В глухом углу - Сергей Снегов

— А почему не сейчас, Муха?

Миша объяснил, что обычная машина, без специальных утеплений, не доберется на участки. Нужно обслужить и рудник, и электростанцию — везде задержались люди. Раньше вечера машины не подготовят.

— На охоту собрались, значит, собак кормить! — сказал Леша. — Почему это — раз начальство, так всегда непредусмотрительность!

Он натянул шарф на лицо и отправился обратно. Ветер теперь гнал назад. Леша продирался вдоль бараков, хватался за отвердевшие снеговые наносы у стен. Труднее всего было перебегать от барака к бараку. Леша сгибался, как гонщик на велосипеде, пробивал головой ветер, но иногда буря швыряла его обратно на оставленные снеговые горки. В бараке он прежде всего кинулся к бачку с водой. Он устал и вспотел, над ним поднималось облачко пара.

Леша сбросил полушубок и повалился на кровать поверх одеяла. В обычные дни ему хотелось спать даже на работе, сейчас сон не шел. Леша уже не беспокоился о девушках. Ничего с ними не случится, дом покрыт крышей, перегородки и полы выведены — отсиживаются в одной из комнат. Он думал о себе. С ним выходило нехорошо. Между девушками, конечно, болтовня — оставшимся дома достается. Светлана не простит, что он отлеживается в теплой постели, когда они дрожат в нетопленной комнате с неоштукатуренными стенами, она ведь мерзлячка. Он думал также о машине со съестным. Машину обещали выпустить за ворота лишь к вечеру, еще неизвестно, удастся ли ее подготовить, а если и подготовят, то раньше поедут на рудник. На стройучасток доберутся к полночи, может, к утру. Светлана обязательно скажет: «У тебя, разумеется, все было — и хлеб, и консервы, и чай!..»

Леша опять направился к соседям. Саша похрапывал на всю комнату, Виталий зашивал носок. Георгий, возвратившись из столовой, читал книгу.

— Ребята, — сказал Леша. — Нельзя же, девчата без нас попадут в беду!

Виталий высмеял его. А что может случиться с девчатами? Сидят в закрытой комнатушке и точат лясы. И вообще строгое распоряжение: наружу не выходить, разве он не слыхал?

Георгий поинтересовался:

— Кто там у вас застрял?

— Все! — сказал Леша. — Все до одной наши девчата. Вся комната.

Георгий отбросил книгу.

— Собирайся, Вик. Посмотрим, так ли сильна пурга, как она ревет.

— И не подумаю, — ответил Виталий. — Только дураки показывают в такую погоду нос на двор.

— Боюсь, придется тебе стать дураком, Вик. Что это за слова — хочу? подумаю? Теперь ты должен хотеть одного — как бы мне угодить!

Леша не понял их спора. Виталий больше не сопротивлялся. Он хмуро достал полушубок. Георгий вытащил из четырех тумбочек сахар, консервы, колбасу, соленую рыбу.

— Надеюсь, Семен не обидится, если я притащу его припасы? Жаль, хлеба маловато.

— Хлеб у нас есть, — сказал Леша. — Сейчас приволоку.

Когда они остались одни, Виталий злобно упрекнул Георгия:

— Меня приневоливаешь, а Сашку своего жалеешь! Разбуди, пусть идет с нами!

Георгий с сомнением посмотрел на спящего брата:

— Не жалею, а не очень ценю, ты неточно выражаешься, Вик. Он не годится для таких походов, а с тобой я хоть зимой в воду!

Леша принес хлеба, по дороге выпросил у дневального картошки, у него же прихватил мешочек с углем. Лицо Леши прикрывал шерстяной шарф, глаза еле выглядывали в узкую щелочку. Георгий лица не закутал, зато три раза обернул шарф вокруг шеи и подбородка. У Виталия не было шарфа, он застегнул на крючки высокий воротник полушубка, в нем утопала вся голова с шапкой. Леша понес уголь, Георгий — хлеб и остальные припасы, Виталию досталась картошка, он напихал ее в карманы — освободить руки.

Буря значительно усилилась. Ветер уже не грохотал, а свистел громадным свистом, хлеставшим по нервам. Виталий покатился по снегу, едва выбрались наружу. Георгий схватил его за полушубок и тоже свалился. На помощь им заторопился Леша — вместе они кое-как поднялись. От барака до шоссе было сто метров, на этом коротком участке Виталий падал трижды. Один раз на него налетел шедший сзади Георгий, потом Виталий, подгоняемый бурей, натолкнулся на Лешу и потащил его за собой в снег. Леша, покачнувшись, ударил Виталия угольным мешком по виску. Окружающая беловатая тьма метели вспыхнула розовыми и синими искрами. Виталий понял, что погибает, ослабевшие ноги расползлись в стороны. На нем лежал Леша, их обоих схватил Георгий — Виталий с отчаянием в душе приподнялся. Он крикнул, что надо передохнуть, иначе не дойдет. Ветер заглушил его крик, он сам не услышал своего голоса.

На укатанной автомобильной дороге стало легче. Можно было идти не гуськом, а в шеренгу. Виталия поддерживали Леша с Георгием, они продвигались в крутящейся белой мгле, как одно шестиногое трехголовое тело. Виталий уже не просил об отдыхе, теперь, когда они обхватились руками, ветер не казался таким непреодолимым. Георгий повернул к сторожке, стоявшей у моста через ручей. Они с усилием отворили дверь и растянулись на полу — в изнеможении молчали, глубоко дышали, успокаивая колотившееся сердце.

— Погодка правильная, — просипел Георгий, первым обретая голос. — Никто не обморозился? Как ты, Вик?

Леша усердно дышал, не отвлекаясь на разговоры. Виталий прошептал:

— Голова гудит от удара, а так терпимо.

Немного отдохнув, Георгий скомандовал:

— По коням! Ледовый поход продолжается.

Семен, сидевший с девушками у костра, разложенного на железном листе, первый различил в грохоте бури посторонние звуки. Он сказал Васе:

— Вроде, голоса…

Вася ответил равнодушно:

— Послышалось. Кто сюда полезет? Вечером машина придет. До вечера далеко.

Дверь распахнулась, и из влетевшего в комнату облака снега и тумана вывалился заросший льдом Виталий. За ним показались Георгий и Леша.

Светлана с восторженным визгом метнулась к Леше. Вера отвернулась, другие девушки захлопотали, помогая раздеться и разгрузиться. Георгий содрал шапку и раскланялся за всех.

— Забежали на огонек! Гуляем, гуляем — надоело. Решили составить вам компанию.

— Не побоялись! — радовалась Светлана. — Это же страх, а не погода! А мы завидовали, что вы отдыхаете в постелях.

— Ну вот еще — в постелях днем! — возразил Леша, счищая с шарфа лед. — А погода — ничего особенного. Вот и Виталия спросите.

— Погода подходящая, — ответил Виталий, протягивая над огнем закоченевшие руки. — Дует в норму. Пустяки!

— Пижоны! — сказала Вера. Георгий стоял к ней спиной. Она разговаривала с Виталием, но метила в него. — Пижоны! — повторила она. — Ради хвастовства поперли, а по дороге душа в пятки убегала. Сколько раз падали?

— Немного падали, — признался Виталий. — Но никакой души, это твердо. Один раз Леша меня стукнул — как конь копытом! Вот тогда думал, не встану.

— Не сердись! — запоздало извинился Леша. — Я поскользнулся на льду.

Девушки складывали принесенную еду на чистую газету. Хлеб стал твердым и побелел, картофелины, извлеченные из шубы Виталия, падали на пол с металлическим звуком. Девушки огорчились, Семен успокоил их.

— Хлеб отойдет, а картошку давайте сюда. — Он возился у костра. — В золе она так выпечется, что не отличите от немороженой. Не надо только ее оттаивать перед тем, как печь.

Георгий подошел к Лене. Если бы не было Веры и она, не глядя, не следила за ним и Леной, разговор у них пошел бы по-иному. Георгий понизил голос, чтоб со стороны даже шутки его казались значительными. Лена с охотой подхватила его тон.

— Как вам понравилась наша передвижная лавочка, Леночка?

— Просто замечательно! — сказала она весело. — Я ужас как голодна! Не ожидала от вас такой отзывчивости.

— Я тоже. И даже не хотел ее. Дома уютнее, чем на урагане. Но ничего не мог поделать. Думал о вас, и неведомая сила толкала меня наружу. Я упирался, но она потащила меня за шиворот. Вы, как ученая в прошлом, не подскажете, как называются эти силы?

— Смотрите, я отвечу вашими же словами, Георгий.

— Слушаю. Какую еще там глупость я сморозил?

Она процитировала улыбаясь:

— От ненависти до любви один шаг, и вы как раз делаете этот шаг.

Он смеялся вместе с ней.

— А вы, оказывается, злопамятная! Насчет вас я ошибся — на любовь ваше поведение не похоже. Насчет же себя знаю — я в любовь не шагну, а прыгну. Я перенесусь в нее, как в иной мир.

— Не сломайте головы при этом прыжке.

— Даже рук не поцарапаю. Разве вы не знаете, что у влюбленных вырастают крылья? Раньше писали, не скрывая: «Он прилетел к ней на крыльях любви!»

Надя пригласила к газете с едой. Газету расстелили подальше от костра, чтоб все могли вокруг разместиться. Получилось тесно, девушки прижимались одна к другой, Игорь сел в сторонку, Вася примостился около него.