Истребивший магию - Юрий Никитин

Конь под ним резко повернул, Барвинок не успела глазом моргнуть, как они стали удаляться. Сцепив зубы, сдавила ногами лошажьи бока, кобылка фыркнула обиженно и с галопа перешла в карьер.

Глава 10

Мелкая роща ушла в сторону, за нею глубоко пробитая в желтой земле дорога в одну колею, а там далеко группка людей. Сухая земля гремит под копытами, Барвинок наконец рассмотрела пятерых мужчин в ветхой одежде, настоящих обносках. Они окружили женщину, она кричит и плачет, но крепко сжимает в руках вилы и тычет ими в сторону пятерых оборванцев. За ее спиной трясется широкая плетеная корзина, но, судя по легкости, с какой женщина двигается, в корзине ничего тяжелого.

Мужчины нападать не торопились, хохотали, дразнили жертву, это же так сладко – чувствовать полную власть и возможность делать с нею все, что пожелают.

Олег начал придерживать коня, Барвинок догнала и поехала рядом, прожигая наглецов ненавидящим взглядом.

– Как я хочу их всех убить!.. – прошипела она. – Ты в самом деле умеешь стрелять из этого лука?

– Ну, – пробормотал он, – в великанов вроде бы не промахнулся…

– А здесь цели помельче, – возразила она.

Он поморщился:

– Не убивать же за такое. Подумаешь, позабавятся. А ее тряпки им не нужны.

Она вскрикнула:

– Позабавятся? Да после такого порядочная женщина может покончить с собой!.. Как ты можешь?

Олег вздохнул.

– Ну что ты такая злая? Маленькая, а просто зверюка…

Он подъехал к ним шагом, Барвинок следом. Их наконец заметили, но продолжали хохотать и дразнить женщину.

Олег сказал мирно:

– Здравствуйте!.. Это дорога на Коростень?

Один из мужчин сказал недружелюбно:

– Пошел вон!

Другой быстро оглядел Барвинок.

– Ого!.. Да тут еще одна. И хорошенькая… Эй ты, рыжий! Оставь женщину, а сам можешь идти в свой Коростень. Вот по этой дороге, а там на развилке возьмешь влево.

Олег взглянул на Барвинок с укором.

– Вот так всегда с тобой неприятности.

Она сказала ехидно:

– Какие? Тебе же сказали: иди-иди-иди. По этой дороге, а там возьмешь влево. На развилке. Все правильно?

Мужчина подтвердил:

– Точно. А ты, цыпленочек, иди сюда. Рад, что ты выбираешь настоящих мужчин.

Олег вздохнул тяжело, сказал негромко, все еще морщась, словно вынужден вступить в грязное смердящее болото:

– Ладно, ребята. Позабавились, хватит. Оставьте женщину в покое. А сами идите-идите-идите… Куда меня послали. Или в другую сторону, мне вообще-то все равно. Я-то знаю, куда в конце концов придете…

Женщина с вилами часто дышала, слезы все еще бегут по впалым щекам, но смотрела на Олега с такой надеждой, что Барвинок стало завидно.

Мужчины рассматривали его с интересом. Один сказал насмешливо:

– Впервые вижу, чтобы после пьянки в глазах не двоилось, а… уменьшалось. Нас пятеро, понял? Пятеро, а не один!

Олег развел руками.

– Это хорошо, что только пятеро. Разозлиться не успею. Я человек очень мирный, разозлеваюсь медленно…

Он легко соскочил на землю. В тот же миг самый крупный из мужчин, явно вожак, замахнулся. Олег не сдвинулся, только молниеносно вскинул руку и перехватил кулак в растопыренную ладонь. Послышался чмокающий удар, затем волхв сжал пальцы. Лицо вожака перекосилось, он побледнел и опустился на колени.

Барвинок показалось, что услышала тихий хруст. Олег выпустил кулак вожака, там теперь кровавое месиво, и сказал грустно:

– Идите, а?.. Пока я не разозлился.

После минуты оцепенелости все заорали и бросились на него кучей. Барвинок снова смотрела во все глаза, не понимая, как можно так предвидеть все удары, чтобы уклоняться с непостижимой точностью, а в ответ бить метко и сильно. Они все еще набрасывались на странного чужака, не замечая, что их на ногах все меньше, а распростертых больше, наконец остался один, он успел понять, что они потерпели неожиданное поражение, попятился, повернулся и бросился бежать.

Олег поднял камень, Барвинок показалось, что метнул не слишком сильно, однако убегающий вздрогнул, ноги подкосились, он так и рухнул с наполовину погрузившимся в затылок камнем, словно тот попал в мягкую и вязкую глину.

Барвинок сказала язвительно:

– Что, успел рассердиться?

Олег покачал головой.

– Нет.

– А зачем?

– Простая предосторожность, – объяснил он мирно. – Мало ли где тут еще такие же стервецы… Добрая женщина, дорога свободна. Хотя зачем рисковать, отправляясь в такую дальнюю дорогу в одиночку, не понимаю.

Женщина выронила вилы, закрыла лицо ладонями и зарыдала. Барвинок тоже спрыгнула на землю, обняла спасенную и похлопала по спине.

– Все хорошо, – сказала она, – все уже закончено. Вот возьми монету. Это поможет тебе в первые дни.

Женщина охнула, хотела опуститься на колени, Барвинок не позволила. Олег нетерпеливо покряхтывал, Барвинок виновато улыбнулась спасенной и поспешила к нему.

Он вскочил в седло, снова не коснувшись стремени и как бы без усилий, нахмуренный и сосредоточенный, разобрал повод и пустил коня уже по дороге.

У него это получилось удивительно красиво и эффектно, явно бахвалится перед нею, такой красивой и таинственной незнакомкой, все еще незнакомкой, хотя в другое время при ней же взбирался на коня в глубокой задумчивости медленно и величаво, как древний старик…

Барвинок догнала и прокричала одобрительно:

– Не люблю, когда мужчины дерутся, но здесь было необходимо. Ты поступил очень благородно.

– Колдун, – ответил он невпопад. – Вот видишь, к чему ведет находка даже небольших запасов магической водицы. Сразу обнаглел, людские законы и порядки ему не указ, бесчинствует, как сам хочет…

– Это же разбойники, – возразила она и осеклась. – Думаешь, они у него на службе?

Он кивнул.

– Совсем не требуется везде и все магией. Достаточно платить вот таким. И еще позволять им развлекаться за счет бедных крестьян и беззащитных путников.

Она помолчала, но он думал уже о своем, совершенно забыв про стычку на дороге.

Барвинок проговорила наконец:

– Вообще-то ты был хорош… Даже не представляю, как ты смог их так легко и просто.

– Мельчает народ, – проворчал он. – Ну просто стыдно за такое…

– Да, – согласилась она. – В старину народ был сильнее! Великаны были!

Он посмотрел на нее искоса.

– Ну, вообще-то народ в старину был мельче, если уж правду. Это мы крепчаем.

Она решила не спорить, хотя всякий знает, что это сейчас люди мельчают, скоро всемером одну соломинку будут поднимать, а раньше горы ломали.

– А я бы, – сказала она осторожно, – никого не нанимала. Зачем, когда все можно магией?

Он жестоко ухмыльнулся.

– Тот мерзавец теперь старается обходиться без магии. Вообще.