Легенда о Чжаояо. Книга 2 - Цзюлу Фэйсян

пытаясь понять, какая связь между мной и его зачатием. Он некоторое время пристально смотрел на меня, затем внезапно поднялся и стал приближаться. С каждым его шагом ярко-рыжие волосы все больнее жалили мне глаза. Я ничего не могла с собой поделать и невольно отступила.

Цзян У остановился передо мной и медленно произнес:

– Мм, твои глаза все так же прекрасны, как тогда.

Его слова сбили меня с толку. «Как тогда…» О чем это он?

– Когда школа Десяти тысяч убиенных послала огромную армию штурмовать Цзиньчжоу, Цинь Цяньсянь спас город. Затем он повел учеников палаты Тысячи забот отрезать вам путь к отступлению, но его схватили твои люди. Прежде чем отпустить его, ты, Лу Чжаояо, продержала Цинь Цяньсяня в темнице, пока вдоволь не налюбовалась его красотой… – Цзян У развел руками. – Ничего не напоминает?

А я ведь говорила себе, что рано или поздно придется заплатить за свои грязные мысли! Пусть даже об очаровательном последователе пути бодхисаттв, которым любой был бы не прочь полакомиться! Выходит, вот в чем причина? Цзян У хочет отомстить и, подобно мотыльку, решил броситься в огонь?

Изобразив раскаяние, я сокрушенно произнесла:

– Тогда… я так поступила с Цинь Цяньсянем… В общем, в тот момент…

Я задумалась, не зная, какие слова подобрать. «Действовала импульсивно»? «Оказалась под влиянием похоти»? Или «на грани одержимости»? Хотя какое объяснение ни придумай, моей вины оно не снимет…

Рыжий усмехнулся:

– Чего растревожилась? Благодаря тебе прямиком из сердца Цинь Цяньсяня в этот мир вышел я.

Что? Дело не в мести? Он… вышел из сердца Цинь Цяньсяня? Я растерялась.

– О? Ты хочешь сказать…

– Верно, – кивнул Цзян У. – Я внутренний демон Цинь Цяньсяня.

Проклятье! Ни одна шалость не пройдет незаметной! Вот она, карма! Хотелось бы мне вернуться в прошлое, схватить ту обезумевшую Лу Чжаояо и безжалостно отвесить ей пару пощечин.

«Подумаешь, нашла диво! Лу Чжаояо, ты только и умеешь, что восхищаться симпатичными мордашками! Почему бы тебе не полюбоваться Мо Цином и его невероятными глазами? Не-ет, поймать последователя пути бодхисаттв и пялиться на него – это, конечно, совсем другое! А теперь посмотри, к чему это привело! Разок поддалась похоти – и вот тебе месть спустя столько лет!»

Карма в самом деле жестока и непреложна. Никто и никогда еще не уходил от небесного возмездия! Теперь, когда меня похитил не кто иной, как внутренний демон, мой авторитет не станет прежним!

Я разглядывала Цзян У, но не могла найти в нем ни единого сходства с Цинь Цяньсянем. Тот выглядел как бодхисаттва, все в нем – от бровей до глаз – навевало мысли о сострадательном божестве, с лица не сходили безразличие и милосердная улыбка. Мы с Цинь Цяньсянем встречались много раз, дважды сражались, но я никогда не видела, чтобы он хоть кого-нибудь убил. Даже на Террасе небожителей, когда другие школы небожителей пытались захватить его ради крови, он только оборонялся, задействуя не более семи десятых своей истинной силы.

А вот черты лица Цзян У были чарующе привлекательны. На губах – непослушная и высокомерная улыбка, а в глазах ни следа теплоты. И при мне он уже убивал – на мосту в Цзяне: не сказав ни слова, просто разорвал врага на куски. Если сравнивать его с Цинь Цяньсянем, то Цзян У как обращенное зеркальное отражение одного человека. Но если так…

– Выходит, Цинь Цяньсянь любил меня? – удивилась я. – Он ведь говорил, что это были просто сбивающие с толку мысли.

Цзян У рассмеялся и сел на кровать.

– Он культивирует путь бодхисаттв, поэтому любое противоречие его идеологии – это сбивающие с толку мысли. Ты захватила его в плен и восхищалась им всю ночь. Цинь Цяньсянь впервые оказался так близко к красивой женщине, и это породило в нем «сбивающие с толку мысли», которых он прежде не ведал. А когда, налюбовавшись, ты отпустила его, твое великодушие пошатнуло его убеждения в том, что последователи темного пути – зло. Лу Чжаояо, как демоница, уж ты-то должна знать, что подобные сорняки не так легко выкорчевать из сердца!

Да, я знала, что сомнения в своих убеждениях и в выбранном пути могут прорасти в сердце опасными сорняками. Именно из-за них в школу Десяти тысяч убиенных попало немало отступников.

– Цинь Цяньсянь винил себя. Раньше он был незапятнан, безупречно чист, а едва познал мирскую суету – и назад пути уже не было. Порочные мысли опутали его и превратились в замкнутый круг.

Цзян У стал рисовать в воздухе, и из кончиков его пальцев заструилась алая демоническая ци. Чем больше кругов он рисовал, тем сильнее вырывалась энергия.

– И так день за днем, год за годом… пока его сердце не породило меня.

Алая демоническая энергия приняла форму ребенка.

– Чем больше жаждешь контроля, тем вероятнее потерпишь поражение. Чем старательнее подавляешь в себе порочные мысли, тем глубже тебя засасывает. И в конце концов…

Цзян У указал на лоб ребенка, и тот, внезапно открыв глаза, злобно уставился на меня. Я нахмурилась. Рыжий тратил демоническую энергию на создание марионетки, просто чтобы объяснить мне. Как же он силен… даже трудно вообразить. Когда мы сражались, я видела, что Цзян У выкладывался всего на семь десятых. Боюсь, и в сравнении с Цинь Цяньсянем значительно превосходил его, но не представляю насколько… Такой сильный внутренний демон…

– Мой путь начался из-за тебя, а потом я стал сильнее из-за неспособности Цинь Цяньсяня сопротивляться, – продолжил вместо Цзян У ребенок. – Я вырос в сердце бодхисаттвы, говорил с ним в его голове, влиял на волю и соблазнял перейти на темную сторону. Правда, не думал, что он украдет твое бездыханное тело и поместит в ледяную пещеру посреди формации на Белошелковой горе. Изо дня в день Цинь Цяньсянь повторял мантры, чтобы очистить разум, и наконец выпустил меня из себя. Он надеялся, что я навсегда затеряюсь в формации.

Цзян У упал на кровать и пошевелил указательным пальцем, приказывая марионетке подойти ко мне. Кроваво-красные глаза ребенка постепенно приняли естественный цвет, однако от них по-прежнему веяло ужасающей демонической энергией.

– Вырвав меня из своего тела, Цинь Цяньсянь все равно что разрезал себя напополам, – сказало дитя. – Несмотря на то что он избавился от внутреннего демона, в его душе остались раны. Бодхисаттва быстро слабел, поэтому формация не удержала меня в плену. Я сбежал и оказался в Джохор-Бару. Тогда я выглядел точно так же, как эта марионетка, а город принял меня военными призывами, повсюду витал дух убийства…

Ребенок скривил губы