Конец игры - Кристи Доэрти

— Ты больно сжимаешь мою руку.

Элли собрала все силы, чтоб отпустить ее. Но она справилась.

Зои сжала пальцы в кулак. Решив, что Элли не повредила ее, она посмотрела на старшую подругу.

— Я должна рассказать Лукасу, что случилось. Он ни за что не поверит.

Она исчезла в одно мгновение — со скоростью пули вылетев из переполненной комнаты.

— Вот и все. — Медсестра суетилась вокруг, собирая свои принадлежности в черный пластиковый кейс. — Мы закончили.

Изабелла оставила остальных учителей и подошла к ним. Она положила руку на плечо Элли.

— Как она?

— Я зашила ее рану. — Голос медсестры звучал неодобрительно, как будто все случилось по вине Изабеллы. — Слава Богу, порез был неглубоким, и нож не задел важных артерий.”- Она закрыла свою сумку с оснащением. Ее губы были крепко сжаты, словно сдерживая много нелестных слов. — Я сделала ей укол, как ты просила.

— Спасибо, Эмма. — Голос Изабеллы был размеренным. — Мои извинения, что вытащили тебя из постели.

— Я привыкла к этому, — произнесла угрюмо медсестра, перед тем как уйти. Ее зеленый костюм зашелестел.

Изабелла вздохнула и посмотрела на Элли.

— Тебе очень больно? — Она смахнула кровь кончиком пальца с воротника блузки. Этот жест был тонким, но нежным.

Элли, которая, казалось, перестала чувствовать что-либо, проигнорировала вопрос.

— Изабелла, поклянись мне, что Гейб точно мертв. Ты уверена? — Она уже задавала этот вопрос много раз. Но, казалось, не может заставить себя прекратить спрашивать снова и снова.

Она не видела тела — никто бы ей не позволил.

Элли слышала слабый звук удара, когда он упал. И шум, который возник четырьмя этажами ниже.

Но ничего не видела. Элли почти свалилась вслед за ним, ее тянуло собственное движение. Но Зои вцепилась в ее руку безжалостной хваткой, используя весь собственный вес, чтоб втащить ее обратно на безопасное место, скользя каблуками по твердой черепице.

К тому времени, как они спустились, в школе царила суматоха. Охранники окружили тело. Учеников собрали в общей комнате. Учителя и охранники бегали повсюду, ища других посторонних.

Киммерия была изолирована — никого не впускали и не выпускали. В какой-то мере все понимали, что это бесполезно. Территория была слишком велика для полной защиты. Они могли обнаружить миллион лазеек, закрыть все входы. Но даже трехметровый забор не мог удержать того, кто хочет попасть внутрь.

Гейб и Натаниель продолжали это наглядно доказывать.

Но все же, они должны попытаться.

— Он точно мертв, — заверила Изабелла. — Я клянусь.

Она опустилась в кресло рядом с Элли.

— Что будет теперь? — Элли посмотрела на свои окровавленные руки. — Мы должны вызвать полицию…?

— Конечно же, нет. Директриса перебила ее, выражение ее лица значило, что это предложение абсурдно. — О его теле…позаботятся.

Она наклонилась вперед, что поймать взгляд Элли. — Никто и никогда не узнает о том, что случилось. Все обговорено. Пожалуйста, не волнуйся об этом.

Но оттого, что она никогда не предстанет перед судом, ей не стало лучше. Потому что это так же означало, что ни один судья не услышит ее версию и не оправдает за то, что она совершила. Это останется на ее совести, ужасный секрет, который она никому не сможет рассказать.

Она, точно, не чувствовала себя виновной. В какой-то мере, она могла оправдать все свои действия — самооборона, защита Зои, но это не делало Гейба менее мертвым.

Я убила человека. Несмотря на то, что произошло, этот факт невозможно было понять. Как она будет чувствовать себя через год? А через десять?

Тогда она, наверно, не поверит сама себе.

Ее шея не сгибалась из-за пореза и повязки. Она не могла повернуть голову без обжигающей боли. Что-бы там не вколола ей медсестра, болело от этого меньше, но в то же время она чувствовала себя рассеянной. Картина перед глазами начала размываться.

Изабелла продолжала говорить, объясняя, чем заняты учителя. Охранники. Но Элли было трудно сосредоточиться. Ее взгляд блуждал, изучая преподавателей, их лица были обеспокоены, и охранников. Она хотела что-то спросить, но никак не могла сформулировать вопрос.

Вдруг она почувствовала тепло и большую усталость. Ее веки стали слипаться.

Что медсестра дала мне?

— Я не могу… — Она пыталась объяснить, что происходит, но слова были невнятными.

— Тебе нужно отдохнуть. — Сквозь дымку усталости, Элли видела, как Изабелла махнула двум охранникам. Одна была женщина, блондинка с косой, которая спускалась по спине, как веревка. Элли подумала, что откуда-то знает ее.

— Отведите ее наверх, — скомандовала директриса. — Медсестра вколола ей успокоительное, и я думаю, что ей не надо гулять тут. Я пойду с вами, чтоб умыть ее.

Успокоительное?

— Вставай. Мужчина — охранник подложил руку ей под плечи и мягко поднял на ноги. Но ее коленки были странно неустойчивы; мягкие, как заварной крем.

Она медленно опустилась на пол.

— Вот те раз. — Он подхватил ее одним плавным движением — одной рукой под коленки, а другой под спину.

Она посмотрела на него мутным взглядом. Как и женщина, он выглядел знакомо. Светлые волосы и добрые глаза. Но ее мозг не работал. Каждая мысль давалась с трудом.

Было проще закрыть глаза.

— Пора идти спать..- сказал он, направляясь к двери. И его слова плыли над ее головой, как птицы.

Элли проснулась в своей кровати. Арочные окна были закрыты на затвор, но яркий дневной свет проникал через узкие щели.

Ей нужно было знать который сейчас час, сколько времени осталось Картеру, но когда она повернула голову, чтобы посмотреть на часы, рана на ее шее ужалила огнем, Элли застонала и повернула голову обратно.

Все случившееся нахлынуло на нее. Зои. Гейб.

Похоже на то, как проснуться после кошмара.

С большим усилием ей удалось сесть и повернуть свое тело, держа шею прямо.

Озадаченная, она посмотрела на свою одежду. Она была в пижаме — крови на руках не было. Кто-то — Изабелла догадалась она, — умыл ее и переодел, об этом было неприятно думать.

Но она ничего не помнила.

Что бы там ни дала ей медсестра, это ее просто вырубило.

Каждое движение причиняло боль, но она медленно встала. Дыхание вырвалось сквозь зубы.

Элли двигалась медленно, собирая принадлежности для душа, а затем вышла в коридор. В пустой ванной комнате она аккуратно приняла душ, стараясь не намочить повязку, оставив ее целой и невредимой.

После этого почистила зубы, изучая свое отражение в зеркале. Ее серые глаза оценивали трезво. Помимо повязки на шее, прошлая ночь не оставила никаких следов.