Изменить нельзя простить - Анна Томченко

вывалил? — рявкнул я. — Вы с Олегом просто братья по разуму. Ну что такого в том, что я реально считаю, что любую бабу можно купить? 

В трубке повисла тишина. 

— Блин, Кирюх… — простонал позже Алекс. — Ну ты чего как дровосек. Ну это же Ева… она ведь почти сразу в тебя влюбилась. И не за деньги, потому что, поверь мне, тебя и с ними любить сложно…

Я вытащил пачку сигарет и закурил. 

Алекс вошел в свою любимую философскую тему любви, можно отдохнуть, пока он изливает душу. 

— Ну нахрена ты ее так… — ныл Алекс и бесил меня этим ещё сильнее. 

— Ну как? — вспылил я. — Ну вот скажи, чего обидного в том, что я просто сказал правду? 

— А она ей нужна была? — ехидно заметил Алекс. — Кирюх, ну ты представь, что вот молодая девчонка с насилием в семье вырвалась, боится мира, боится мужчин, трясётся от каждой неровной чашки, переживает, и тут ты ее бац с размаху в дерьмо лицом… 

— Да никуда я ее не опрокидывал. Мы вместе были. Все было хорошо, только…

— Какого хрена ты ей наговорил? — заорал Алекс, а я отодвинул мобильный от уха. 

— Да ничего не наговорил, — я бросил окурок в урну и открыл машину. — Просто мы забыли про защиту. И она запаниковала, а я сказал, что приму любое ее решение…

Двигатель заурчал, а Алекс так ехидно уточнил: 

— Дословно можно? 

— Захочешь — родим, нет — тоже решим, — повторил я нормальную фразу, которая, в моем понимании, должна была показать Еве, что мне не страшно и на такой шаг решиться. 

— Идио-о-от! — экзальтированно заорал Алекс. — Ты хотя бы понимаешь, что сказал следующее… "Если что, я оплачу твой аборт, а нет, так буду подкидывать бабла на ублюдка!"

— Нет, — твёрдо сказал я. — Я имел в виду…

— Вот что имел, то и ввёл! Бесишь, тестостероновый псих. Совсем головой не думаешь. Девчонка от одного мудака ушла, чтобы попасть в руки к другому. Правильно Ева исчезла. Я бы тоже свалил! 

Если бы мы говорили по старому стационарному телефону, я бы услышал, как Алекс со всей дури ударил трубкой по аппарату, но сейчас мне послышались только короткие гудки. 

Я ударил ладонью по рулю и выматерился. Все такие правильные, такие благородные. Один я валенок. 

Бесят. 

Я поехал в последнее место, где гипотетически про Еву могла найтись информация. На ее старую работу. Но ничего, кроме того, что мне самому было известно, узнать не удалось. Я выходил из здания и думал о своём. Больше о том, что, наверно, реально мудак, и стоило внимательнее быть с Евой, но, опьяненный ею же, я не замечал, как ее ломало. 

Сейчас, оборачиваясь на проведённую ночь, в памяти всплывают картинки глаз Евы. Когда я отстранялся, она словно боялась, что я встану, хлопну ее по бедру и скажу нечто пошлое и банальное, но однозначно говорящее, что она, конечно, ничего такая телочка, но только для перепиха. 

А ночью не замечал. 

Как боялась, как стеснялась, как сочувствовала и внимательно следила за выражением моего лица. 

Меня чуть не сбила девица с копной медных вьющиеся волос. Память подсказала немедленно ее схватить и проверить, не моя ли пропажа, но…

— Кирилл! — вскрикнула девчонка и повисла у меня на шее. — Так рада тебя видеть. Ты что, не узнал меня? Это ведь я, Серафима. Ну вспомни. Из клуба, чуть больше месяца назад…

В голове крутились шестерёнки. Проворачивались. 

Я осматривал Серафиму и понимал, с кем перепутал Еву. Вот она, девушка без имени, с которой я переспал. 

— Ты что, опять хочешь назвать меня Евой? — звонко рассмеялась Серафима и подхватила меня под локоток. В голове словно одна стальная стружка, и я с трудом соображал, что имела в виду Серафима. — Ну тогда ночью ты только так меня и звал, хотя я несколько раз поправляла тебя. 

Тонкий пальчик с длинным ноготком пролетел перед моим носом. 

— Но ты не переживай, так бывает. Я вот однажды…

Что там однажды, я не хотел особо знать, поэтому перебил: 

— А почему ты сбежала? — нет. Как я мог перепутать утонченную, спокойную до холодности Еву и эту милую солнечную Серафиму. Однозначно не в себе был. 

— Ну а зачем оставаться, тем более я снова встряла между двумя влюблёнными… — как-то обречено призналась Серафима. 

— А с чего ты взяла, что я влюблён? 

— Ну как? — Серафима округлила глаза и вытянула губы уточкой. — Ты же только и шептал, что "Ева, милая моя, чистая, как сильно мечтал, хотел, любил…"

Я приоткрыл рот, не припоминая таких откровений за собой. 

— Поэтому я подумала и решила не мешаться под ногами. Правда, хорошо? 

Я кивнул, осознавая весь масштаб беды. 

Я с первого взгляда втрескался в Еву. 

— Ой, меня парень ждёт. Я побегу, — Серафима привстала на носочки и чмокнула меня в щеку. — Но ты все же скажи ей все то, что говорил мне, говорят, удача любит смелых. 

Рыжая копна волос скрылась за дверью кафе, а я стоял и не понимал, для чего мне такой опыт. 

Через пару минут телефон разразился такой трелью, словно абонент пытается не дозвониться, а просто прибить колоколом обладателя гаджета. 

— Кирюх, ты, конечно, мне друг, но… — Алекс умолк, подбирая слова, и решил одним ударом выпустить на свет правду. — Ева сегодня улетела из города. Ее пригласили в зарубежную компанию, и, в общем, это все. Ева не исчезла, она вовремя ушла. И виновен только ты. 

Сердце стукнулось в рёбра. Я зажмурил глаза, а открыл их в постели с женой. 

Глава 51

— Вас устраивают условия работы?

Я медленно кивнула. Генеральный директор питерской строительной фирмы нуждался в маркетологе, а я — в работе. И, собственно, я прилетела, чтобы своими руками забрать ее. Плевать, что они мучили меня больше месяца с ответом. Плевать, что первые пару дней я прожила в маленьком хостеле, плевать, что сняла крошечную студию на тридцать один квадрат, зато в получасе от Адмиралтейской и на первой линии Васильевского острова с видом на реку. Отдельного упоминания стоила не квартира как таковая, а парадная, в которой можно почувствовать себя зажиточным аристократом. Но это все отступления, потому что не плевать было