Шпаги над звездами - Роман Злотников

Сколько прошло времени? Ив скосил взгляд на часы, но на экранчике вместо цифр высветились какие-то непонятные кривые. Он вдохнул носом. Воздух был несколько затхлым — это означало, что он находился в скафандре уже более шестнадцати часов. Ив попытался пошевелиться, но конечности затекли, и он едва не заорал от боли. Несколько минут он разминал их, поочередно напрягая мышцы, потом попробовал еще раз, но мощные псевдомускулы экзоскелета смогли только чуть согнуть палец. Забрало шлема было плотно забито пеплом. Сенсоры бездействовали. Ив покрутил головой внутри шлема, но все экраны были мертвы. Судя по всему, его засыпало. Если даже сенсоры не могли пробиться сквозь слой пепла, значит, толщина его — не менее нескольких десятков метров. Ему подумалось, что, когда его несло ураганом, скафандр закрепил сочленения и оттого он не может двинуться. Ив языком переключил клавишу на подбородочном пульте и снова попытался шевельнуться, изменив направление движения. На этот раз немного двинулась рука, но стало ясно, что дело не в скафандре. Его действительно засыпало так, что он был почти неспособен шевелиться. Счастливчик горько усмехнулся. Пройти тысячи смертельных схваток… Стать притчей во языцех, примером удачливости… Заработать прозвище Счастливчик и в конце концов задохнуться в боевом скафандре под толстым слоем пепла… Он несколько минут размышлял над своим положением. Ситуация, как из притчи о двух лягушках: либо спокойно тони, либо дрыгай ножками и надейся на Бога. Он прислушался к своему кишечнику. Да, дела… Как ни крутись, придется дрыгаться. Боевой скафандр, в зависимости от комплектации, имеет массу необходимых приспособлений, но вот с одним здесь всегда туго. Если он задохнется или будет раздавлен пеплом — это еще куда ни шло, но вот захлебнуться в собственном дерьме… Нет уж, он скорее поджарится, чем позволит своему брюху изгадить столь безупречную репутацию. Через несколько минут отчаянных усилий Ив смог извлечь ладонь из манжеты и откинуть крышку внутренней панели управления соплами коррекции. Нащупав клавиши стабилизации, он на мгновение зажмурился и надавил. Некоторое время ничего не происходило, потом под мышками, на ягодицах и спине начало прогревать, по забралу потекли ручейки расплавленного пепла. Полыхнула вспышка. Сильно тряхнуло, скафандр мгновенно разогрелся так, что Ив зашипел от боли. Потом он почувствовал, как куда-то проваливается, и, отпустив клавишу, скосил глаза на индикатор расхода топлива. Оставалось едва на десять секунд работы сопел. Ив выругался, но тут же расхохотался. Тоже мне, нашел повод для огорчения. Если он отсюда выберется, то заправить топливо — дело трех минут. А если нет, то как-то глупо расстраиваться из-за того, что сдохнешь в скафандре с израсходованным топливом. Он опустился еще немного и вновь застрял. Снова потянулся к клавише пуска сопел, но потом решил попробовать подвигать конечностями. Это удалось, хотя мышцы ломило. Он осторожно ощупал вокруг себя и понял, что торчит в какой-то расщелине, образовавшейся в твердой скальной породе. Ногами пошевелить было невозможно. Пепел сыграл роль масла, и его затянуло так, что он плотно вошел между каменными стенами. Ив похолодел. Сейчас его положение было еще хуже, чем несколько минут назад. Он застрял в расщелине, и с каждым часом его будет все сильнее вдавливать внутрь, а когда экзоскелет скафандра не выдержит, его просто раздавит. Ив попробовал, используя силу псевдомышц, расширить трещину мощными перчатками, но, отломив с краю несколько кусков, понял, что не сможет согнуться. Через несколько мгновений он почувствовал, как что-то уперлось ему в лопатку, испуганно дернулся и завертел головой, стараясь разглядеть, что это. Давление усиливалось. Когда Ив уже готов был запаниковать, его вдруг осенило. Он завел руку за спину и, уцепившись за рукоятку шпаги, упершейся в спину, перетащил клинок к животу. Потом замер, судорожно ощупывая рукоять и пытаясь определить, с какой стороны проходит келимитовая полоска. Не хватало еще сдуру схватиться за лезвие и пропороть перчатку! Разобравшись, Ив осторожно коснулся оборотной стороны и, проведя перчаткой по клинку, убедился, что тот почти не поврежден. Забрезжила надежда: келимит был способен резать камень, как масло. Счастливчик осторожно надавил на шпагу, но ничего не произошло. Он удивленно надавил еще — шпага осталась недвижима. Несколько мгновений Ив растерянно мял рукоятку. На него накатило отчаяние. Голосовые связки напряглись, и он понял, что вот-вот завоет. И тут произошло невероятное. Ив почувствовал, что медленно погружается в камень. Камень не исчезал. Счастливчику казалось, что он как бы протекал СКВОЗЬ камень, ощущая его некой тяжестью, которая уже проникла внутрь ступней и медленно поднимается вверх по ноге. Горло перехватил спазм. Камень поднимался все выше, причем абсолютно безболезненно. Ив даже попробовал пошевелить пальцами ног, и как будто у него это получилось. Наконец камень достиг груди. Ив непроизвольно напрягся, ожидая, что остановится сердце, но оно как ни в чем не бывало продолжало биться. На мгновение ему показалось, что все происходящее — всего лишь предсмертный кошмар, и он попытался раскинуть руки, чтобы нащупать края расщелины, но левая перчатка уперлась в камень, а правая, в которой была зажата шпага, чуть провалилась, когда келимитовое лезвие прорезало камень, потом тоже остановилась. Этот факт почему-то его успокоил. Все было логично. Вселенная не сошла с ума. Камень поддался келимиту, в остальном он оставался обычным камнем. Счастливчик почувствовал, как камень захлестывает его с головой, и в следующее мгновение полетел вниз.

Он увидел сполохи радужного пламени, черные звезды на ослепительно белых небесах. Что-то неслось ему прямо в лоб, и Ив инстинктивно включил двигатели коррекции. «Нечто» пронеслось мимо, обдав злобным разочарованием. Потом то ли вокруг, то ли внутри глаза, на самой сетчатке, возникли пучки переливчатых нитей, цвет которых ему никак не удавалось уловить. Дальше он ничего не помнил. То ли потерял сознание, то ли мозг был настолько перегружен, что просто перестал воспринимать происходящее.

Счастливчик очнулся и обнаружил, что лежит на чем-то плоском. Он попытался припомнить, сколько времени прошло с того момента, как он провалился сквозь камень, но не смог. Как будто много, но даже в этом он не был уверен. Ив сел и осторожно покосился на индикатор топлива. Тот был на нуле, значит, как минимум часть происшедшего ему не почудилась. Он огляделся. Лежал он на чем-то похожем на мозаичный пол, а все вокруг было заполнено какой-то золотистой дымкой, скрадывающей перспективу. Сколько он ни приглядывался, так и не смог понять, где сгущается эта дымка — то ли в нескольких десятках сантиметров, то ли в нескольких десятках километров от глаз. Ив перевернулся на живот, оперся на руки и осторожно поднялся. Место, где он находился, неуловимо напоминало храм, хотя поблизости не было ничего похожего на алтарь. Не было даже стен. Только пол, и простор, и ощущение чего-то величественного. Ив вдруг почувствовал, что можно откинуть забрало. Это не было объяснимо никакими логическими причинами: сенсоры по-прежнему не работали, хотя он уже не был погребен под многометровым слоем пепла. Просто он ЗНАЛ: можно откинуть забрало. От чистого, свежего воздуха Ив чуть не поперхнулся. Каким же, оказывается, спертым и вонючим был воздух внутри скафандра! Счастливчик некоторое время постоял, вдыхая полной грудью, потом принялся яростно сдирать с себя скафандр. Повинуясь привычке, он поднял упавший к ногам скафандр, плотно увернул его в походное положение и повесил на перевязь шпаги, потом огляделся еще внимательней, больно щипнул себя несколько раз и, для верности, срезал шпагой кусочек ногтя. Щипки были чувствительными, а обрезок ногтя исчез, едва коснувшись пола. Ив нерешительно покосился по сторонам, будто мог увидеть кого-то, кто наблюдал за ним, но никого рядом не было, и он огляделся уже свободнее. Судя по всему, не имело никакого значения, останется ли он здесь или пойдет в какую-нибудь сторону, однако ему как-то претило сидеть на одном месте и ждать неведомо чего. Поэтому он оправил камзол и двинулся на… Кто его знает, где здесь стороны света и как они называются!