Служба - В. Воронов

1989-й стал судьбоносным для Евгения Максимовича — в апреле переведен из кандидатов в полноценные члены ЦК, июнь — утвержден председателем Совета Союза Верховного Совета СССР. Это был шаг уже на новую и высшую — по той табели о рангах — высоту: номенклатура Политбюро ЦК. Что и было документально оформлено в сентябре того же года на Пленуме ЦК, избравшем Евгения Максимовича кандидатом в члены Политбюро…

На парламентском поприще в то бурное время ученый арабист особо отличиться не успел: труба (Горбачев) позвала в поход. И пришлось, вооружившись самым передовым в мире учением и опытом полуконспиративной деятельности на Ближнем Востоке, отбыть на свой Восток — в Азербайджан. Не одному — в хорошей компании: министр обороны Язов, председатель КГБ Крючков… Чтобы в Баку не так скучно было, взяли с собой еще кучу народу в пятнистой форме. В Сумгаит (в свое время) академик слетать не успел — дел, знаете ли, невпроворот. На армянские погромы в декабре 1989-го — начале января 1990-го тоже не успел: Новый год, то-се… Пришлось наверстывать в середине месяца. Впоследствии азербайджанские следователи, восстановив картину происшедшей трагедии, пришли к выводу: среди прямых виновников — наш академик. И в 1994-м Баку, опубликовав вердикт следствия, потребовал выдачи арабиста своему восточному правосудию. Понятно, что арабиста, ставшего к тому времени шефом российской разведки, никто и никуда выдавать не собирался. Живым. Но было неприятно. От азербайджанцев, видимо, на восточный манер чем-то откупились. Посему больше выдачи Примакова Алиев не требует.

Заслуги академика на внутреннем миротворческом фронте не забыли: он становится членом Президентского совета и членом Совета безопасности СССР. Миротворческий талант потребовался вновь, когда летом 1990-го давний приятель спикера палаты Саддам Хусейн вторгся в Кувейт. Горбачев назначает Евгения Примакова своим личным представителем для ведения переговоров об урегулировании кризиса. Как челнок крутится дипломат: Багдад, Эр-Рияд, Амман, Дамаск, Каир, Тегеран, Рим, Вашингтон, опять Багдад… До сих пор помню красочную картинку телерепортажа о встрече горбачевского посланника с иракским диктатором: льстиво изогнувшийся в низком поклоне академик с радостной улыбкой обнимает и лобзает усатого Саддама. Пожалуй, то был единственный случай, когда широкое лицо арабиста расплылось искренней улыбкой, а толстые очки не могли скрыть теплого проблеска глаз. Маленькая деталь: личным переводчиком Примакова при визитах к Саддаму тогда был некий С. В. Кирпиченко, по совместительству — отпрыск генерала госбезопасности Вадима Кирпиченко, давнего приятеля Евгения Максимовича по Каиру. Все сплелось в этом клубке.

В 1991-м Примаков оперативно выпустил очередной опус «Война, которой могло не быть» — про свои миротворческие усилия. Даже из этого официоза видно, что едва ли не главной целью тех вояжей для Кремля была попытка вывести Саддама из-под удара союзных войск и не допустить разгрома иракской военной машины. В своем опусе Евгений Максимович проливает слезы по поводу гибели от союзных бомбежек и обстрелов тысяч мирных иракских жителей. Не забывает и привычно (но уже мягко) лягнуть сионистских оккупантов… В искренность слез и чистоту помыслов Евгения Максимовича охотно верю. Вот только никак не пойму, почему академик и член Совета Безопасности России не уронил и слезинки по поводу гибели десятков тысяч мирных граждан собственной страны от бомб уже российской авиации и снарядов российской же артиллерии во время «восстановления конституционного порядка»? Или научная специализация позволяет оплакивать лишь арабских детей?

На посту директора СВР Примакова ждало много славных дел. О которых мы никогда не узнаем, ибо, как сказал сам академик, «победы нашей разведки всегда под грифом «секретно»…». Во всяком случае в глазах общественности ему удалось создать новый облик разведки, которая уже почти не ассоциируется ни с бывшим КГБ, ни с грубоватыми парнями из ФСБ. Нельзя не признать, что выбор двух ключевых фигур для public relations — личного пресс-секретаря Татьяны Самолис и, особенно, начальника пресс-бюро генерала Юрия Кобаладзе — этот выбор оказался более чем удачен. Пресс-служба СВР по сию пору ярко выделяется на тусклом фоне своих мрачных коллег с Лубянки. Удалось академику и оживить «научную» работу в ведомстве — начат выпуск «Очерков истории отечественной внешней разведки». Правда странно, что вся многовековая история русской разведки поразительно легко уместилась в одном тощем томике, а вот деятельности советской планируют посветить аж пять книг, если не больше! Похоже, что в России и разведка родилась после залпа «Авроры»…

В декабре 1995-го Евгению Максимовичу блестяще удалась операция по празднованию 75-летия своего ведомства (отсчет ведут от 20 декабря 1920-го). Удалось удержать службу и от слишком явного втягивания во внутрикремлевские дрязги. Престиж профессии разведчика при Примакове явно стал выше, чем при его прежних двух предшественниках.

Зато странным образом пребывание Примакова в Ясенево совпало едва ли не с самой массовой волной измен и побегов отечественных рыцарей «плаща и кинжала». Скорее всего, это случайность. Как случайность и то, что именно при Примакове в США и Англии взяли ряд работавших на российскую разведку агентов. Одно дело Эймса чего стоит! Отдельные профессионалы утверждают, что не ФБР вычислило Эймса — его «сдали» американцам в Москве…

Понятно и то, что восточные пристрастия продиктовали и определенную переориентацию на Восток. Пока рано судить, хорошо это или не очень. Жаль только, что пылкая дружба с Саддамом не дала практических результатов: тот отказывается вернуть миллиарды полновесных долларов, которые задолжал нам за оружие. Столь же активно динамит нас и другой приятель академика — Хафез Асад. Про Муамара Каддафи я уж молчу. Не дороговато ли нам обошлись дружеские привязанности известного арабиста?

Зато академик вправе гордиться другим успешным делом: пуском под откос попытки расследовать каналы утечки за рубеж и местонахождение «золота партии». А ведь поручение было дано самим президентом…

Зато в одном из редких интервью Евгений Максимович поведал, что ему подарили пистолет и теперь он регулярно ходит в тир стрелять — чекистам ведь положено, норматив и все такое прочее. Напомню, что на тот момент академику разведки было уже 66 лет! Спрашивается: он что, на старости лет в диверсанты собрался или киллером решил подработать?! Представляю себе пожилого уже человека, пытающегося освоить стрельбу по-македонски, с двух рук…

А может, у немало пожившего уже человека это просто одна из отдушин для уставшей души, как и чтение стихов Марины Цветаевой. Ведь несколько лет назад он пережил две страшные трагедии подряд: от инфаркта скончался двадцатилетний сын, а год спустя — опять от инфаркта — умерла жена…

Российский дипломат № 1, как и положено академику, консервативно стабилен. И вызывает уважение, что человек продолжает столь же пламенно ненавидеть все западное (кроме костюмов и машин), как делал это десять, двадцать, тридцать и сорок лет назад. Традиция, однако. Борьба за снятие санкций с Ирака и режима Милошевича, за преодоление международной изоляции Ирана, Сирии, елейно-призывные взгляды в сторону Пекина и Пхеньяна. И мужественный бой с «силой темною, проклятою ордой» — с НАТО… Красиво смотрится, как бой с тенью. Нет, академик мне определенно мил и симпатичен. Если бы только его политика еще шла на пользу интересам России! Искусство дипломата заключается не в создании новых врагов или в политике самоизоляции собственной страны от нормального мира.

Евгений Максимович, конечно, канцлер. Но не Меттерних, не Бисмарк и не Горчаков. Знающие люди намекнули мне: «Если выйдет у нас кровопускание со сменой режима, не удивляйся, узрев своего героя в составе хунты. Он непотопляем и всех нас переживет». Не удивлюсь. Если доживу…

17. Сотрясение кадров

Осень 1998-го… Стремительно пустеют магазинные полки и кошельки. Звон сабель слышен пока лишь на Охотном ряду, но уже дохнуло смрадом тифозного барака — призрак бродит по России — призрак Смуты. Настолько реальный, что никто не удивится, узрев утром по ТВ не привычную сводку об очередном обвале рубля и очередного Временного правительства, а «Лебединое озеро».

Режиссером предыдущей постановки была чекистско-гэкачепистская команда Владимира Крючкова. Как тут не вопросить по аналогии: а что же Лубянка ныне — молчит, сжимая железный кулак в приступе политико-финансовой лихорадки? До того ли ей, когда там только-только обустроился очередной дежурный по роте: двадцать седьмой с 20 декабря 1917-го, седьмой — с августа 1991-го. Семь шефов ЧК за семь лет — просится в книгу рекордов Гиннеса! За что же барин меняет шефов госбезопасности, словно одноразовые изделия?!