Тайны Дивнозёрья - Алан Григорьев

— Лис улыбнулся одними уголками губ. — Ах, бедная Маржана, вечно тебе приходится иметь дело со всяким отребьем…

— Работа такая. — Мара развела руками. — Но я не жалуюсь. Вернее, не жаловалась, пока не оказалось, что у этой Аннушки, которую Доброгнева велела привести к ней — и чтобы та непременно добром пришла, — и дочь, и мать — ведьмы, а отец — не кто-нибудь, а сам царь Радосвет. Ты об этом знал?

— Ну, разумеется, — кивнул Лис. — Слушай, налей еще, хорошо сидим.

Он дождался, пока Маржана слезет с подоконника и снова наполнит его бокал, и только потом добавил:

— Кстати, ее дочь, которую ты собиралась убить во сне, находится под моей защитой. Тронешь ее — и вмиг пожалеешь, что на свет родилась. Я легко забуду о нашей былой дружбе.

— Ты называешь это дружбой? — усмехнулась мара. — Ладно, молчу. Кстати, твоя девчонка уже давно за нами наблюдает. Или, думаешь, я ее не почуяла?

Мара из кошмара (2)

Тайка, поняв, что ее присутствие обнаружено, решила, что скрываться больше смысла нет, тоже вошла на кухню и помахала рукой:

— Здрасьте!

— И тебе не хворать, ведьма, — Маржана ощерилась, показав два ряда заточенных зубов-стилетов. — Как тебе мой кошмар? По душе пришелся?

— Ничего так, нормальный, — Тайка кивнула на Лиса, — но ему явно больше понравилось. Как главному любителю змей.

— Говорю же: не знала я! — плаксивым голосом проныла мара. — Чего взъелись? Я теперь простая наемница — мне платят, я делаю. Становится опасно — тоже делаю. Ноги.

— В честь нашей былой дружбы дам я тебе один совет. — Чародей накрутил на палец край ее шелкового пояса. — Никогда не работай с Доброгневой. Как слышишь это имя — сразу утекай. Целее будешь.

— Да я уж поняла, — Маржана со вздохом выдернула пояс из его рук. — Да только поздновато. Спросит она с меня теперь. И ответ ей совсем не понравится.

— А ты расскажи нам еще что-нибудь. А там, глядишь, может, я еще каким советом помогу, — Кощеевич отсалютовал ей бокалом. — Ты же знаешь, у нас с сестренкой давние счеты.

— Да больше и рассказывать-то нечего, — вздохнула мара, опустив ресницы. — Доброгнева твоя, знаешь ли, не делилась, для чего ей эти полукровки-добровольцы нужны. Мое дело маленькое: найти, заручиться согласием, доставить. Сказали ведьму убрать из Дивнозёрья — я убрала. Велели убить ее же — попыталась, да не вышло.

— Погоди, так мама меня забрать решила тоже из-за тебя? — ахнула Тайка.

Маржана уставилась на нее, в вишневых глазах мелькнула смешинка:

— Ну да, вроде того. Ведь любимый Сереженька так хотел тебя увидеть. Нельзя было его разочаровывать.

— Пусть этот тип к моей матери больше не приближается, — Тайка сжала кулаки. — А не то я ему шваброй промеж глаз!

— О, не беспокойся, — замахала руками мара, — я уйду, он ее и не вспомнит. Если мне, конечно, позволят уйти…

Она вопросительно глянула на Кощеевича:

— Что скажешь, мил друг? Довольна ли твоя гадкая душенька?

Тот пожал плечами и повернулся к Тайке:

— У тебя есть еще какие-нибудь вопросы, ведьма? Спрашивай, пока она добрая.

Тайка решительно тряхнула косами:

— Зачем Доброгневе понадобилось убирать меня из Дивнозёрья? Там-то она что забыла?

На мгновение мара задумалась, но потом все же заговорила:

— Слыхала я, хочет она там свое войско пополнить. Но как именно — не спрашивай, того не ведаю. Знаю только, что все должно случиться в ночь перед Мариным днем, как раз в конце навьей седмицы, — Маржана отставила пустой бокал и мечтательно улыбнулась. — Ах, доброе же у вас, у смертных, вино! Даже если помирать теперь придется, все одно жалеть не буду — не зря в город ездила.

А Тайка глянула на календарь и ахнула:

— Сегодня тридцатое октября. Значит, та самая ночь — это уже завтра! Так вот о чем меня предупреждала Матушка Осень! Лис, мне нужно срочно вернуться в Дивнозёрье!

— Да не кричи ты так, — поморщился чародей, — надо — значит, вернешься.

— Если выехать завтра на самом раннем автобусе, мы еще успеем.

— Мы? — он склонил голову набок. — Это что, приглашение? Гляжу, понравилось тебе быть со мной на одной стороне, ведьма? А я сразу предлагал!

Тайка хоть и была благодарна ему за помощь на дороге сна и за скорую расправу над колдуном Сергеем, а все равно фыркнула:

— Вообще-то я имела в виду себя, Пушка и Марфу. Но ты, если хочешь, тоже можешь присоединиться. Помнится, это я была нужна тебе живой и невредимой?

Чародей скорчил разочарованную мину:

— Вот и помогай после этого людям. Ладно, поеду. Но знай: это только потому, что я всю жизнь мечтал прокатиться на настоящем автобусе… Так, а теперь разберемся с тобой. — Он встал, потянулся, подошел к Маржане (та в ужасе закрыла голову руками), упер ей палец в грудь и зашептал что-то на навьем.

— Постой, не убивай ее! — Тайка с силой толкнула его в плечо.

— Ты в своем уме, ведьма? Чего под заклятие лезешь? — огрызнулся Лис. — Тебя она, между прочим, не пощадила бы.

— Знаю. Но так ведь я — не она! У меня другие правила.

— О да, с этим не поспоришь, — Кощеевич отступил назад. — Только все равно не ори, не разобравшись. Не собираюсь я ее убивать. Даже наоборот. Смотри!

Дрожащая от страха Маржана убрала руки от лица, и вдруг — хлоп! — свет мигнул, словно от перепада напряжения. На пол медленно, как в кино, упали шелковые шаровары с атласной курточкой. Тайка не поверила глазам: на подоконнике вместо острозубой мары сидел и смешно шевелил носом черно-белый кролик с длинными розовыми на просвет ушами.

— По-моему, так она выглядит значительно милее, — Лис почесал пушистую спинку, и зверек, совсем не по-кроличьи извернувшись, попытался цапнуть его за руку.

— Но-но! — Чародей погрозил пальцем. — Я тебя, между прочим, так спрятал, что даже моя сестрица не сыщет. Я же не из тех, кто забывает добро. Приберешь тут пока за собой и своим колдуном. За ее матушкой, — он кивнул на Тайку, — присмотришь. А когда минует гроза, съешь вот эту травку — и снова станешь человеком. Посмотри, куда кладу!

Он открыл один из кухонных шкафов, засунул сухой пучок за банку с