Пифагореец - Александр Морфей

такого еще не делал. Но очевидно, что по определенному условию, а именно, когда посетитель пещеры что-то здесь берет, то происходит искривление пространства определенным образом, напоминающим петлю Мёбиуса, то есть, когда, следуя прямо, ты снова попадаешь в то же самое, начальное место.

– Интересно, зачем нужно было прикладывать столько усилий, чтобы просто защитить свое золото? Разве, имея такие знания и умения, не проще было замуровать сюда вход или закольцевать вход, чтобы, входя в пещеру, человек из нее сразу выходил и ни о чем не подозревал? Это было бы гуманнее и безопаснее.

– А кто тебе сказал, будто это сделано для того, чтобы спрятать золото? Тео, находясь у меня столько времени, ты так до сих пор не понял, что единственное, что имеет истинную ценность для людей, – это мудрость. В гробу карманов нет, Тео. Это место могло быть сделано с одной-единственной целью – отучать попавших сюда людей от жадности. Всех, кто понимает Истину, деньги больше не интересуют. Единственно значимые богатства человек накапливает только внутри. А желание присвоить то, что тебе не принадлежит, – это один из главных корней всех проблем человека, да и всего человечества. Помнишь заповеди Моисея? «Не укради», – это же об этом. «Не возжелай жены ближнего своего», – тоже об этом, о желании присвоить то, что человеку не принадлежит. «Не лжесвидетельствуй», – ведь одна из главных причин лжи – это способствовать или оправдать присвоение того, что человеку не положено.

«Не убей», – разве главная цель всех войн – не присвоить новые земли, богатства, которые не принадлежат правителю? Так можно разобрать многие известные заповеди, все смертные грехи, и ты увидишь, что в большинстве своем их общим корнем является одно и то же – желание присвоить то, что человеку не полагается и не принадлежит. Вот, видимо, это место и было создано для того, чтобы наглядно показать все это человеку и под страхом смерти заставить его оставить то, что ему не принадлежит, даже если очень хочется присвоить.

Тео выложил все золото, которое у него было, до последней монеты, улыбнулся и попрощался с «Джоном» и вслед за Учителем вышел из пещеры. Солнце уже зашло, но еще полностью не стемнело. В воздухе показалось еле видимое уплотнение в виде двери, и Пифагор молча указал на него. Тео шагнул вперед и оказался в родной пещере. Да, такого сильного шока он, наверное, никогда еще не испытывал. Больше всего сейчас он хотел бы пропустить стаканчик узо и даже не разбавлять его водой. Тео слышал, что есть методы лечения алкоголизма шокотерапией. Он не знал, как именно и насколько надежно это работает. Но то, что он теперь никогда в жизни не притронется к чужому – ни к деньгам, ни к женщинам, ни к чужому труду или славе, – он сейчас знал абсолютно точно.

– Бррр… Вот это случай… – сказал Тео, широко раскрывая глаза и показывая полное удивление.

– Не забывай, мой дорогой ученик, – мы живем в математически точном мире, в котором никакие случайности не случайны, – с улыбкой ответил Пифагор. У Тео отлегло от сердца, когда он понял, что Учитель на него не злится. Это было для него не менее важно, чем выбраться из пещеры жадности. Теперь можно было спокойно готовиться ко сну.

Глава 16. Ноосфера? Нет, не слышал.

Если бы каждый занимался своим делом, и никто не вмешивался в чужие дела,

то Земля вертелась бы куда быстрее.

Льюис Кэрролл

Солнце уже начинало клониться к закату, летающих мошек становилось заметно больше, весенняя вечерняя прохлада еле заметно начинала замещать собой тепло, но собеседники этого не замечали. Они продолжали сидеть на больших камнях на верхней террасе и вести беседу. Беседу важную и фундаментальную, с точки зрения Пифагора, но странную и нудную, с точки зрения Тео. Вокруг не было слышно никаких животных – только стрекот цикад. Моря также не было слышно – видимо, дуэт ветра и цикад в этот вечер полностью его заглушал. Пифагор видел, что взгляд Тео был скорее блуждающий, чем внимательный, и решил, что сейчас стоит переключиться на что-то более приземленное, что было бы ближе к сегодняшним взглядам Тео. И он решил поговорить о науке.

– Тео, помнишь, я тебе говорил сегодня про энергоинформационное поле, которому ученые дали название «ноосфера»? Я обещал тебе рассказать тебе об этом. Возможно, сейчас как раз хороший момент об этом поговорить. Только о науке – как ты любишь. – Тео одобрительно кивнул. – Отлично. Итак, недавно мы обсуждали с тобой этические и практические причины необходимости сражаться и победить в себе Дракона. Но кроме таких, чисто житейских причин, существует еще одна сторона этого дела – физическая. Ты ведь инженер? А для того, чтобы тебя убедить, аргументы должны иметь рациональные, физические основы, не правда ли?

– А разве нравственные причины могут иметь физическую основу? – удивился Тео.

– В данном случае – да. Ты обращал внимание, что наука твоей эпохи часто использует термин «сфера» для описания чего-то, окружающего нашу планету? К примеру, слой воздуха, плотно обволакивающий Землю, – называется атмосферой, существует стратосфера, ионосфера, биосфера и так далее. Так вот, в твою эпоху, в начале ХХ века, жил один известный ученый – профессор, член академии наук, Вернадский. Он в своих трудах