Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные - Константин Радов

- Которую же землю Ваше Сиятельство перевернуть собирается? Английскую или нашу?

- Переворачивать - незачем, а вот подвинуть в желательном направлении - пожалуй. В особенности, если не забывать, что государь Петр Алексеевич с нами третий будет. Большие деньги - большая сила, вам ли сего не ведать?!

...

- Да знаю, что обшивка гнилая! Пойми, Лука: до зимы надо два раза в Англию сходить. Если с погодой повезет - три.

- Ваше Сиятельство, я моря не боюсь. Опасаюсь - не более чем подобает мужчине и потомственному моряку. Благодаря вашей заботе, мест в шлюпках у нас больше, чем людей на борту. Но неохота вновь остаться без корабля. Помните, как рассуждали мы с вами при покупке: только бы дойти до России, а там вытащим судно на берег и заменим всю гниль.

- Зимой, Лука! Зимой устроим полную тимберовку. Сколько раз доводилось посылать своих людей в бой, и никто не скажет, что я заставлял его рисковать жизнью ради пустой прихоти. Сейчас надо ковать железо, пока горячо! Думаешь, легко было договориться? Этот принц доменных печей знает себе цену: слышал бы ты, какие серенады я ему пел, чтобы склонить к дружбе. Любой менестрель позавидует.

- Я верю Вашему Сия...

- Верить мало! Хочу, чтобы понимал. Должность твоя того требует. Лучшего момента войти на английский рынок сто лет не будет. Есть чудесное слово - эмбарго! Два короля не поделили город Бремен, и прежний порядок торговли рухнул. Теперь шведское железо нельзя возить в Лондон - только в Амстердам. Англичанам металла не хватает, цены поднялись на треть: сочти лишние таможни, портовые сборы и перевалки. Прямые поставки из России - золотое дно!

- Но ведь у вашего лондонского друга не только заводы - у него своих судов не меньше десятка...

- Вот потому я и поручил тебе часть железа сгрузить Уилбуру, для продажи мелкими партиями, а часть доставить в Бристоль! Нужно доказать Джону Кроули, что товар может и мимо уплыть: тогда он даст настоящую цену. Хотя бы треть металла перевезти самим, еще лучше - половину. Так что молись деве Марии и святому Дженнаро, чтобы уберегли от потопления! Выйдет, как планирую - на будущий год получишь новый корабль. Или обновленный старый, коли пожелаешь. Не выйдет - все изнищимся, даже мое жалованье придется отдавать кредиторам. Если Джон согласится на двадцать пять фунтов за тонну, следующую партию можем поставить прямо на его завод в Винлатоне. Пятнадцать миль от моря, река глубокая - думаю, пройдешь.

- Никогда в тех краях не бывал.

- Не беда, Ван Хюльст был. Все равно идти надо вместе: вдруг какой ретивый швед забудет о перемирии.

- А пустят в Англию голландца с иностранным товаром?

- Он продал мне свой галиот - фиктивно. Судно теперь числится русским, а шкипер - боцманом. Какая ему разница, лишь бы шли деньги за фрахт.

- Я бы не согласился на его месте.

- Ты не голландец. Для шнявы, что одолжил адмирал - людей выделил? Альфонсо справится?

- Да, Ваше Сиятельство, в смысле - да, выделил. Справится ли, не уверен. Те крестьяне, которых вы изволили прислать, матросами еще долго не сделаются, а пяти опытных моряков для такого судна мало.

- Терпение! Эти парни из моей деревни: прикажу - научатся, хотя никогда не видели моря. Что делать, матросов даже адмирал дать не может. Царь не разрешит. А вот артиллеристы будут, по одному на пушку. Имей в виду, их прислали на время - пусть учат твоих ребят. И не жалей пороха! Надо быть готовым ко всему: якорная стоянка на Темзе не менее опасна, чем у африканского берега, особенно ночью.

- С городскими разбойниками мои люди сладят.

- Не сомневаюсь, но постарайся уважать местные обычаи. Ножом по горлу и в воду - такого правосудия власти могут не понять, надо грабителей вязать и сдавать начальству. Хотя бы выборочно: там любимая народная забава - суд, и если судить некого, на это место могут поверстать вас. Старайтесь держаться вместе, из трех капитанов ты старший. К Ван Хюльсту прислушивайся, он лучше знает северные воды - только помни, что полностью доверять ему рано. У него будет на борту мой приказчик, следить за товаром и изображать капитана для желающих убедиться, что судно русское. Да поможет вам Пречистая Дева!

...

- Рассказывай, как дела, Максим Иваныч. Что я перед отъездом велел - исполнил?

- Сколько разумения хватило, господин генерал! Бекташевская лесопильня третий год действует, доски по весне сплавляем в Тверь, Углич и Рыбную слободу для судового дела. Парней и молодых мужиков по твоему приказу плотинному строению научаю, и пильному делу тоже. Дюжины две ныне наберется таких, что не страшно к делу приставить. Соседи езжали любопытствовать - почитай, чуть не все, издалеча тоже бывали. Токмо на паях с твоей милостью заводить дело не смеют, окромя вдовы капитанши Курицыной да старосты села Ивановского, а то село - стольника Аничкова имение.

- Исполу, как я рассчитывал, или иначе?

- Точно по твоему, господин генерал, желанию порядились: дескать, ихние мужики плотину под моим приглядом насыплют, да лесу заготовят - а пилы с твоего завода, и мельницу бекташевская артель поставит, опять же по моему разумению. И по двое мастеров мы своих дали. Выручку согласились пополам делить. Токмо весеннего распила доски-то разошлись, а денег досель не видано: всё погодить велят, а ихние мужики в глаза смеются...

- С Аничковым поговорю завтра же, его полк тут рядом стоит. Насчет вдовы посмотрим - не люблю с бабами воевать. Сейчас там пилят?

- Воды не хватает, а по осени - как прикажешь.

- Прикажу пилить. Только все напиленное взять на себя, в счет долга.

- А коли не дадут?

- Есть на Москве один старый кляузник, из подьячих. С виду дряхлый - но за копейку зайца догонит. Заупрямится вдова - подарю долг ему, пускай взыскивает. Надо пример дать, дабы таковых шалостей больше не водилось. И впредь писать в контракте: без согласия наших мастеров досок никому не продавать и себе не брать, под неустойкою. Мне этими делами заниматься недосуг, сделаем лесопиление крестьянским промыслом: пусть отдают пятую часть денег, а я велю приглядеть, чтоб их не обижали. Иваныч, надо направлять дело к равной пользе моих мужиков и соседей-помещиков, иначе толку не будет! На Волге много пиленого лесу потребно? Прибавить сколько можно, не уронив цену?

- Хоть вдесятеро - все мало будет. Волжские барки в самый верх за мелководьем не ходят, через волоцкие шлюзы к Питербурху только малые дощаники провесть можно. Потом их ломают: на обратный путь товару для них нет, а пустыми тянуть - неприбыточно.

- Сие мне известно, не слепой. Сколько тех судов каждый год ладят?

- Кто ж их считал? Мню, тысячи две али три.

- Будет больше. Пойдет железо с Урала в заморские страны, с прибавкой год от года. Доски в цене поднимутся. Десяток пильных мельниц будущим летом сможешь устроить? Если надо, еще артель составь.

- Столько не осилить, господин генерал.

- Осиль, сколько сможешь. Допрежь ты у меня стоял на жалованьи - теперь отниму. Получать будешь тридцатую часть выручки от лесопилен. Но только с новых, первый год!

- Да это ж сколько будет?!

- С десятка таких, как в Бекташеве - втрое больше прежнего оклада. Мужиков, коих выучил, смелей к делу своему припрягай, а на черные работы ставь неученых. Ну чего мнешься?

- Все бы ладно, господин генерал, только ж надо еще с помещиками договариваться...

- Робеешь их, что ли? Понаглей надо быть! Помни, у кого служишь! Ладно, найду тебе помощника, чтоб умел лихо языком чесать - это легче, чем работать...

...

- Даже не знаю, что сказать, Петр Павлович! Слишком неожиданно: государь ни единым словом о том не обмолвился...

- Хорошо отдыхали, Александр Иванович! Совсем отвыкли за границей от наших порядков. Рассудите сами: если бы Его Величество через голову Брюса предложил вам вице-президентство, сие означало бы опалу Якова Вилимовича, понеже все иные президенты сами подбирают себе товарищей, равно как советников и асессоров. Думаете, почему в Берг-мануфактур-коллегии, единственной из всех, сие место оставлено вакантным?

- Однако я не вчера приехал...

- Яков Вилимович прежде о сем не писал, рассчитывая встретиться и конверсировать с вами, но негоциации аландские затянулись сверх ожиданий. Покинуть те отдаленные острова он не может, между тем коллежское устроение движется слабо: кроме президента, дельных людей в новоучрежденном собрании - только мой брат Михаил да артиллерийский капитан Татищев...

- Это Василий, что ль? Ну, тогда можно не беспокоиться. Толковый офицер. И образованный не по чину. А у меня столько забот, что брать себе еще одну должность - слишком самонадеянно. По зимнему пути надо будет ехать на юг: бурлацкую лямку вице-губернаторства государь с меня, слава Богу, еще перед Европой изволил снять и перевесить на Колычева, но ландмилицкие дела оставил.