Поцелуй Мистраля - Лорел Гамильтон

Два других пса подбежали ко мне и терлись об меня боками, выпрашивая ласку. Я их погладила, потому что мы здесь привыкли ласкать тех, кто просит ласки. Едва коснувшись шелковистого меха, я почувствовала себя лучше: смелей, уверенней, даже близкое будущее не так меня теперь пугало.

– Собаки, Мередит? Почему бы тебе вместо них не вернуть нам наших лошадей или, скажем, коров?

– В видении были свиньи, - припомнила я.

– Не собаки? - без интереса спросила она, словно ничего особенного не происходило.

– Собак я видела в другой раз, еще в западных землях.

– Значит, это был вещий сон, - спокойно, даже снисходительно сказала она.

– Видимо, так, - согласилась я, играя ухом той гончей, что была повыше.

– Уезжай сейчас же, Мередит, и забирай с собой всю эту дикую магию.

– Дикую магию не так легко приручить, тетя Андис, - возразила я. - Я заберу с собой то, что со мной пойдет, но вот то, что летает - останется на свободе.

– Я видела лебедей, - процедила Андис, - но не ворон. Ты просто до чертиков Благая!

– Благие так не думают, - заметила я.

– Ступай, возвращайся к себе. Забери с собой свою стражу и свою магию, и оставь мне то, что осталось от моего сына.

Она практически признала, что если бы Сель сейчас полез в драку со мной, он бы погиб.

– Я уеду только со всеми стражами, кто захочет со мной уехать, - сказала я со всей твердостью, на какую отважилась.

– Мистраля ты не получишь, - ответила она.

Я едва удержалась, чтобы не обернуться, не поглядеть, как его большие ладони гладят громадных псов, созданных его прикосновением

– Да, я помню. Ты сказала мне в мертвых садах, что Мистраля ты мне не отдашь.

– И ты не станешь спорить? - спросила она.

– А что мне это даст?

В голосе у меня легчайшей ноткой прозвучала злость. Гончие теснее прижались к моим ногам, прислонившись всем чем можно, словно напоминая, что мне нельзя терять голову.

– Только одно может привести Мистраля к тебе в Западные земли - если ты забеременеешь. Отца твоего ребенка я к тебе отпущу, кем бы он ни был.

– Если забеременею, я дам тебе знать.

Я с трудом сохранила спокойствие. Мистралю за ночь со мной придется заплатить, я это читала у нее в лице, слышала в голосе.

– Я уже не знаю, чего и желать, Мередит. Твоя магия промчалась по моему ситтину, превращая его в нечто веселенькое и солнечное. В моей пыточной теперь цветущий луг!

– Что мне ответить, тетя Андис?

– Я мечтала о возрождении магии фейри, но в тебе слишком мало от моего брата. Ты превратишь нас в еще один Благой двор на радость человеческой прессе. Придашь нам красоты, но уничтожишь то, что нас отличает.

– Со всем почтением позволю себе не согласиться, - прозвучал голос из группы мужчин, Шолто шагнул вперед. Татуировка у него на животе снова превратилась в пучок щупалец, бледных, светящихся и странно красивых - как морское животное, как медуза или актиния. Впервые в жизни я видела, как он с гордостью демонстрирует щупальца. Он стоял прямо и гордо, с костяным копьем и ножом в руках, а рядом стоял громадный белый пес с рыжими пятнами - по-разному расположенными на трех его головах. Тыльной стороной руки, в которой держал нож, Шолто погладил пса по одной из чудовищных голов.

– Мерри делает нас прекрасными, это верно, моя королева. Но красота эта странная и чуждая, Благой двор никогда ее не примет и не потерпит.

Андис загляделась на Шолто, и мне показалось, в глазах у нее мелькнуло сожаление. Магия Шолто сияла в нем, от него прямо в ночь дышало силой.

– Ты с ним была, - спокойно сказала мне королева.

– Да, - подтвердила я.

– И как оно?

– Наш оргазм вызвал к жизни Дикую охоту.

Она вздрогнула; на лице у нее появилось такое вожделение, что я напугалась.

– Изумительно. Может быть, как-нибудь я его испытаю.

Шолто заговорил снова:

– Было время, моя королева, когда мысль оказаться в твоей постели наполнила бы меня радостью. Но сейчас я наконец понял, кто я. Я Король Слуа, Повелитель Всего, Что Проходит Между, и я не стану подбирать крохи со стола кого бы то ни было из сидхе.

Андис издала резкий звук - почти змеиное шипение.

– Надо думать, ты очень сладкий кусочек, Мередит. Один трах с тобой - и все идут против меня!

Безопасного ответа на это не было, так что я ничего и не сказала. Просто стояла в окружении своих мужчин, чувствуя теплую тяжесть привалившихся к ногам собак. Интересно, была бы королева агрессивней, если б не было собак - в большинстве, бойцовых пород? Магии она опасалась - или вещественной формы, которую эта магия приняла?

Кто- то из мелких терьеров зарычал, будто дав сигнал остальным. Всю ночь вдруг наполнило рычание, басовый хор, дрожью отдавшийся в позвоночнике. Я потрепала по головам тех, до кого могла дотянуться, успокаивая. Теперь я знала, что Богиня послала мне защитников. И была ей очень благодарна.

– Гвардейцы Селя, что не давали ему клятв - ты обещала, что они перейдут ко мне, - напомнила я.

– Я не стану лишать его всех знаков своего расположения, - ответила она. Гнев ее словно потрескивал в ледяном воздухе.

– Ты дала слово, - не отступала я.

Собаки опять зарычали, терьеры даже залаяли - обычное дело для терьеров. И тут я поняла, что Дикая охота не исчезла, только преобразилась. Собаки - это были псы Дикой охоты. Легендарные псы, что преследуют клятвопреступников в заснеженных лесах.

– Не смей мне угрожать! - крикнула Андис. Эамон тронул ее за плечо. Она отдернулась, но кажется, пришла в себя. Дикая охота всех уравнивает в правах, королей тоже. Стоит ее охотникам встать на след, и они тебя загонят.

– Не думаю, что я здесь главный охотник, - сказала я.

– Не стоит нынешней ночью забывать о клятвах, ваше величество. - Густой как патока голос Дойля наполнил ночь, как будто в застывшем морозном воздухе слова весили больше обычного.

– Так это ты возглавишь охоту, Мрак? Покараешь меня за измену?

– Дикая магия редко дает выбор, моя королева. Стоит ей овладеть тобою, и ты - только орудие, магия вертит тобой в своих целях.

– Магия - это инструмент, а не сила, которой поддаешься.

– Твоя воля, королева Андис, но я прошу тебя не испытывать сегодня терпение ищеек.

Почему-то показалось, что Дойль имеет в виду не только собак.

– Я сдержу свое слово, - сказала она тоном, ясно говорившим, что сдержит она его только потому, что выбора не осталось. Она никогда не умела красиво проигрывать, ни в большом, ни в малом. - Но ты уедешь немедленно, Мередит, сию же минуту.

– Нужно послать за другими стражами, - сказала я.

– Я приведу тех, кто пожелает уехать с тобой, Мередит, - предложил Шолто.