Только раз в жизни - Даниэла Стил

Наступило несколько нервозное молчание. Он правильно предположил, что Барбара достаточно осторожна.

– Как тебе мое предложение?

Барбара долго не отвечала. Ей на самом деле не особенно хотелось куда-то идти, и она подозревала, что его деловой партнер – это, наверное, рыжая красотка. Но, с другой стороны, делать ей было нечего – Дафна будет работать, Барбара ей не потребуется, а Том был симпатичным мужчиной. Не позволив себе более размышлять над этим, она вдруг согласилась:

– О'кей. Почему бы нет?

– Жду тебя в вестибюле в девять. Если буду опаздывать, я тебе позвоню. Ты никуда не уйдешь?

Барбара почему-то не сомневалась, что будет на месте.

– Да, я хочу заказать Дафне ужин.

– Она никуда не уходит? – Он представлял себе, что писатели только и делают, что кутят, пьют и ходят по вечеринкам.

– Очень редко, и никогда в процессе работы. Она сейчас работает над сценарием и не выходила из комнаты с самого нашего приезда.

– Это звучит не особенно весело.

– Так оно и есть. Это тяжелая работа. Она и вправду работает больше других.

– С твоих слов можно подумать, что она готовая кандидатура в святые, – сказал Том с улыбкой.

– В моем списке да. – Это было предостережение ему не злословить в адрес Дафны ни сегодня, ни когда-либо в другой раз. Барбара защищала ее, как жрица у алтаря своего божества, и, разумно это было или нет, таким было ее отношение к Дафне. – До встречи, Том.

– Жду с нетерпением.

И пока он в своем доме в Бель-Эр[5] принимал душ и брился перед встречей с партнером, не переставал удивляться, как просто все получилось. Барбара была привлекательна, но не щеголяла своей красотой. Она скорее была интересной, чем сексапильной, скорее умной, чем хорошенькой, и все же в ней было что-то очень привлекательное, что-то надежное, что-то неподдельное. Барбара производила впечатление женщины, с которой можно говорить, от которой можно ожидать поддержки, которая ценит юмор. Том Харрингтон никогда не был знаком с подобной женщиной, но эти качества удивили его в Барбаре еще двадцать лет назад по резкому контрасту с Сэнди. Сэнди была миленькой маленькой блондинкой с ослепительно голубыми глазами и покоряющей улыбкой. Но ее ужасно избаловали родители, а потом и он сам, и она всегда подводила его, как в тот последний раз, когда сбежала с Остином. Она забрала обоих детей и позвонила ему через две недели. Он какое-то время после развода подумывал, не отсудить ли дочь, но это разделило бы детей, и он не решался на это. И с тех пор в его жизни не было серьезных увлечений. Он не знал почему, но почувствовал вдруг неодолимую тягу к Барбаре. Как только он увидел ее в магазине, он знал, что ему захочется встретиться с ней еще, просто поговорить.

– Дафф, ты ела?

Барбара вошла в ее комнату, взглянула на поднос и сразу поняла, что нет. Но Дафна нахмурилась за машинкой и едва слышала ее слова.

– Дафф... эй, детка, поешь.

Дафна подняла глаза с отсутствующей улыбкой:

– А? Что? Ага, о'кей. Сейчас. Я хочу закончить эту сцену. – И потом, взглянув через плечо: – Ты уходишь?

– Совсем на чуть-чуть. Может, что-то нужно, пока я не ушла?

– Нет, все в порядке. Извини, что не могу составить тебе компанию.

– Да ничего, я как-нибудь сама.

Она было начала рассказывать Дафне про Тома, но та уже снова стучала на машинке.

– Пока. И не забудь поесть.

Но Дафна не ответила. Она была уже далеко, со своими героями, и Барбара тихо прикрыла за собой дверь.

Глава 22

Том сообщил Барбаре фамилию его собственного агента по торговле недвижимостью, и в первый же день, когда она поехала с ним посмотреть дома в Бель-Эйр и Беверли-Хиллз, они в Бель-Эйр нашли именно то, что ей было нужно. Это был красивый небольшой дом на Сиело-драйв с тремя спальнями, выходившими на большой, хорошо ухоженный сад. Участок окружала высокая кирпичная стена, заросшая кустами и виноградом, что не угнетало, а создавало ощущение полной уединенности. Был весь необходимый набор: большая лужайка, простой прямоугольный бассейн, сауна, ванная комната. И интерьеры дома были просто замечательны: полы из светло-бежевого мрамора, повсюду большие белые диваны, собрание ценных образцов современного искусства и кухня прямо как из журнала «Дом и сад». Вокруг дома царили солнце и тишина. Была и библиотека, отделанная панелями из сосны, выходящая окнами на бассейн, для Дафны это было идеальное место работы. Одним словом, было все, чего они желали. И хотя цена была высокая, но не такая, -чтобы испугать «Комсток». Дом принадлежал одному очень известному актеру и его жене, которые уехали на натурные съемки в Италию.

Барбара смотрела по сторонам с восторженной улыбкой, а агент наблюдал. Она заглядывала во все кладовки, во все шкафы и проверяла все комнаты с учетом вкусов своей работодательницы.

– Ну, что вы думаете, мисс Джарвис?

– Я думаю, мы вселимся завтра, если вы не возражаете.

Они обменялись улыбками.

– Мои клиенты будут только рады. Они уехали на год. Это было чудо, что дом до сих пор никто не снял, но хозяева выдвинули достаточно жесткие требования к контингенту арендаторов. А ваша работодательница не захочет сама его сначала посмотреть?

– Не думаю.

К тому же Дафна была так поглощена работой, что не обратила бы внимания, если бы Барбара сняла шалаш из травы.

– Она очень занята.

– Тогда давайте вернемся в мой офис и подпишем бумаги.

Через час Барбара подписала договор на аренду на год, и они с Дафной на следующий же день переехали.

В тот вечер Дафна бродила по дому, привыкая к новой обстановке. Иногда было трудно сразу включиться в работу на новом месте, и она старалась привыкнуть. Она распаковала все вещи, и ее пишущая машинка была установлена в симпатичном маленьком кабинете. Все было готово, но не было Барбары, и вдруг Дафна уяснила, что не знает, куда она ушла. В последнее время Барбара совершенно освоилась в Лос-Анджелесе. С их приезда она словно расцвела, и Дафна этому радовалась. Жизнь Барбары никогда не была особенно интересной, и если здесь, в Лос-Анджелесе, она радовалась жизни, Дафна радовалась за нее. Но, сидя на кухне за тарелкой яичницы и думая о сценарии, она вдруг почувствовала себя более одиноко, чем за все последнее время. Все ее мысли в тот момент сосредоточились на Эндрю, она вспоминала их жизнь вместе до того, как отдала его в интернат. А потом подумала, как там ему живется, в Говарде, и ей страстно захотелось просто обнять его, прикоснуться к нему, повидать его. Когда Дафна об этом думала, у нее прорвались рыдания, и она оттолкнула от себя тарелку. И сама, чувствуя себя ребенком, положила голову на стойку и плакала от тоски по маленькому сыну.