Эмиссар уходящего сна - Леонид Кудрявцев

А потом мне в глаза ударил свет, и я невольно зажмурился. Когда же я их открыл, то слегка присвистнул.

Ого! Вот это действительно замок. Все как положено, все как в сказках. Высокие потолки и огромные хрустальные люстры, гобелены и набитые опилками рыцари, с устрашающего вида алебардами в руках, фонтаны и изящная, с гнутыми ножками, мебель. И в центре всего этого романтического великолепия сидела на мягком кресле худенькая старушка в белом воздушном платье, с темными, словно агаты, глазами. В руках она сжимала тонкую, обвитую серебряной лентой палочку.

Фея!

Кем еще она могла быть, как не феей собственной персоной?

— Приветствую вас в моем замке, — сказала фея. Ну вот, теперь все сомнения отпали. Передо мной действительно владелица замка и с ней, похоже, надо вести себя вежливо. Во избежание неприятных последствий. Судя по сведениям, почерпнутым мной в весьма нежном возрасте из книг с большими, красочными картинками, феи отличаются добротой, но весьма обидчивы.

Великий Гипнос, о чем это я? Откуда создатели детских книжек могли знать об этом мире? И стоит ли в таком случае им верить? Да нет, конечно. Я должен действовать только сообразно обстоятельствам. Не надо подгонять их под шаблоны. ) А может, в детских книгах все-таки не врут?

— Ну, чего же вы молчите? — спросила фея. — Раз явились, то подойдите ближе, и прежде чем я решу вашу судьбу, поговорим.

Голос у нее был ласковый, глаза смотрели по-доброму. В общем, все как в книжках. Однако если вспомнить рассказ Майло о тех, кто из этого замка не вернулся...

Я подошел к хозяйке замка на пару шагов и, вспомнив виденные мной исторические фильмы, слегка поклонился.

— Присядьте вот на этот диван, — приказала фея. — Так будет лучше.

По правую руку от нее стоял узкий диванчик, обитый белой материей в мелкий цветочек. Я присел на него, убедился, что анимэшка устроилась рядом, и осторожно спросил: — Значит, вы видите и мою спутницу? — Ну конечно, — послышалось в ответ. — Я же фея и, стало быть, многое могу видеть. И то, что снаружи, и то, что внутри. И то, что вам только еще предстоит сделать. Последнее — важнее всего. Она замолчала и вроде бы задумалась. А может, ждала, как я отреагирую на ее слова? Может быть, сейчас была моя очередь говорить?

— Не молчи, — шепнула мне анимэшка. — Если человек, умудренный возрастом, решил с тобой поговорить, то такую беседу нужно поддерживать. Она, несомненно, одарит тебя жемчужинами своего опыта.

Одарит? Ох, что-то я сомневаюсь.

Фея упрямо молчала.

— Значит, грядущие свершения важнее всего? — спросил я.

А о чем еще я мог спрашивать?

— Если они у тебя есть, — ответила фея. — У каждого есть будущее и дела не только для собственного блага. У некоторых это дела большие, а у некоторых маленькие. Величина не имеет значения. Главное — чтобы они были. Ты понимаешь, о чем я?

Ну и вопросец...

Я подумал, что, входя в замок, готовился совсем к другому. К тому, что он окажется западней, что придется с кем-то драться, может быть, блуждать по каким-то лабиринтам. Вместо этого мне пришлось вести со старушкой феей странный разговор, смысл которого от меня пока ускользает.

Впрочем, если пока моей жизни ничего не грозит, то почему бы и не поговорить? Тем более что я пришел не воевать, а договариваться. Мне просто необходима помощь феи снов. И значит, мне надлежит быть предельно вежливым.

Вести туманные беседы? Прекрасно, будем беседовать.

— Проще говоря, вы имеете в виду, что у каждого человека имеется свое предназначение?

— Да. Иногда в мой замок приходят люди, выполнившие свое предназначение, а иногда те, кому его еще предстоит исполнить.

— Подумать только! — сказал я. — Это просто замечательно.

— Замечательно?

— Ну да. Взгляд феи кротким назвать было нельзя, но я его ержал. — Что же в этом замечательного? — спросила она. — Отличия, — невозмутимо ответил я. — То, что люди разные. А вот будь они похожи... Старушка хихикнула.

— Ты пройдоха, да? — спросила она.

— А вам не нравятся пройдохи?

— Наоборот. Я думаю, пройдохи делают окружающий мир не таким скучным. Они все время придумывают нечто новенькое. Мне даже иногда хочется наслать на жителей подвластного мне мира сны, побуждаемые которыми, они поставят памятник пройдохе, или, к примеру, заставить их учередить культ бога-пройдохи. Я слышала, в других мирах такое случается.

Я учтиво склонил голову.

— В таком случае хочу поблагодарить вас за комплимент, но он мной не заслужен. Будь я пройдохой, уж наверняка сумел бы вывернуться из положения, в котором сейчас оказался.

— Неужели случилась ошибка? — улыбнулась фея. — Неужели мне лишь показалось, что у вас, у тебя и у твоей подруги, есть будущее, да не просто с продолжением, а с очень длинным продолжением?

Как можно ответить на такой вопрос? Я скромно потупился.

— Тут вам виднее. Хотя какое будущее может быть у человека, заблудившегося в мире снов, и у нарисованной девушки, пытающейся отыскать свое имя?

— Большое, — промолвила фея. — И я уже об этом сказала. Не будь у вас будущего, я бы не стала с вами даже разговаривать. Зачем тратить впустую время? Это нерационально.

— И тогда?..

Фея улыбнулась так, как улыбаются дети. Совершенно бесхитростно.

— Ну да, — заявила она. — Что происходит с вещами, свое отслужившими? Они умирают. Десятки лет или одно мгновение... Да какая разница? Главное — умирают. И я всего лишь слегка ускоряю этот процесс, из чистого милосердия позволяю уйти явившимся ко мне людям, либо выполнившим свою роль, либо поменявшим возможность ее претворения в жизнь на какие-то блага. Причем происходит это мгновенно, без каких-либо мучений. Вот так!

Она щелкнула пальцами, и я невольно вздрогнул. А что, если ей придет в голову... Да нет, она сама сказала, что мы еще не выполнили свое предназначение.

— То есть все, кто не вернулся из этого замка...

— Да, — подтвердила фея. — Они не имели будущего, и я поступила с ними по законам милосердия. Вы этого не одобряете?

Я взглянул на анимэшку. Та сидела неподвижно, положив руки на колени. На лице у нее было отсутствующее выражение, словно бы мой разговор с феей нарисованную девушку совершенно не интересовал.