История телохранителя - Сюхэй Фудзисава

— О, а я вас уже поджидаю. Милости прошу в дом, — мягким голосом произнес вышедший ему навстречу мужчина и представился: — Тёдзаэмон Ямамото.

Мужчине было за тридцать. Он был высокого роста и крепкого телосложения. Одет в повседневное кимоно с накидкой хаори. Волосы собраны пучком на темени. Но, несмотря на это, с первого взгляда становилось ясно, что в прошлом он был самураем. Лицо его отличалось худобой, подбородок был разделен ямочкой, а в глазах светилась решимость и отвага. Поначалу эти глаза цепко впились в Матахатиро, стоявшего на земляном полу у порога, но через мгновение Ямамото улыбнулся и вежливо пригласил гостя подняться. Женщина средних лет принесла лохань с теплой водой для омовения ног. Движения женщины были грубы и неуклюжи. Скорее всего, она была обычной крестьянкой из этой же деревни, нанятой в качестве прислуги.

В комнате, куда провели Матахатиро, сидели еще двое мужчин, похожих на ронинов, каждому из которых было лет по пятьдесят с небольшим. Их одежда и прически выглядели так же аккуратно, как и у Ямамото. Матахатиро представился. Мужчины поприветствовали его, но своих имен не назвали.

Служанка принесла чай. Дождавшись, когда она уйдет, Ямамото учтиво поставил чашку перед Матахатиро и, обращаясь к нему, спросил:

— Вы знаете, какую работу вам придется выполнять?

— Сагамия рассказывал мне, правда, лишь в общих чертах, — ответил Матахатиро.

— Должно быть, наша просьба показалась вам необычной, но, поверьте, эта тяжба имеет крайне важное значение для всего нашего рода. Безо всякого преувеличения можно сказать, что это вопрос жизни и смерти, поэтому мы хотели бы обезопасить себя от любых неприятностей.

Рассудив про себя, что эти двое, наверное, родственники Ямамото, Матахатиро сказал:

— Извините за неожиданный вопрос, но не могли бы вы сказать, с кем вы ведете эту тяжбу?

— С кем?

— Ну да. Иными словами, я хотел бы знать, что это за люди, которых вы опасаетесь…

Ямамото и мужчины в замешательстве переглянулись.

— Ну… я не думаю, что об этом следует беспокоиться, — пробормотал Ямамото.

Один из двух ронинов внезапно произнес: «Ну, где же ужин!» — и поспешно вышел из комнаты.

«Странные люди, — подумал Матахатиро. — И если, как они сказали, беспокоиться не о чем, зачем тогда вообще было нанимать телохранителя?» У Матахатиро сложилось впечатление, что по каким-то причинам его работодатели не хотят говорить о своих противниках. Поэтому ему оставалось нести службу, полагаясь только на собственное чутье.

Горобэй Какэхи приехал на следующее утро на исходе часа Дракона.[73]

Это был приземистый, слегка полноватый мужчина лет сорока пяти с необычной для самурая белой кожей и узкими, немного сонными глазами. Улыбаясь, он негромко рассказывал что-то Ямамото и двум другим мужчинам, которые вышли встретить его во двор.

Матахатиро наблюдал за ними, стоя на небольшом отдалении. «Силенок в нем маловато, — думал он, глядя на Какэхи. — Такой, случись что, долго сопротивляться не сможет».

Вместе с Какэхи приехали еще трое. Один из них был старый самурай лет шестидесяти с лишним. Он был высок и крепко сложен, но редкие седые волосы и многочисленные морщинистые складки под высокими скулами выдавали в нем старика. Остальные двое были, по-видимому, слугами Какэхи и его спутника.

— Я говорил, что до Хирамы осталось всего ничего, — приятным голосом рассказывал седовласый самурай, — но его милость и слушать не стал — остаемся на ночь, и все тут. Сказал, что ночью холодно идти. Но я вам, судари мои, открою секрет — на самом-то деле ему просто хотелось выпить в компании кантоских[74] красавиц. Ну и я с ними заодно, признаюсь, принял лишку. Вот такой был у нас ночлег в Кавасаки.

— Ну и славно, — сказал Ямамото. — А то у нас тут сакэ сколько угодно, а наливать некому, красавиц нет.

С дружным хохотом мужчины скрылись в доме. Проводив их взглядом, Матахатиро вышел за ворота и оглядел дорогу. Никакой слежки за ними, похоже, не было. Яркие солнечные лучи падали на дорогу, заливая ее ровным светом. Однако даже в солнечном сиянии уже ощущался холод, предвещающий близкий конец десятой луны. Дорога была усыпана листьями, облетевшими с большого дерева гинкго, что росло напротив дома, во дворе маленького храма. Вокруг не было ни души.

Матахатиро вернулся в дом и прошел в свою каморку размером в три татами, которую ему предоставили еще вчера вечером. Он не знал, полагается ли телохранителю самому представляться своим подопечным, и потому бесцеремонно улегся в своей комнате, рассудив, что если он понадобится, его позовут.

Несмотря на уличный холод, солнечные лучи, проникающие через сёдзи, прогревали комнату так, что в ней было тепло даже без жаровни-хибати. Подложив под голову руку, Матахатиро рассеянно слушал голоса и смех, доносившиеся из комнаты в глубине дома.

Смеялись мужчины часто. Для людей, затевающих важную судебную тяжбу, они были чересчур уж веселы.

Неожиданно внимание Матахатиро привлек один голос. Он и сам не понял, в какой момент это произошло, только вдруг вскочил, уселся на полу и прислушался. Через некоторое время голос раздался вновь.

Ошибки быть не могло. Он уже слышал этот голос дважды, и оба раза так же через фусума — сначала в храме Дайё-дзи, когда служил телохранителем у жены мануфактурщика Бидзэнъи из квартала Хибия, а другой раз в доме Ясубэя Хорибэ, ронина из клана Асано, который жил в районе Хондзё и скрывался под псевдонимом Тёдзаэмон Нагаэ.

«Тюдзаэмон Ёсида…»

Матахатиро показалось, что в комнате стало темнее, словно небо заволокло тучами. «Наверное, это и есть тот старик», — вспомнил он крепко сбитого седого самурая. Когда до этого старик разговаривал на улице, Матахатиро не обратил внимания на его голос, но сейчас, услышав его в доме, да еще и через фусума, он сразу же узнал говорившего.

Люди, собравшиеся в этом доме, не были родственниками, и никаких судебных дел они не затевали. Это было новое гнездо ронинов клана Асано. И только одного человека они могли встречать с такой радостью, только одного человека они ценили настолько, что наняли для него личного телохранителя.

«Значит, это и есть командор Оиси».

Матахатиро вспомнил низкорослого коренастого мужчину с сонными глазами. Итак, ему предстоит охранять Кураноскэ Оиси. Это означало, что его снова угораздило оказаться в гуще опаснейших событий, да еще и выступать при этом в роли телохранителя. В задумчивости он сложил руки на груди.

В этот момент послышались шаги. Фусума отъехала в сторону, и в комнату заглянул Ямамото (если, конечно, это было его настоящее имя).

— Если не возражаете, господин Какэхи хотел бы с вами встретиться, — произнес Ямамото. На его щеках горел легкий румянец — последствие не в меру оживленной беседы.

Войдя в гостиную, Ямамото тут же представил Матахатиро:

— Это человек, о котором я вам говорил. Господин Аоэ, мастер школы Итторю.

Матахатиро молча поклонился. Затем Ямамото представил ему гостей.

— Господин Какэхи — человек, которого вы будете охранять.

— Надеюсь на вашу помощь, — мягким киотоским говорком произнес Какэхи. Его тонкий, слегка слащавый голос звучал почти по-женски. Матахатиро снова, ни слова не говоря, склонил голову.

— А это господин Иссин Тагути, — продолжил Ямамото. — Он тоже наш родственник. Живет в Эдо, в квартале Кодзимати, преподает военную науку…

— Это тот самый господин, которого нам рекомендовал Нагаэ? — неожиданно перебил его Тагути. Ямамото на мгновение смутился, но затем с загадочной усмешкой подтвердил:

— Да, тот самый. — Повернувшись к Матахатиро, он произнес, будто оправдываясь: — Видите ли, сударь, мы все близко знакомы с Тёдзаэмоном Нагаэ из Хондзё, и когда мы советовались с ним по поводу охраны для господина Какэхи, он рекомендовал обратиться к вам. Так мы и сделали.

«Чертов Китидзо!» — выругался про себя Матахатиро. Получается, он с самого начала знал, что эта работа предназначается только для Матахатиро, но при этом говорил, что намеревался отдать ее кому-то другому, если бы Матахатиро так и не появился. Разве что теперь напутствие Китидзо «будьте осторожны», данное им при прощании, стало приобретать новый, более глубокий смысл.

По окончании знакомства Матахатиро вернулся к себе в комнатку. Там он сразу вынул из ножен меч и проверил, надежно ли крепится лезвие.[75] После этого он вышел из дома и осмотрел все боковые двери и ограду.

Он чувствовал, что взвалил на себя огромную ответственность, какой в его жизни еще не бывало. Враги, которые могли появиться в любой момент, были куда опаснее выдуманных «соперников по судебной тяжбе». Если они узнают, где прячется Оиси, то непременно попытаются с ним расправиться, потому что для этих врагов, приходивших в бешенство от одного имени ронинов Асано, не было лучшего способа нанести по ним удар, чем убить их вожака. Год назад они уже пытались напасть на Оиси, когда тот приезжал в Эдо, чтобы поклониться могиле покойного господина и попытаться исправить судьбу клана, но их затея провалилась.