможности. Это должно быть делом профессиональных организаций, т. е. профсоюзов, крестьянских объединений, гильдий и т. д., вмешаться, помогая и поддерживая, если отдельные семьи из-за многодетности, болезни или по другим причинам оказались в затруднительном положении. Но для этого нужно создание другого экономического порядка, который обеспечил бы такую возможность профессиональным организациям. Пока он не реализован, это должно быть делом общин или, в конце концов, государства. Что касается платы за учебу для средней ступени, то следует учесть, что крестьянин, рабочий или мелкий ремесленник не в состоянии содержать сына или дочь дольше, чем восемь учебных лет, и платить еще и за его учебу. Крестьянин, например, всегда рассчитывает на то, что его дети с 14 лет пойдут за ним как дешевая рабочая сила на поле или в коровник. Семья рабочего тоже должна учитывать при выращивании большого числа детей, что подрастающие дети уже в 14 лет должны что-то вносить в домашнее хозяйство. Поэтому недостаточно, передает Вагенер рассуждения Гитлера, если такой отец семейства не будет вынужден платить за своего мальчика на средней ступени, он должен, кроме того, еще и получать пособие. Поскольку общество заинтересовано в том, чтобы способная молодежь поднималась вверх, было бы правильно, что в этом случае и общество, т. е. государство, платит такое пособие, например в форме дотаций на одежду и питание в размере денег на обучение одного ученика на производстве. Кроме того, Гитлер требовал введения всеобщей свободы учебных материалов. Вся организация школьного дела должна быть направлена на то, чтобы обеспечить обучение и воспитание лучших из всего народа для высшей государственной службы. Отсутствие введения этого нового порядка есть глубочайшая причина постепенного краха Веймарского государства. «Ибо, — продолжал, согласно Вагенеру, свои рассуждения Гитлер, — отбор лучших для высшей государственной службы распространяется сейчас не на весь народ, а так же, как и раньше, в основном на круги, которые уже до сих пор были „наверху“, которые могут себе это позволить и имеют необходимые связи. И поскольку эти круги реакционны, руководящие государственные посты все больше занимаются реакционерами, и не удивительно, что реакция все больше поднимает голову». «Последыши феодальной эпохи, продолжал свои аргументы Гитлер, т. е. реакционеры, с одной стороны, и демократы — с другой, наверняка выступят против его планов в сфере школьной политики. Коммунисты же, хотя понятие «измена отечеству» им чуждо, в отличие от реакционеров и демократов, честны: «Поэтому они поддержат и наши принципы воспитания и образования. А реакционеры и демократы нет. Поскольку их интересует только продвижение их собственных детей. Нас же интересует отбор из всего народа».

В другом разговоре Гитлер сказал Вагенеру, что ученикам, особенно успешно окончившим среднюю школу в целом или по отдельным дисциплинам, должна быть предоставлена возможность продолжить обучение в вузе, даже если отец простой рабочий или крестьянин. Это требует стипендию, которая покрывает расходы не только на обучение и необходимые учебные пособия, но и на жилье, одежду и существование[679]. Что касается комплексов тем «равенство шансов» и «социальная мобильность», то, как следует из сообщений Вагенера, по сути не обнаруживаются расхождения между официальными и сделанными в узком кругу высказываниями Гитлера.

И после захвата власти эти темы играют важную роль как в частных высказываниях, так и в речах. В выступлении на закрытии конференции руководства НСДАП 16 июня 1933 г. он потребовал «создания школы практической жизни, открытой не только определенным общественным слоям, но и всем, кто чувствует себя призванным к политической борьбе»[680]. В заключительной речи на имперском партсъезде 1933 г. он заявил, что подготовка новой элиты «из различных сословий, профессий и прочих слоев» является «в действительности социалистическим действием», потому что: «Когда я стараюсь отыскать для каждой жизненной функции из своего народа рожденного для нее, чтобы возложить на него ответственность в этой сфере независимо от его происхождения, обусловленного экономическим или социальным положением, я действую в интересах всех. Но если слово „социализм“ должно иметь хоть какой-нибудь смысл, то только этот: с железной справедливостью и глубочайшим пониманием для сохранения общего взвалить на каждого то, что соответствует его врожденной склонности и тем самым его ценности». В годы периода борьбы национал-социалистическое движение, подобно магниту, притягивающему стальные опилки, собирало в немецком народе государствообразующую силу, а именно «из всех сословий, профессий и жизненных слоев. И опять-таки оказалось, что вполне можно управлять большим предприятием, но не руководить группой в восемь человек. И наоборот, стало видно, что из крестьянских комнат и рабочих хижин выпрыгнули прирожденные вожди». В